— Куда мы двигаемся?
— Узнаешь, — еле слышно прозвучало спереди.
Монотонное движение продолжалось долго. Вырывающийся из носа пар оставлял на отросших усах и щетине жгучую изморозь. Сосредоточившись на лыжне, я выпал из окружающего мира, и не сразу услышал окрика здоровяка.
— Стой ты, куда прёшь!
Затормозив в последний момент, я воззрился на Менги.
— Дошли, снимай лыжи.
С первого взгляда мы находились всё на той же ярко-белой полонине с низкими горами слева и справа. Приложив ладони ко лбу, защищаясь от солнца, я смог рассмотреть синеватую гладь моря перед собой. А в тридцати локтях от нас снег словно бы кончался и таял. Столь резкая смена местности меня сильно удивила — словно кто-то рубанул гигантским ножом, создав снежную полонину позади и бесснежное пространство спереди. Со стороны снежной пустыни, вдалеке между деревьями кто-то натянул сшитые шкуры, создав временные убежища. Подобных убежищ мне удалось насчитать не то два, не то три. На фоне слепящего снега сосчитать точное количество было очень трудно.
— Это край нашего мира, — объяснил он, когда мы вместе перешли разделяющую линию.
Тяжесть ушла, а дышать стало легче. Нежданный тёплый воздух окутал, заставив вспотеть. Переступать разделяющую линию снова я не решился, заспешив за Менги. Там, вдалеке, где я заметил постройки, уже на этой стороне тоже что-то виднелось. Присмотревшись, я с удивлением узнал клетки, и, вроде как, распаханную землю, на которой что-то росло. Здоровяк присел на валун, устремив свой взор на неспокойное море. В пяти шагах перед ним оказался крутой обрыв, откуда доносились звуки штурмующих берег волн. Родные звуки живого океана растеклись в воздухе манящей музыкой, а волнующие запахи соли невольно всколыхнули воспоминания Гилима. Жаль, что там меня больше не ждут.
— Присаживайся, — как-то грустно проговорил Менги, не отрывая взгляда от вод.
— Где это мы? А там что за клетки? И скажи, тебе что, не холодно на том морозе? И что с солнцем? Вроде, солнце яркое, но небо облаками затянуто.
— Присаживайся, — Менги пропустил мои вопросы мимо ушей. — Люблю здесь иногда посидеть. Ты замечал, что снег похож на соль? В качестве приправы соль незаменима. Но её хочется выплюнуть, высыпав хотя бы щепотку на язык. Белая пустыня обжигающе холодна, словно бесчувственная блудница в твоей постели. Она никогда не ответит тебе взаимностью, ежели ты полюбишь её. Наш новый дом непостижимо белый и прекрасный, словно полная луна. И столь же чужд и недосягаем, как звёзды.
Менги говорил тихо, цедя каждое слово через свои волнения и боль, но вдруг осёкся и замолчал. Я тоже молчал, не зная, что отвечать.
— А чего вы сюда не переедете? — наконец, нашёлся я. — Здесь куда теплее, и места на всех хватит, если расположить постройки вдоль оврага.
— Посмотри вниз, — он кивнул в сторону обрыва.
Внизу, в тридцати саженях, оказался скалистый берег, на котором белели скелеты.
— Мы называем это место погостом прошлого. В конце Эпохи Первого Солнца множество из нас было разбито о скалы. После того, как мы обжились в вечных снегах, смельчаки спускались вниз, пытаясь найти выход из этого места. Но всё было тщетно. Жить близ кладбища не хотелось никому. Тем паче, мы почему-то плохо переносим воздух по эту сторону мира и не в силах здесь долго находиться.
— Постой, ты сказал Эпоха Первого Солнца? — улыбнулся я. — Ты ничего не путаешь?
— Захар тоже дивился, когда отец мой вещал ему сию быль, — Менги устало вздохнул, глядя под ноги равнодушным взглядом. — Всё началось очень давно…
Молодой неокрепший мир, словно не вставший на ноги ребенок. За ним нужен уход, нежность, ласка… но порой с ним необходимо быть строгим, нужна сильная твердая рука и изредка стоит наказывать. Рождённый ползать летать не может. Нет, не так… Рождённый ползать всегда грязный.
