Не-злой был скучным и не разделял веселья Уррия. Если бы Не-злой был таким же веселым, как Сам Уррий, они могли бы придумывать смешные шутки вместе.
Могли бы, например…
Например…
О! Они могли бы подшучивать над разными богами!
Уррию тут же пришла в голову отличная идея — спрятать летающую колесницу Гиты и ее копье, создать вместо них зачарованные копии, чтобы, когда Гита в следующий раз полетит под облаками, копье превратилось бы в огромную змею и укусило ее — и чтобы она громко-громко завизжала! А колесница и запряженный в нее орел стали бы куском дерева и воробьем!
Уррий мысленно хихикнул, представив, как визжащая Гита смешно падает с неба и бултыхается в море! И как Солнечный бессильно грозит Уррию своими лучами!
Увы, но Не-злой был скучным и категорически возражал против любых новых шуток. Скучным, но хорошим и добрым, поэтому Уррий на него не сердился…
Взгляд Уррия мимолетно скользнул в сторону Ниссы, и пузырьки веселой магии внутри Него разом исчезли. Уррий физически ощутил, как погружается в дремоту Его веселая — то есть безумная — Сила, и как к Нему возвращается способность думать здраво.
Он что, только что собирался развязать новую войну богов? Войну, потому что ни Гита, ни Солнечный не поймут, что это была шутка. Слишком уж большие проблемы у этой парочки с чувством юмора.
Уррий изо всех сил попытался удержать эту мысль, эту разумную серьезность, но она опять начала ускользать. Похоже, что до возвращения безумного веселья у Него было всего несколько минут.
Они уже стояли внутри храма Великой Матери — Не-злой сказал, что это самое лучшее место для Уррия, чтобы спать в безопасности. Уррий согласился — Великая Мать была добра, она присмотрит и за Ним, и за Ниссой.
Вырастив посреди храма что-то, похожее на каменное ложе, Уррий, после секундного размышления, покрыл его копиями мягких подушек, которые были у Него во дворце. Многими-многими мягкими, красивыми, изящно вышитыми подушками. А может и не копиями, может, теми самыми, призвав их из своих комнат — Уррий, честно сказать, не был уверен, как Его Сила работает сейчас, в этом полусознательном состоянии.
Уложив безмятежно спящую Ниссу посреди ложа, Уррий лег рядом и попытался вспомнить, как Он засыпал в те времена, когда был Тха-Оро. Тогда Он мог спать десятилетиями, веками. Сейчас ему требовалось проспать ровно столько, сколько уйдет на сжигание всей неправильной Силы.
Пузырьки с весельем опять заплясали под поверхностью Его сознания и Уррий попытался их придавить — очень осторожно, чтобы не лопнули.
— Сколько Ты будешь спать? — спросил Не-злой.
Уррий пожал плечами — не очень удобный жест, когда лежишь, но такой привычный, что получался уже непроизвольно.
— Может неделю. Может месяц. Может год, — один из пузырьков веселья прорвался и Уррий хихикнул. — А может и век.
Взглянул на Ниссу, и веселье опять исчезло. Он не мог спать век! Нисса человек, люди не живут так долго. Нужно было… Нужно было…
О!
Уррий очень надеялся, что Его вновь обретенная сознательность не исчезнет прежде, чем Он закончит то, что придумал.
Сев на ложе, Уррий вызвал Силу — только хорошую Силу, Ниссе не нужна была плохая — и начал приводить задуманное в жизнь.
— Что ты сделал? — Не-злой разумно подождал, пока Уррий не закончит, и только потом задал вопрос.
— Теперь Нисса не постареет и не умрет, даже если мы с ней проспим сто лет, — объяснил Уррий.
Взгляд Не-злого стал очень внимательным.
— Как Ты это сделал?
— Я перелил в нее Свою божественную Силу, — объяснил Уррий. — Совсем чуть-чуть, столько, сколько ее человеческое тело смогло принять.
Не-злой медленно кивнул.
— Разумно. Теперь Ты готов погрузиться в сон?
Да, Уррий уже вспомнил, как засыпал в Свою бытность Тха-Оро.
Он начал создавать давление в здоровой Силе, которое для этого требовалось, завязывая его на количество безумной Силы, и одновременно забросил в Свое эррэ семена защитного купола, который станет выжигать в Нем безумие.
