* * *
Уррий упомянул о пустыне, впадающей в море, и Арон, оказавшись во дворце, особенно внимательно присмотрелся к той части карты, где располагался город Гаджи.
Где должен был располагаться город Гаджи.
Сейчас на модели мира его не было. Вместо схематичных очертаний городских стен Арон видел лишь застывшую рябь, выкрашенную в желтый цвет. Рябь, символизирующую пустыню. Теперь на протяжении многих сотен миль побережье принадлежало песку.
Значило ли это, что Гаджи больше не существовало? Пустыня Аннуш постоянно пыталась поглотить города-Колонны. Значит, не только их, но и другие человеческие города, и с Гаджи у нее получилось?
Арон, хмурясь, еще несколько мгновений смотрел на то место, где должен был находиться город работорговцев, потом встряхнул головой, достал хрустальный кулон, смочил в своей крови, сделал все необходимое для ритуала и поднял над моделью. Кулон дернулся в его руке, резко потянулся к пустыне — и начал широко вращаться, очерчивая ломаный, с обрывами, неправильный овал, точно совпадающий с видимой границей пустыни. Над самой пустыней кулон двигаться отказывался.
Уррий упоминал барьер, который не дал его духу последовать за следами магии. Похоже, этот барьер действовал даже здесь, на модели мира. И, судя по всему, Альмар действительно оказался внутри пустыни, внутри этого огромного пространства, по территории равного половине империи. И как Арон мог найти его там, если ритуал нахождения по крови не работал?
«Прежний…»
«Понятия не имею», — прервал тот его. — «Ни малейшего. И вообще, насколько знаю, только божественная сила может вот так скрыть искомое от ритуала на крови».
Это звучало… почти нелепо. Зачем кому-то из богов скрывать от Арона сына? Боги, когда недовольны, имеют другие, куда более действенные способы это недовольство выразить.
«Возможно, если попасть на территорию пустыни, внутрь барьера, ритуал начнет работать», — задумчиво проговорил Прежний.
Пожалуй, в этих словах был смысл.
* * *
К ближайшему краю пустыни Арон добрался только на закате следующего дня. Хорошо, что жители Первой Колонны предпочитали обычных лошадей, а не ездовых ящеров, которых в основном разводили их провинциальные сограждане.
Границу пустыни Аннуш здесь было видно сразу — вот обычная земля, покрытая травой и кустарниками, лишь кое-где с мелкими островками песка, выглядящего совсем безобидно, а вот — сплошной песок, барханы и барханы, убившие все живое. Еще на значительном расстоянии Арон ощутил мощь магии, вложенной в создание границы. Заметил вдали и крепость, служившую для этой пограничной магии якорем и не пускавшую пустыню к человеческим поселениям.
Пограничная магия работала только в одну сторону — сдерживала наступление пустыни. Если же находился человек, опрометчиво решивший по пустыне прогуляться, магия ему не мешала.
Когда до границы оставалось около полумили, Арон выпустил вперед Тени. Вот они приблизились к защитной полосе, вот одна из Теней по его приказу скользнула дальше и…
Арон пошатнулся в седле. Чувство было такое, словно часть его только что отрезали — безболезненно, но при этом весьма неприятно. А сама Тень просто исчезла.
Уррий ничего не говорил о том, что созданная людскими магами граница поглощала магию. Скорее всего, это уже работал барьер.
Приблизившись, Арон спешился, подошел к невидимой границе, поднял с земли самый обычный камень и запустил его вперед, на территорию пустыни. В этот раз без всякой магии. Камень ударился о нечто невидимое и отскочил, упав на землю.
Арон протянул руку вперед — чутье на опасность пока молчало — и коснулся этой самой невидимой стены. Она оказалась идеально гладкой и ровной, напомнила ему купол, созданный Уррием, и, естественно, не поддалась, когда Арон надавил сильнее.
Замахнувшись, Арон ударил стену кулаком, вложив в удар немного магии, для пробы. И тут же отдернул руку, прерывая контакт, — стена моментально выпила его магию и, чувствовалось, ей хотелось еще.
