– Жаль… – как эхо повторила я, смятенная его тоном, в котором вместо его всегдашнего презрения, звучало восхищение и любование.
Тем более холодно и отрезвляюще подействовали на меня его следующие слова:
– А разве пределом ваших мечтаний, фэссарина Сенфрид, не является стать законной женой представителя низшей расы? Лепрекона, к примеру.
Сердце ухнуло вниз.
Знает!
Дриадрья Праматерь, он знает про мою помолвку с Туни!
А я-то искренне надеялась, что сей до крайности раздражающий меня факт не получит широкой огласки. Как-то пронесет…
Я закрыла глаза и выдохнула. Но успокоиться не смогла.
Казалось бы, ну что такого, ну пронюхал этот богомерзкий дракон про Туни? В конце-то концов, мой жених – не его дело! Имею право иметь жениха, и какой-то там проректор мне не указ!
– Лепреконы – надежные и верные мужья, – стараясь казаться убежденной, заявила я. – Не то, что какие-то там драконы!
В жизни бы не подумала, что стану еще и защищать Туни!
Чудны дела твои, Дриадрья Праматерь.
– Прекрасный выбор, который делает вам честь, – усмехнулся проректор, и протянул мне какой-то свиток, что лежал на его столе.
Неужели, правда, подготовил бумагу о моем отчислении? Мерзавец, меня же не за что отчислять, я даже пяти санкций еще не набрала! Ну ничего, пойду ректорессе жаловаться! Ей же нужно предсказание про ее любимую внученьку? Авось, не даст меня отсюда вытурить.
С самым независимым видом я сложила руки на груди, не желая брать свиток.
– Скажите, пожалуйста, фэссарина, вы читали договор, на основании которого вас приняли в эту академию? – вкрадчиво поинтересовался Аэлмар.
– Разумеется, – высокомерно сказала я, которая на радостях подписала данный договор, не читая.
– В таком случае, получается, что вы сознательно ввели в заблуждение руководство академии, фэссарина Сенфрид, – восторжествовал дракон и все-таки сунул мне под нос свой свиток. – Пункт одиннадцатый.
Пришлось прочесть пункт одиннадцатый, где было написано: «Поступающий в Эльмгостскую Василевскую Высшую Академию гарантирует, что при поступлении не был связан помолвкой или брачными узами, и не будет вступать в семейные отношения на протяжении всего срока обучения в Академии, иначе подлежит немедленному исключению».
– Я не связана с Туни брачными узами! – воскликнула я в состоянии, близком к отчаянию. – Помолвки не было!
– Не было официальной части, но ваш отец подписал договор о помолвке, – прервал Аэлмар.
Прикопался все-таки, подлый дракон… Уж теперь-то ему исключить меня труда не составит… Сбудется его заветная мечта.
Впервые, я не знала, что сделать, что сказать. Как оправиться от очередного удара. Неужели все мои усилия, все ухищрения – зря… Зря…
– Печально, что уважаемый фэсс Сенфрид вынужден был пойти на брак своей дочери с, судя по моим сведениям, самым отвратительным представителем лепреконской расы, чтобы покрыть свой внушительных размеров долг, – негромко сказал Аэлмар.
А основательно он информацией обо мне поразжился! Видимо, решил окончательно меня добить!
– Но перед этим отправил свою бедную дочь в таверну к оркам, надеясь, что она выиграет у них крупную сумму, – продолжил проректор, совсем уж интимно склонившись к моему уху.
– Масштаб вашего интереса к моей скромной персоне впечатляет, – сдержанно сказала я, хотя меня всю трясло от его близости и от того, что он говорил. – И отдает чем-то нездоровым, знаете ли, фэсс Аэлмар.
– Не стану… этого отрицать, фэссарина Сенфрид, – рука проректора скользнула ниже, к моему корсету, и я подавила всхлип. – А вот насчет вашей скромности я не уверен.
Нет, он не полез лапать мою грудь, как какой-нибудь деревенский невежда. Он всего лишь притронулся к бантику, на который был затянут шелковый шнурок моего корсета. Даже не развязал его – всего лишь потянул, но от этого я уже была готова лишиться чувств.
Переиграл. Переиграл и уничтожил.
