– Так это не мое, – с легкостью рассталась с ненавистным головным убором я. – Рендал Сурии это, а я просто примерить взяла. Сурия, возвращаю!
Хоть я и была до крайности истощена предыдущим тополиным заклинанием, на шляпе присутствовали ветки и цветы, поэтому она подчинилась мановению моей руки и легко порхнула Фурии прямо на ее ненатуральный платиновый парик.
Драконесса вскрикнула и попыталась ее с себя снять, но не тут-то было!
– Сигнальный блок оповестил о том, что здесь было применены чары, внесенные в реестр запрещенных, – бесцветно сказал Аэлмар, обводя взглядом всех присутствующих. – Конкретно – Формула Огненной Магмы.
Драконесса таки сорвала с себя многострадальную шляпу, которая мгновенно вспыхнула превратилась в пепел в ее руках. После Фурия подскочила к своему обожаемому проректору и заискивающе ухватила его за рукав:
– Магистр! Магистр, мы просто принимали в клуб новую участницу…
– Похвально, Рендал, – коротко кивнул он. – Похвально. Только вы делали это при помощи одного из опаснейших, смертельных заклинаний.
Не уловив в его голосе насмешки, Сурия польщено зарделась. Но вскоре ее выражение лица сменилось ужасом, потому что проректор холодно объявил: «Месяц отстранения, фэссарина Рендал. Сможете приступить к занятиям как раз перед сдачей зачета. Уверен, при таких способностях вы легко его сдадите».
– Опя-я-ять? Но я же тогда пропущу все самые важные темы… – пролепетала Фурия. – Магистр, назначьте мне другое наказание, но только не лишайте возможности заниматься у вас! Несправедливо! Нечестно!
Однако он ее уже не слушал, всецело сосредоточив свое внимание на мне.
– Касательно вас, фэссарина Сенфрид. Попрошу следовать за мной.
– Что-то эта просьба не вызывает во мне сейчас стремления, фэсс Аэлмар, – поделилась я и заметила, что Павиан делает мне страшные глаза. – У меня же тут посвящение в члены клуба намечается, да, Сурия? Перстень выдадут, все дела… Давайте я попозже подойду, ага?
– Давайте, – на подозрение покладисто согласился дракон. – За это время я успею подписать бумаги о вашем отчислении. Как раз лежат на моем столе.
Просто запугивал, или действительно собирался обойтись со мной таким подлым образом – уже не имело смысла.
Пришлось, как миленькой, идти за ним. И не куда-нибудь, а в его личный кабинет.
Такой чести я ранее не удостаивалась, поэтому с любопытством крутила по сторонам головой. Это помещение было интересно тем, что находилось в некой сепарации от других кафедр и кабинетов профессоров и кураторов.
А так же имело выход на живописнейшую галерею с потрясающим видом на весь фьорд – от озера и простершегося около него студенческого городка – до самого Черного леса. От одного взгляда с этакой высотищи у меня уже подкосились коленки, а под ложечкой заныло.
Очевидно, проректор любит сидеть на этой галерее в своем драконьем обличье и любоваться вверенной ему территорией. А так же высматривать злостных нарушителей академического режима.
Особенно одну беззащитную дриаду!
Меня же туда никакими коврижками не заманишь.
В дополнение к этому хочется отметить, что интерьер кабинета гадостного проректора удивительным образом сочетал в себе строгость с обилием золотых элементов.
Все-таки папа не зря говорил, что драконы любят золото. Во времена Ольфозы и Аригуна они его даже ели, а сейчас отучились вроде как. Но кто их знает?
Между прочим, я и раньше отмечала в интерьерах Академии Крылатых некую помпезность и зашкаливающее количество позолоты. Даже закралась шальная мыслишка поскрести кой-где кое-что. Загнала золотишко на рынке – глядишь, и монеточку б искать не потребовалось.
Удивительно, как при такой любви к благородным металлам они статую Аригуна и Ольфозы им еще не покрыли?
И хоть здесь, в его личном кабинете, мне было явно не по себе, я вольготно уселась в посетительское кресло напротив хозяйского.
Как-то сразу вспомнилось о том, что, как ни крути, этот отвратительный драконюка – второе лицо после ректорессы. И обладает достаточно большой властью.