Арон поднялся по ступеням из сгущенного воздуха на высоту в десять футов, потом в двадцать, в тридцать — стена стояла везде, и везде она пыталась вобрать в себя его магию. То же самое повторилось, когда Арон проехал несколько миль вдоль границы и попробовал попасть внутрь пустыни там.
«Прежний, у тебя есть какие-нибудь идеи?»
«Пока нет», — отозвался тот. — «Лично я с таким не сталкивался, так что пытаюсь вспомнить, не было ли чего-то подобного в томах по истории магии или в обычных хрониках».
«Не вспомнил?»
«Увы, нет. Хотя… У тебя-то подобный случай как раз был, и не так давно».
Краткий миг недоумения — и Арон понял, о чем говорит Прежний. Вернее, о ком. О Черном Шамане. Сам Арон не сражался с Черным магией, потому что тогда она была от него скрыта, но он видел, как Рикард швырнул в Черного огненный шар довольно приличного размера и как Черный этот шар поглотил.
«Ты думаешь, пустыней управляют твари с Изнанки?» — идея звучала жутковато, но правдоподобно. Если Черный Шаман мог направлять движение небесных масс с личинками маддогов, если он мог приказывать тысячам хищных ящеров, то, возможно, у него была власть и над пустыней.
«Не знаю», — отозвался Прежний. — «Я бы скорее предположил, что это сами Пустынники научились создавать преграды, которые впитывают чужую магию».
Арон еще раз посмотрел на пески, виднеющиеся за преградой, и в его памяти что-то смутно шевельнулось.
«Подожди-ка! Когда я только оказался здесь, в твоем теле, мне приснился сон, вернее, твое воспоминание, и в нем оборотни разорвали Светлого подмастерье — не только его тело, но и покров магии, а ты эту магию поглотил».
«Да?» — заинтересовался Прежний. — «Ну-ка, ну-ка, что за воспоминание, когда оно было? Сейчас посмотрю».
Последовала короткая пауза, потом Прежний громко фыркнул.
«Забавно. Я уж и забыл о том сне. Братец, ты хоть понимаешь, что сон никогда полностью не отражает реальность? Что в нем многое переиначено…»
«Ближе к делу можешь?»
«Ну ладно, могу. Подмастерье был, охота была. Только вот, увы, впитывать магию умирающих магов, даже разорванных на клочки оборотнями, я не умею. Последняя часть того сна — это что-то вроде ностальгии по времени, когда у меня еще был Мертвый Дар и я, в каком-то роде, действительно мог впитывать чужую Силу».
«Жалеешь, что отказался от Мертвого Дара?»
«Нет», — ответил Прежний решительно. — «Я все сделал правильно. Это ностальгия по Силе, которую Дар давал, но уж точно не по нему самому».
Мысли Арона вновь вернулись к тому, что было для него сейчас самым важным — попасть внутрь барьера и найти сына. Магия оказалась бесполезна. Вернее, напрямую бесполезна. Но, может быть, барьер поддастся физической силе?
Арон призвал Силу, собрал весь песок, то тут, то там пятнавший землю, и, призвав Огонь, превратил его в копье из мутного стекла с острейшим наконечником. Потом одна из его Теней отвела копье от стены и тут же бросила вперед. Копье летело само, но с ускорением, которое могла придать ему только магия.
Столкновение — и копье разлетелось на осколки, как Арон и ожидал. Быстрым шагом подойдя к границе, он нащупал пальцами место удара. Нащупать оказалось нетрудно, поскольку в невидимой стене осталось несколько мелких щербинок. Честно сказать, Арон надеялся, что эффект будет посильнее… Он не успел еще додумать эту мысль, а щербинки под пальцами вдруг показались совсем плоскими, практически неощутимыми, а через мгновение он касался уже полностью гладкой стены.
Проклятье! Магический барьер залечивал наносимые ему повреждения.
Магия не работала, грубая сила работала очень слабо… Какие еще оставались варианты?
Что-то сместилось на его внутреннем горизонте. Не опасность, но некое изменение. А потом Арон ощутил, как раздвигаются слои Стихий, что означало…
«Гости», — хмыкнул Прежний. — «Любопытно, кто сюда пожаловал?»
Арон успел накинуть на себя несколько магических щитов к тому моменту, когда Врата перед ним открылись.