Не потому, что узнал обо мне все, и теперь запросто мог исключить меня, как изначально хотел.
Потому что мне не хотелось, чтобы он останавливался. Потому что внутри меня расходилась горячая волна, а щеки предательски запунцовели.
– Чего вы хотите? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал твердо, а не как у раскиселившейся барышни.
Едва ли это у меня получилось, подозреваю…
– Я оплачу вашему жениху долг вашего отца, который он выкупил. В десятикратном размере, – тихо сказал Джерласс, и все вокруг поплыло у меня перед глазами – кажется, на пару секунд я все-таки потеряла сознание. – Взамен вы покинете эту академию раз и навсегда.
Откуда я нашла в себе силы подняться с кресла, и решительно развернуться к нему – сама не знаю. И откуда нашла в себе силы не бросится на шею этому темноволосому красавцу, который смотрел так?
Как никто в жизни не смотрел на меня…
– Чем я вам так сильно досадила? – воскликнула, прямо глядя в его холодные синие глаза, в которых мерцало опасное, обжигающее пламя. – Почему вы так хотите выгнать меня отсюда?
– Потому, что я не сплю со студентками, – ответил дракон и сделал шаг на меня. – Вы покинете эту академию раз и навсегда, и станете моей...
– Любовницей? – с горечью закончила я, но резко осеклась, испугавшись его ненасытного взгляда.
В холодных глазах этого ранее сдержанного красавца горел дикий, первобытный огонь. Драконье пламя, от которого нет спасенья.
– Моим сокровищем, – вкрадчиво ответил он низким, похожим на рык голосом.
Кресло с жалобным стуком ножек по каменному полу отлетело вбок, а я… Меня легко и бесцеремонно усадили прямо на стол, отчего мои легкие юбки, которых хлебом не корми – дай повыше задраться, именно так и сделали. Я тихонько ахнула, потому что кружевные полоски моих чулок, на этот раз черные с большими алыми бантами, вылезли наружу.
Он был прямо между моих разведенных ног, отчего я ахнула во второй раз – намного более громко и неприлично.
– Что вы себе позволяете? – пискнула, но проректор тут закрыл мне рот поцелуем.
Намного более горячим и ненасытным, чем тот, которым наградила его в клубе я. Его стальные пальцы легли на мои бедра, стискивая их в крепком захвате и еще выше задирая юбки.
– В тот миг… Когда я увидел тебя, танцующей на столе… Я возжелал тебя так, как никогда и ничто не желал до этого… – шептал Джерласс, покрывая поцелуями мою шею. – Твои дивные волосы и мелодичный голосок, который звенит, когда ты говоришь дерзости. Это нежное лицо, тонкая талия, изящные пальцы и сводящие с ума ноги, которые ты неоднократно показала всей академии… Хотя только я должен иметь счастье лицезреть эту форму, идеальные линии. Ты во всем – истинное совершенство. Чистое золото, обладать которым достоин лишь я один.
Я плавилась в его руках и не знала, от чего пылаю – от его требовательных рук, спускающих мое платье и губ, прокладывающих дорожку из поцелуев ниже – к груди, или от его горячих слов?
Это была страстная огненная волна – невозможно было спастись от нее, невозможно было не поддаться его напору. Его безумной, ненормальной энергетике, которая так заворожила на контрасте с прежней холодностью и сдержанностью.
Я и сама стала безумной… Ненормальной…
Остатки моего разума жалобно взывали ко мне в то время, как я, бессильно откинувшись назад и запустив пальцы в его темные волосы, наслаждалась близостью дракона и его прикосновениями.
В общем, эти самые остатки меня не разжалобили, но тут подключился внутренний голос, который заговорил очень громко и очень гневно.
Неужели это я, дриада Хэллия Сенфрид? Неужели это я сгораю от бешеной страсти к наглому, гадкому и во всех отношениях отвратительному дракону?! Неужели я желаю его до такой степени, что готова отдаться ему прямо на столе, не как благородная фессарина, а как какая-то горничная девка – хозяину?
Он – дракон. Истинное и яркое воплощение всего, что я ненавижу! Надменности, самоуверенности, вседозволенности и снобизма.