Когда-то давно, когда еще сам мир только-только учился самостоятельно ходить, когда молодые Боги ещё не ступили на святую землю, бескрайними полями и неприступными горами правили Первые. Легенды о них оставались на устах у единиц самых старых и самых умудрённых… Сказания потомков Первых, гласят:
…Они были одарены мудростью Богов. Они видели вблизи и вдали. Знали всё, что происходит в мире. И изучали все стороны света, небесного свода и лика земли. Их мудрость вызвала зависть молодых Богов, которые не хотели, чтобы Первые с ними сравнялись. И тогда Сердце Небес плюнуло мудрецам в глаза и затуманило их. Отныне они могли видеть лишь то, что вблизи. Так было покончено с мудростью и знанием Первых.
И, сменяя Эпоху за Эпохой, потомки давно позабыли свой род и могущественных предков, которых Творцы наделили невиданной властью. А после и вовсе запамятовали, какова их истинная цель. Они были заняты выживанием в агрессивной окружающей среде после очередной Большой Воды, вызванной бесчисленными противостояниями молодых Богов…
Когда языки солёной смерти вместе с проливными дождями обрушивались на неприступные горы, те не имели права противостоять разрушительной мощи стихии. И скалы невольно склоняли головы, пропуская Большую Воду вглубь материков. Уничтожая страны, стирая с лика старушки земли древние континенты, прокатываясь невероятной силой по скалам, Потоп, невольно подчиняясь Богам, создавал новый мир, новые острова, новые континенты. И новую Эпоху. Эпоху Второго Солнца. Семь недель безостановочно длились варварские набеги морской смерти, и каждый раз оставшиеся в живых двуногие существа, знали, что со следующей волной станет только хуже. Будут новые жертвы, новые крики и новые страдания. Каждый ждал своей смерти, как чего-то неизбежного, но где-то глубоко внутри всё-таки теплилась надежда. Поэтому из последних сил народ киров цеплялся мертвенными пальцами за очередной выступ острых скал, нащупывал ногами во тьме ступень и брёл. Не зная куда, они шли и пытались выжить целых семь седмиц. И выжили, найдя новое пристанище в высокогорьях.
…Было темно, потому что ещё не было Солнца. Молодые Боги разожгли на вершине горы большой костёр. В него должен был броситься тот, кто пожелал стать Солнцем, дабы очиститься пламенем и взойти на небо. И тогда Боги сказали потомку тех, кто выжил: «Попробуй ты, Утун». И Утун закрыл глаза и бросился в огонь. Языки пламени взметнулись до неба. Грянул гром. Боги преклонили колени и молча стали ждать восхода Солнца. Спустя три беспросветных дня, люди увидели, как горизонт окрасился в алый цвет. Но когда Солнце взошло, никто не мог на него смотреть, ибо оно слепило глаза, низвергало и щедро пускало свет, который разливался во все стороны. Так началась Эпоха Второго Солнца.
— Вы что же, получается, Потоп пережили? Это же легенда! Да и он, по слухам, лет 400 назад случился.
— Время по ту сторону движется иначе, — он махнул рукой в снежную пустыню. — Одни сутки в снегах равны примерно 15–20 суткам здесь, на этом овраге. Как я подозреваю, и в остальном мире тоже. Ты, верно, уже заметил те постройки у границы? Это времянки тех, кто следит за здешним садом, зверинцем и банями. Очень удобно, когда звери и овощи растут не по дням, а по часам. Так вот, 25–30 суток в снегах равны одному яру здесь. Так и выходит, что для нас Потоп произошёл не более 19 зим назад. Гнев Богов встретил я, будучи 17-летним сопляком.
Теперь мне пришлось посмотреть на Менги по-другому. В 17 лет он потерял свой дом, народ, обычную жизнь, и мир, в конце концов. По сравнению с ним, мои проблемы казались высохшим плевком на мостовой. Продолжать неловкую тему не хотелось, поэтому я задал вопрос, давно созревший на языке:
— Менги, так всё-таки, тебе не холодно?
Некоторое время он молчал, погружённый в свои мысли, но потом вздрогнул:
— Что? Ах, да… Несмотря на подлость снегов, они даровали мужчинам нашего народа это, — он ткнул пальцем на свой ненормально вытянувшийся затылок. — Он начал расти с первых дней. Из-за этого наши мужчины легче приспособились к зимним условиям. Здесь наши тела покрылись волосами и стали запасаться жиром, подобно медведям. Женщины же похорошели и не могут заболеть никакой хворью. Даже простудой. Старики говорят, наши боги благословили свой народ, даруя возможность выжить, — вдруг Менги треснул кулаками по коленям. — Но все они выжившие из ума глупцы! Боги, коим мы молились, не уберегли свой народ от Большой Воды, и заперли в вечных снегах! Эти лжецы давно отвернулись от нас!
