Я почесал затылок.
Бабочка, значит.
Похоже, я не так уж много знал о своем наставнике.
Спешно дожевав свою лепешку, я залпом выпил кофе и поспешил наверх.
Стукнув в дверь, я переступил порог комнаты Яна — и обалдел.
Все стены, стол, поверхности кресел были покрыты бумагами, какими-то схемами и пометками на незнакомом языке. Прямо кабинет какого-нибудь сыщика из киношного детектива. Ну или спальня маньяка. И над всем этим, как воплощение имени своей школы, стоял Ян — хищно сгорбившись, будто собираясь выпустить крылья, он упирался руками в стол и смотрел в никуда.
— Можно?.. — осторожно спросил я.
— Только дверь за собой закрой, — зыркнул на меня Ян.
Я снова окинул взглядом комнату.
— Что это?..
— Попытка просчитать вероятности, — хмуро отозвался магистр. — И как я не считаю, картинка все не складывается. Все как-то очень странно, понимаешь? Вот, смотри! — он ткнул пальцем в один из листков на столе. — Позавчера гильдия ювелиров отказалась от наших услуг и наняла более дорогую школу. Ты когда-нибудь слышал о таком? Или жалоба твоей Белорецкой. Там же никаких причин ее недовольства по факту не прописано, понимаешь? Да и что она могла прописать? «Исполнитель испугался моей голой жопы»? Но эту ее кляузу распространили на пять Багряных святилищ в округе. С чего вдруг?
Я усмехнулся.
— Знаешь, иногда со мной тоже происходят настолько странные и нелепые совпадения, что впору думать о заговоре. Но на самом деле это просто оборотная сторона доставшейся мне удачи.
— Да ну. И что, она тебе просто так досталась? «Без заговора?» —в лоб спросил меня Янус.
И я не нашелся, что ему ответить.
— Допустим, что ты прав, — сказал я. — Ну и кто же мог все это сделать, с твоей точки зрения? Кому выгодно топить корабль, который, скажем прямо, и так еле-еле держится на плаву?
Янус со вздохом развел руками.
— Пока не понял. Но есть у меня одно предчувствие. Например... Ты знаешь историю Эдуарда Третьего?
Я задумчиво почесал висок.
— Недавно я всю вашу династическую эпопею глазами пробегал. Эдуард Третий — это плешивый такой? Одноглазый, зато с двойным подбородком?
— Он самый.
— Кроме физиономии я ничего не запомнил, — честно признался я.
— Двести сорок лет назад он довел до разорения один рыцарский орден, — начал рассказывать Ян, усевшись на край стола. — Орден назывался «Хранители чести». Так вот с помощью выкупленных долговых расписок Эдуард вынудил магистра ордена совершить подлог, чтобы потом обвинить в измене графа Гнедича. Никто ничего не заподозрил, поскольку «Хранители» зарекомендовали себя истинными рыцарями и людьми чести. В итоге Гнедича казнили, а все его баснословное богатство король забрал в свою изрядно опустевшую казну.
Я задумчиво потер подбородок.
В самом деле, на политической арене сейчас происходило что-то странное. События в ратуше. Попытка убить принца. Огромная тень за спиной Олега...
Может, в словах Януса и правда что-то есть?..
Ну, кроме паранойи.
— И если я прав, Даня... То в скором будущем кто-то постучит в нашу дверь и сделает какое-нибудь преотвратное предложение, от которого будет крайне сложно отказаться, — хмуро сообщил мне магистр.
Я присел рядом с ним. И задумчиво проговорил:
— А это... люди или боги?..
Ян повернулся ко мне всем телом.
— Почему боги? Ты о чем?..
— Давай-ка я тебе расскажу о том, как проходила моя учеба. Может быть, пару новых кусочков в свою картинку добавишь.
И я довольно подробно пересказал ему свои приключения в школе Эреба. Ян то хмурился, то удивленно выгибал брови, но слушал, не перебивая.
До тех пор, пока я не описал забывчивого бога в белой пещере.
Здесь он меня остановил и заставил еще раз повторить уже сказанное, задавая кучу дополнительных вопросов.
Потом смахнул локтем документы со стола на пол и усадил меня в кресло.
— Нарисуй его! — потребовал он. — И попробуй вспомнить символ, который вспыхнул под сводом пещеры в тот момент, когда ты к нему перенесся!
— Да ты издеваешься, — запротестовал я. — Из меня художник, как из тебя, блин, жрица Флоры! Ну из шариков он состоял, понимаешь?
