Шавалинец поклонился пустоте, стискивая зубы. Зачем нужен этот подвох?
* * *
Величественные ворота Мере'ар Маари сияли золотом под полуденным солнцем. Многочисленные барельефы на них изображали сцены из истории славной династии За'ар Маари, о бесчисленных победах и великих достижениях. Была, правда, на высоте около пяти человеческих ростов горизонтальная чёрная полоса, отмечавшая период, когда над городом и всей страной была власть Хозяина Ночи…
Ворота открывались медленно, но ни одного скрипа поворачивавшегося ворота не было слышно. По одну сторону от золотых ворот ждала возможности проникнуть в город колонна всадников во главе с третьим старшим принцем.
Моэ'ран'ар был невероятно похож на отца, правда, не по характеру, а только по внешности. Третий старший принц был невероятный гордец, и причина этого была в том, что он был уверен безоговорочно: трон Шавалина станет его, ведь он - сын Баэ'кен'ара! Тем более что первый старший принц умер, а второй пропал бесследно где-то в Мараданской пустыне.
Но сходство с отцом имело преимущественно только лицо Моэ'ран'ара. Узкое лицо, тонкие черты, выдающиеся скулы и глаза, вечно прищуренные, словно их обладатель вынашивает какой-то план, с сильно поднятыми вверх уголками. Он подкрашивал чёрным брови, и оттого его лицо казалось ещё более неестественным. Сам же Моэ'ран'ар был неестественно высок и слишком худ, чтобы выглядеть таким же здоровым, как его стареющий отец. Сквозь кожу ясно виднелись голубые ленточки вен, а на руках, основание шеи и висках они проступали ещё ярче.
За ним стояла вся его многочисленная свита из Аанторо Мельбе, с которой он, как уважающий себя принц, никогда не расставался.
Наконец, врата распахнулись достаточно, чтобы пропустить их. По сравнению с этим древним сооружением, всадники казались маленькими песчинками. С той стороны ворот их встречал выстроенный и парадный гарнизон Мере'ар Маари, а за ним - веселящийся народ, встречающий третьего старшего принца приветственными криками.
Навстречу Моэ'ран'ару выехали Тау'ган'ар, называвшийся пока временным правителем столицы, и Мае'ар. Увидев своего брата, она приветственно заулыбалась, меняясь в лице. Она выглядела вполне здоровой, в отличие от него. С розовым румянцем на щеках, чуть подкрашенными глазами, верхом, в женском седле, она сейчас была так прекрасна, что Тау'ган'ар невольно залюбовался ей.
"И что она находит в своём брате? - подумал он с досадой. - В нём едва жизнь теплится!… Ничего, скоро он станет мумией в подземельях Мере'ар Марри!" - он тоже улыбнулся, только незаметно, но тут же рассыпался в приветствиях третьему старшему принцу, следя больше за его глазами.
Моэ'ран'ар всё неотступно следил за сестрой, и было неясно, толи он рад её видеть, толи у него появился повод в чём-то её подозревать.
– Дорогой мой, наконец-то! - она коснулась его руки, так, чтобы со стороны это казалось простым приветствием.
– Рад приветствовать вас, принц Моэ'ран'ар… Увы, Нау'лег'ар скончался несколько дней назад…
– Это действительно прискорбно, - сухо ответил Моэ'ран'ар. - Он был достойным принцем, и даже отец ему доверял.
Принц ясно давал понять, что ставит Тау'ган'ара на место. Тот не стал возмущаться, отложив месть за эти слова.
Медленно закрывались ворота Мере'ар Маари. Народ расходился по своим домам.
Их не ждало никаких потрясений в ближайшее время. Простолюдину всегда всё равно, какое имя будет у того принца, который взойдёт на трон. Главное, чтобы в день коронации раздавали бесплатное вино…
* * *
В приятной обстановке, на половине Тау'ган'ара, принцы провели следующие два часа. Разговор был не слишком утомителен для обоих, но это не значит, что они были расслаблены. Моэ'ран'ар был резок, самоуверен, порой даже невежлив. Тау'ган'ар представлял собой само радушие и простоту.
Беседа касалась и прошедших похорон, и обсуждения затрат, и войны, и, безусловно, Эмералдмора. По словам третьего старшего принца, с самой высокой башни Аанторо Мельбе можно было видеть постоянно двигающиеся полки конницы, и это тревожило его.
– Как бы княжество не воспользовалось нашей сегодняшней заботой, - говорил он. - Я сказал бы, что они настроены воинственно.
– А что посольство Эмералдмора в Аанторо Мельбе, третий старший принц? - спрашивал Тау'ган'ар. - Они отрицают такую возможность?
– Безусловно. Но собирают вещи, насколько я знаю, и собираются уехать. Якобы на смену им должны приехать другие, а их срок вышел… Пока меня там нет, я приказал не выпускать их из Аанторо Мельбе, на всякий случай.
– Разве Эмералдмор не может посчитать это за провокацию?
– Посчитает - отпустим. Сошлюсь, что не мог отпустить их, не устроив им приличествующие проводы… Впрочем, советую вам, когда вы окажетесь в Мельбе, третий средний принц, отпустить не всех. Пусть хотя бы один останется, да хоть вашим личным гостем. Конечно, эмералдморцы не из тех, кто печётся о жизни единиц, но мало ли, вдруг на них это подействует.
Тау'ган'ар внутренне напрягся. Моэ'ран'ар уже направил его в Аанторо Мельбе, хотя пока не получил согласия отца на взятие власти в свои руки… И не прошёл срок от смерти Нау'лег'ара, необходимый, чтобы исполнение его обязанностей тем принцем, кто был на тот момент рядом, было прекращено.
– Когда вы, кстати, отправляетесь, третий средний принц? - в лоб спросил Моэ'ран'ар. - Хотелось бы, чтобы вы успели несколько ввести меня в курс дела.
Тау'ган'ару казалось, что старший принц чувствует себя намного более уверенно, когда рядом с ним его сестра. Это показалось ему вполне полезным знанием, и он даже поразмышлял, как можно это использовать.
– Кхм… В соответствии с законом, когда истечёт семь дней со смерти первого старшего принца, - Тау'ган'ар развёл руками.
Моэ'ран'ар нахмурился, но спорить не стал, хотя ощутимо был недоволен. Третий средний принц представил его досаду и одновременно подумал, что гонцу от Баэ'кен'ара лучше поторопиться.
* * *
Почти в один день пришло Баэ'кен'ару два письма. Первый, с печатью Нау'лег'ара, он не смог прочесть тут же, утром: шли бои, и он был занят размышлениями о продолжении продвижения вглубь пустыни. Вечером прибыл раненый мараданцами гонец, сообщивший на словах, что первый старший принц умер, и Баэ'кен'ару пришлось уделить внимание первому письму.
Первым делом Нау'лег'ар писал о своей смертельной болезни и предчувствии, что смерть не заставит себя знать. Хотя почерк и был ровен, было ясно, что писал не сам принц, а кто-то, вероятно, под его диктовку. Но основной смысл письма был не в предсмертных отчётах перед королём.
