место? Ты чем, интересно, думал? — грубо сказала Вера.
Сашка наклонил голову и промолчал.
— Погоди, — прервала Ника подругу. — Причём здесь найти другое место? Мы хотели достать дневник, чтобы узнать, что в нём. Рябинин, раз его украл, и так наверняка это знал. Или уже знает, потому что прочитал. А если теперь он ещё и обнаружит дневник в этом глобус-баре, то обязательно поймёт, что кто-то у них был.
— Вот именно, — поддержал Нику Лёнька. — Дневник надо достать и как можно быстрее. Любым способом.
— Да как его теперь достать? — Марк взъерошил свои волосы и растерянно на всех посмотрел. — Может, просто сходить к Рябининым. Ну там Олю как-то отвлечь.
— Ты как это себе представляешь? — тут же взвилась Вера. — Мы с ней не общаемся сто лет. Разругались. Из-за него, между прочим, — Вера кивнула в сторону Полякова. — Пусть он сам идёт. Раз накосячил, пусть теперь и исправляет.
— Здравая мысль, — поддержал Веру Васнецов.
В том, что касалось Сашки, они оба проявляли удивительное единодушие.
— Я бы сходил, — вдруг сказал Сашка. — Только… только её там нет сейчас. Рябинины всей семьей на концерт ушли. Она сама мне сказала.
— То есть, если мы правильно тебя понимаем, сейчас в квартире Рябининых никого нет? — уточнил Стёпка.
— Только горничная, Лена.
— Горничная? — тут же уцепилась за это Вера. — Так давай, иди к горничной. Глазки там ей построй. Ты же у нас по этой части молодец, да, Сашенька? От Ники переметнулся к этой дуре Рябининой, одновременно с медсестричкой из больницы, Морозовой, кажется, крутишь. Что, думал, никто не знает про это?
Услышав фамилию Катюши, Сашка сжался, словно ему вдарили под дых со всего размаха. Это было нечестно, где-то даже подло со стороны Веры.
— Да что вы все к нему привязались? — возмутился Кир. — Он уже и так сделал всё, что вы ему сказали! Чего вы от него ещё хотите?
От его гневного выкрика все разом смолкли, даже невозмутимого Лёньку, кажется, проняло. Марк часто-часто заморгал глазами. Вера оторопело глядела то на Кира, то на Сашку.
— Браво!
В воцарившейся тишине раздались медленные и звонкие хлопки. Васнецов оторвался от Ники и теперь неторопливо ударял в ладоши, кривовато ухмыляясь.
— Браво! Какая тесная дружеская связь. — Васнецов сделал упор на слове «связь», и Кир моментально вспыхнул.
— Ты на что намекаешь? Ну?
— Да в общем-то ни на что.
— То есть мне показалось? Или это что, демонстрация хвалёного интеллекта? Может кроме идей ещё как-то себя проявишь? Делом. Давай. Сам к горничной сходи. Ну.
— Извини, горничные не по моей части.
Кирилл почувствовал, как руки крепко сжимаются в кулаки. Ещё момент, и все кружения, предупреждения и реверансы, предшествующие драке, закончатся, и его кулак со всей силы полетит в надменное Стёпкино лицо, с хрустом ломая прямой красивый нос. Он резко дёрнулся вперёд.
— Спокойно, Кир, — неожиданно дорогу преградил Митя, с силой схватив его за плечи. — Успокойся. Сейчас не время. И ты, — он повернулся к Стёпке. — Хватит уже его провоцировать.
Невозмутимый голос Мити подействовал на Кира отрезвляюще. Словно кто-то вылил на него ушат холодной воды. Тяжело дыша, Кир медленно обвёл вокруг себя невидящим взглядом. По правде говоря, ему было всё равно — смеются они или нет. Он видел только Нику. Её тонкое, строгое лицо, очень бледное и очень спокойное. И пасмурные глаза, которые смотрели на него с явным неодобрением.
Чёрт, он совсем забыл. Это же была Ника. Ника Савельева. Не какая-то дурёха с их этажа, из тех, что закатывают глаза и манерно визжат, когда пацаны сходятся стенку на стенку. Для неё все эти драки и хруст ломающихся носов вовсе никакая не доблесть. И любовь надо доказывать по-другому. Вот только как по-другому, Кир не знал.
Он резко сбросил со своих плеч руки Мити и отошёл в сторону. В голове стучала кровь, пульсировала, отдавая в виски. Он не хотел смотреть на неё и не мог на неё не смотреть. А она, уже отвернувшись, что-то тихо сказала Васнецову. «Знать бы хоть что», — тоскливо подумал Кир. Он сел на стул, кажется, заботливо подставленный Сашкой, сгорбился, опустил плечи и, наконец оторвав взгляд от Ники, уставился в пол.
— Значит так, — как сквозь туман до Кира доносился голос Мити. — Давайте подумаем, что мы можем сделать в такой ситуации. Мы знаем, что Рябининых вечером дома не будет. Знаем, где находится дневник. И знаем, что в квартире только горничная. Лена, так кажется. Которую знает Саша. В принципе, это уже немало.
— А давайте её подкупим! — встряла Вера. — Её как вообще можно подкупить? А то давайте по-быстрому все скинемся. Поляков, ты хорошо с ней знаком?
— Да не знаком я с ней почти. Знаю, что зовут Леной, и что она, кажется с моего этажа, ну, где родители мои живут. Вроде бы с моего этажа. Кирилл, помнишь, мы в столовой как-то обедали после смены, она за соседним столом сидела с этим жирным, который… ну, с Татарином.
Кир не сразу понял, что Сашка обращается к нему. Среагировал на Татарина. Повернулся, уставился недоуменно на Сашку. Тот, видимо, растолковал его взгляд по-своему и продолжил:
— Светленькая такая. Невысокая. Симонова или Самохина, как-то так…
— Чего? — от неожиданности Кир раскрыл рот. — Ленка? Самойлова что ли? Это она горничная у этих ваших Рябининых?
— А что, ты хорошо её знаешь? — Вера тут же вцепилась в Кира.
— Ну мы встречались…
Кир еще не успел закончить фразу, как понял, что сглупил. Слишком уж расцвёл при его словах Васнецов.
— Шорохов, а это ты у нас, оказывается, по части горничных. Ну раз так, тебе и идти.
Кир вспыхнул, почувствовал, как опять внутри него всё закипает, но слова Васнецова неожиданно подхватил Лёнька Фоменко, быстро заговорил, уверенно и спокойно, и как это часто бывало, когда Лёнька брал инициативу в свои руки, все повернулись к нему, напрочь забыв про Кира. Они принялись обсуждать, выстраивать план, перебивая друг друга, словно его, Кира, вообще не было в комнате, как будто он уже на всё согласился. Ну, так-то правильно. Кто