Так что давай, Хэл, повежливее! Поспокойнее, если не хочешь вылететь отсюда к шеликунам. Он ведь может устроить это, если очень захочет. Если по-настоящему его доведу. Я уверена, что Аэлмар может.
– Уютненько у вас тут. Лампово, – оценила я, обводя взглядом кабинет, в основном потому, чтоб не смотреть в глаза его хозяину. – Гномью сокровищницу напоминает. Короля гномов, не меньше.
Шеликуны клятые! Про безвкусие сокровищниц гномов, которые они под завязку набивают различными драгоценными металлами, камнями и предметами роскоши, ходят легенды. Вернее, анекдоты. У него же тут все очень лаконично и сдержанно, а не «дорого-богато».
Вот кто меня за язык потянул?
– Потрясающая проницательность, фэссарина Сенфрид, – склонив голову набок, Аэлмар издевательски похлопал. – Магические замки на этот кабинет действительно ставили гномы.
– Вы настолько боязливы, фэсс Аэлмар?
Ну все, древесные братья и сестры, меня понесло…
– Их заказывал не я, а мой предшественник, – невозмутимо отозвался дракон. – Я же не счел необходимым что либо здесь менять. Тем более деньги гномам за работу были заплачены немалые. Впрочем, я абсолютно так же, как и он, не люблю, когда вторгаются на мою территорию.
– Вы так смотрите на меня, как будто подозреваете в том, что я собираюсь это сделать! – оскорбилась я.
На самом деле, он смотрел не так. Джерласс Аэлмар смотрел на меня – и в его огненных зрачках отражалось воспоминание о нашем поцелуе, от которого я до сих пор не могла выровнять дыхание. Это был всепоглощающий хищный взгляд – совсем не такой, каким должен смотреть проректор на провинившуюся студентку.
А в следующее мгновение он поднялся со своего кресла, и – о, ужас! – подступил ко мне.
Что абсолютно мне не понравилось! Я попыталась отодвинуться и встать из-за стола, но дракон удержал.
Положив руки на подлокотники моего кресла, проректор склонился совсем низко.
– Вы уже это сделали, Хэллия Сенфрид, – негромко сказал дракон, и мой висок обожгло жаром его дыхания.
– Вообще-то вы сами меня сюда привели, – осторожно начала я.
Близость проректора волновала сильнее, чем я могла этого от себя ожидать. Попыталась разозлиться на него и на себя, обесценить этот момент, но вместо этого только сильнее вжалась в спинку своего кресла, не в силах пошевелиться.
– С вашей стороны весьма наивно полагать, что моя территория ограничивается стенами этого кабинета, фэссарина.
Я выдохнула, потому что его тяжелые руки легли на мои плечи. Отвечать не было никакого желания. А ну как, не понравится дракону этот ответ, возьмет, да и свернет мне шею?
Как-то уж больно плотоядно он к ней присматривается! Вроде как уже давно существует указ, что драконам кушать разумные расы запрещено.
Или тут так же, как и с поджогом заповедных лесов – если очень хочется, то можно?
– Так вы бы как-то поточнее ее обозначили, что ли, – посоветовала я. – Флажками там, или маячками сигнальными, чтоб я точно подальше держалась.
– Я говорил, что в этой академии вам не место, – не обратил никакого внимания на мои слова дракон, проведя теплыми пальцами по моей ключице. – Неоднократно предупреждал вас отказаться от обучения, но… вы не вняли.
– Я же сказала, что желаю получать знания! – перебила я, пытаясь скрыть смятение, что охватило меня при его прикосновении. – Диплом об окончании Эльмгостской Василевской Высшей Академии – предел моих мечтаний!
Не обращая никакого внимания на мое возмущение, проректор прикоснулся к моей прическе, а затем невесомо пропустил сквозь пальцы тщательно закрученную прядь.
– У вас потрясающие волосы, фессарина Сенфрид, – задумчиво проговорил он, словно не желая выпускать их из рук. – Чистейшее золото... Когда солнце играет на ваших локонах, от них невозможно отвести взгляд. Жаль, что оно радует своими лучами наши края так редко…