И тут, когда купол уже был готов подняться над Ним, Он кое-что вспомнил.
— Когда Я искал следы Вечного, — сказал Уррий Не-злому, — на самом южном краю материка, где Пустыня встречается с морем, Я заметил следы магии, очень похожей на твою.
Не-злой заметно вздрогнул.
— Что Ты помнишь про эти следы? — спросил он торопливо. — Расскажи все, что помнишь!
Давление в Силе уже породило сонливость, но Уррий все же заставил Себя ответить:
— Эти следы вели вглубь Пустыни, но Я не смог за ними последовать. Пустыня придумала окружить себя барьером, который не пропустил Мой дух… — говорить дальше стало трудно, и Уррий замолчал. Сквозь туман сна пробился голос Не-злого, интонация его звучала вопросительно и тревожно, но самих слов Уррий уже не разобрал.
— И все, потом Мой дух оттуда вернулся, — договорил Уррий через силу и провалился в сон окончательно.
* * *
Едва Уррий договорил последнее слово, по его телу пробежала молния. Разветвилась. Часть молнии перекинулась на Ниссу, продолжая ветвится. Воздух над Уррием загустел в молочный туман и начал окутывать самого Уррия, Ниссу и все пространство рядом с ними. Потом туман добрался до того места, где стоял Арон, и толкнул его — ощущалось это как сильнейший порыв ветра.
Арон невольно отступил на шаг и одновременно с этим потянулся за перстнем с рубином. Последние слова Уррия сильно его встревожили.
Самым вероятным было то, что Уррий видел следы магии Альмара — магия кровных родственников всегда казалось похожей, и чем ближе родство, тем сильнее сходство. Тем более что Альмар действительно должен был находиться на крайнем юге — именно там, на южном побережье, располагался город работорговцев. Однако Уррий заметил следы не в городе, а в Пустыне.
Но нет, камень оказался ярко-алым, да и сам Арон не чувствовал опасности, грозящей Альмару.
Жив. Здоров. Осталось только его найти.
Туманный купол, между тем, рос, заставляя Арона отступать все дальше, и остановился, только заняв середину храма. Протянув руку, Арон коснулся поверхности купола. Под его пальцами она ощущалась как прохладное стекло, но его эррэ говорило, что на самом деле это была овеществленная Сила.
Туман внутри купола продолжал беспорядочно двигаться, где-то густо клубясь, где-то на долю мгновения рассеиваясь, и тогда взгляд мог уловить то край ложа, то силуэт безмятежно спящей девушки, то очертания обнимающего ее и тоже спящего мужчины. А еще Арон видел змея — призрачного, в отличии от вполне материальной пары. Огромного змея, чье тело свивалось кольцами на ложе и вокруг него.
«Странно», — сказал Прежний. — «Змей ведь истратил своего внутреннего змея… Ха! Забавная игра слов, скажи же?»
«Отдал свою змеиную форму ради спасения мира», — недовольно поправил его Арон. Похоже, Прежний не умел ценить ничьи жертвы, кроме своих собственных…
«Да брось, я ценю, очень ценю», — тут же отозвался тот. — «Но, правда, ценил бы куда больше, если бы мог в полной мере наслаждаться жизнью в мире, который Уррий спас».
Внутри купола туман вновь на мгновение открыл призрачного змея.
«Я думаю, в этом змее воплотилась мечта Уррия. Его желание вернуть свой истинный облик напиталось Силой и стало видимым», — добавил Арон. Прежний хмыкнул, то ли согласившись, то ли просто решив не спорить.
Арон призвал Силу и еще раз осмотрел купол уже с ее помощью. Тот, как оказалось, уходил и под землю, образуя вокруг Уррия и Ниссы непроницаемый шар. И Силы в этот купол было вложено немереное количество, причем вложено самым расточительным способом — что, в принципе, и требовалось.
Когда купол съест всю Силу, которую Уррий был готов ему скормить, тогда Змей и проснется. Но займет это немало времени.
Что ж, Арон был свободен — чтобы, наконец, отправиться на поиски сына. В первую очередь ему нужна была карта, чтобы провести ритуал поиска по родной крови. Впрочем, модель мира из дворца, с ее мельчайшими деталями, подходила для этого даже лучше.
