Я собирался уйти и рассказать Ведьмаку о том, что произошло. Но в тот момент Грималкин глубоко вдохнула. Когда я обернулся, то увидел, что она открыла глаза. Ее лицо искажала боль.
- Оставь меня! – ее голос был едва громче за шепот. – Я сделаю остальное сама. – Затем она потянулась за мешком и подтащила его к себе.
Я вернулся в дом и поднялся по лестнице в свою комнату. Мне потребовалось много время, чтобы уснуть. Я думал о том, сколько боли пришлось перенести Грималкин, и сколько еще впереди. Она готова страдать, чтобы продолжить быть ведьмой-убийцей.
Следующий день был ярким, погода была мягкой как для октября. Во время завтрака я рассказал Ведьмаку о том, чем я помогал Грималкин.
- Должно быть, ей действительно ужасно больно, - он печально покачал головой. Затем он замолчал, глубоко погрузившись в свои мысли.
После завтрака я направился в южный сад, чтобы проведать Грималкин. Она лежала на спине, на одном из камней, накрывающих яму с домовым, ее глаза были закрыты. В левой руке она по-прежнему сжимала мешок. Я подумал, что она спит.
Я ошибся.
Она заговорила со мной, не открывая глаз.
- Оставь меня! Уходи! Оставь меня одну! – прошипела она.
Я развернулся, и ни сказав ни слова, сделал как она просила. Она учиться жить с болью? Сможет ли она восстановить свою прежнюю силу?
Позже мой учитель послал меня в Чипенден, чтобы пополнить наши запасы провинции на неделю.
У бакалейщика меня ждал сюрприз. Письмо от моего старшего брата, Джека. Я вышел на улицу, прислонился к стене и начал читать его:
Дорогой Том,
У меня есть хорошие новости. Наш брат вернулся живым. На него напали грабители, похитили и держали в заложниках много недель. Он сбежал, убив двоих своих похитителей своими руками.
Я надеюсь у тебя все хорошо, и ты здоров. Если будешь близко к нашей ферме – мы будем рады снова тебя увидеть. Но пожалуйста, не приходи после заката – потому что у меня есть жена и дети, о которых мне нужно заботиться.
С лучшими пожеланиями,
Джек
Было приятно узнать, что Джеймс живой – хотя я не верю в то, что его похитили обычные грабители. Во время нашего последнего визита в Тодморден Грималкин дала мне поговорить с Дьяволом: она открыла мешок, и я говорил с ним. Он сказал мне, что моего брата убили его слуги. Потом я узнал что мой брат пропал, и его жизнь в опасности. Я был очень рад услышать, что он вернулся на ферму.
Я полагал, что его хотели использовать, чтобы надавить на меня. Или может быть они хотели принести мне голову моего брата в мешке. К счастью Джеймс выбрался живым из их лап – кузнец может оказаться сильным противником.
Но угроза для моей семье все еще существовала. Дьявол предсказал, что я буду последним сыном своей матери, потому что все остальные умрут насильственной смертью.
Я был опечален последними строками письма Джека. Они не хотят, чтобы я приходил им после заката, или оставался на ночь, потому что боятся, что я привлеку за собой тьму. Эмма боялась за свою дочь, Мэри. Я не мог ее винить. В конце концов, Мамаша Малкин, в первый год моего ученичества пробралась на нашу ферму и угрожала им.
Я понял, почему ведьмаки не женились; я должен держаться подальше от любой семьи. Как я мог представлять себя вместе с Алисой? Моя работа будет подвергать нашу семью постоянной опасности.
Затем я мрачно посмеялся над своими мыслями. Алиса сильная, она в состоянии позаботиться о себе; и теперь она нашла другого, с кем разделит свою жизнь.
Я забрал нашу остальную провизию и вернулся в дом. Ведьмак сидел в библиотеке, и показал письмо Джека.
Он был рад услышать, что Джеймс в безопасности и хорошо себя чувствует.
- Когда все закончиться, ты должен навестить свою семью. Ты долго их не видел.
- И лучше убедиться, что я покину их дом до темноты, - сказал я, - мне не рады после наступления темноты!
- Извини, парень, но ты не можешь винить людей за то, что они опасаются нас. Всю жизнь люди боятся меня. Это часть нашей работы – мы должны смириться с этим.
Я плохо спал в ту ночь. Рано утром я почувствовал что-то неладное. Случилось что-то плохое.
У меня закружилась голова и я едва мог мыслить связно. Я поднялся из постели, мое сердце бешено стучало, я изо всех сил попытался поднять створку окна. Ранее это с легкостью удавалось мне, но сейчас мои руки словно отяжелели. Я посмотрел на чистое небо и при свете луны увидел туман, который окутывал деревья.
В этом тумане было нечто странное.
Он двигался неестественно, его усики тянулись словно пальцы, прощупывая дорогу в сторону дома. Лунный свет искажал его цвет, но я понял, что в нем есть еще что-то странное; он был не белый, и не серый, он был странного зеленого оттенка. Я был уверен, что для этого используется магия.
Ведьмаку в последнее время стало лучше, так что он скорее всего пошел спать в свою комнату. Я быстро оделся, подошел к его спальне и постучал в дверь. Никакого ответа. Я постучал еще раз. Наконец я устал ждать, открыл дверь и вошел внутрь. Я должен предупредить ведьмака, что в этот момент нас могут атаковать магией. Он лежал на спине, рот был слегка приоткрыт, он словно был в глубоком мне. Затем, в лунном свете, я увидел что в окно проник завиток зеленого тумана, и медленно полз к постели Ведьмака; туман окружал его кровать.
Я мягко потряс его за плечо. Он лишь застонал в ответ. Я позвал его по имени, и потряс сильнее, но он никак не хотел пробуждаться.
Я вдруг понял, что ведьмы могут быть в саду. Я побежал обратно в свою комнату, схватил серебряную цепь из сумки и засунул в карман. Затем я побежал вниз по лестнице, перепрыгивая по три ступеньки за раз, затем схватил свой посох, который стоял опертым возле задней двери и выбежал в сад. Здесь туман был гораздо плотнее. Он почти достигал мне до пояса, поднимаясь вверх, словно хотел утопить в себе дом и деревья.
Я двигался будто во мне, но в моей голове зазвенели тревожные звоночки, предупреждая меня об опасности.
Грималкин!
Голова Дьявола!
Я побежал в сторону южного сада, и посмотрел на камень, на котором лежала ведьма-убийца. Она все еще была там, погружена в глубокий сон. Ее окружил зеленый туман, он словно змея окружил свою жертву, пытаясь ее раздавить.
Но мешок пропал.
Кто-то вошел в сад и использовал магию, чтобы заставить нас крепко уснуть. Даже домовой поддался туману.
Я проснулся, несмотря на темную магию. Как-то я был в состоянии противостоять этому. Кровь мамы, текущая во мне, снова помогла мне справиться с тем, что не под силу остальным.