— Нарисуй! — прикрикнул на меня во второй раз Янус.
Ругнувшись, я принялся рисовать.
А когда закончил, Ян долго смотрел на мой уродский фоторобот, постукивая пальцами по столу и повторяя что-то в духе «интересно» и «поразительно».
— Кто он? — не выдержал я наконец.
Янус развел руками.
— Я не знаю. И это... странно.
Он взял у меня из рук листок, на котором я начирикал некое подобие глазастого винограда.
— Слушай... А ты рассказывал об этом Эребу?
— Нет, как-то не получилось. Да и уходил я оттуда плохо — старик же никак не хотел меня отпускать.
— Да?.. — проговорил Ян, задумчиво выгнув бровь. — А мне он говорил, что ты не готов вернуться...
— А ты хотел меня вернуть?..
Ян нахмурился.
— Ничего подобного, просто думал, что ты каждый вечер тут у нас околачиваться будешь!..
Я широко улыбнулся.
— Та-аак, значит, все-таки хотел! Что, заскучал без нерадивого ученика? А? А ведь чуть не прибил сгоряча!
— Да тебя прибьешь, — не сдержал ответной улыбки Янус. — Ты же если на волне — об тебя самому убиться можно!
— Так ты хочешь, чтобы я рассказал Эребу об этом странном начертании и про божество?
— Нет! — неожиданно резко ответил Ян. — Ни в коем случае. Я не хочу, чтобы ты говорил с ним об этом. И, к слову, так штука наверху — это не начертание, а древний портал. Вот только куда он ведет и почему старик мне ничего не рассказал о нем... Это хороший вопрос.
Я пожал плечами.
— Похоже, он сам пытается что-то выяснить для тебя.
— Может, и так... — задумчиво проговорил Ян. — А может, и нет. Тьма, Даня, она ведь никогда не бывает прозрачной. И что там, в этой тьме, водится...
Тут меня осенило.
— Мать моя женщина. Ян, ты же?..
— Ничего не говори, — строго зыркнул на меня магистр. — Дай мне немного времени. Но это все... очень интересно.
Тут из-за двери донесся грохот, за которым последовал тяжелый поспешный топот.
Переглянувшись, мы с Яном бросились из комнаты, и увидели, как медвежья туша Та’ки пытается вписаться в поворот деревянной лестницы.
Вот только выглядел он сейчас вовсе не плюшевой пандой! Ощерив клыки, он сверкал зелеными глазами навыкате и шумно втягивал носом воздух.
— Эй, ты там совсем дошаманился?! — гаркнул на него Янус.
Та’ки замер. И медленно поднял свою мохнатую голову.
— Отец монстров Офион пробудился!.. — прохрипел он. — Я видел!
— Ты просто вчера здорово перебрал!
— Та’ки не пере-брал, я сколько-надо-брал! — возмутился наш бог-покровитель. — Ты всю школу рассыпал по миру, кто-то же должен за ними следить! Та’ки даже похудел от стараний! Понасмотрелся — аж в носу до сих пор вонища стоит, как у демона в подмышке! Но я видел! Офион на земле. Пожирает человеческих воинов. Солнце и меч у них на нашивках, золотые эполеты...
Он не успел договорить, потому что в это мгновение дверь в харчевню распахнулась, и внутрь ворвались две наши местные фурии — Майя и Камилла.
— Все сюда! — крикнула во все горло Майка. — Янус, беда! Какой-то спятивший монстр сожрал боевую сотню школы Огненной Элиты! В Багряном святилище вывесили всеобщий боевой призыв, один на всю доску! Там такое творится!..
Янус сначала почернел, как грозовая туча. А потом морщины в углах его глаз медленно разгладились, на губах заиграла недобрая улыбка.
— Беда, говоришь? Не-еет. Нет, детка, это не беда! Это, мать ее, огромная удача!..
Тут дверь моей комнаты приоткрылась, и на пороге показалась Лилит — вся такая изысканно эротичная в своем костюме монашки.
— Доброе утро, мальчики, — не сказала, а почти пропела она, маняще улыбаясь. — Что у вас случилось?..
Та’ки без интереса мельком взглянул в ее сторону и опять повернулся было к нам... Но тут он на секунду замер, и медленно повернул голову к Лилит. Шерсть на его загривке встала дыбом, зеленые глаза ни с того ни с сего засверкали оранжевым.
