В вымытой комнате сидели все четверо. Теперь Маша смогла посчитать своих соседок. Все четверо устроились на кроватях и, весело болтая, грызли печенье. В углу комнаты она рассмотрела знакомую коробку, но вместо того, чтобы праведно возмутиться, села на кровать и опустила лицо в сложенные лодочкой ладони.
Четвёртая из них — круглолицая, как луна, темноволосая и явно с примесью горной крови, звалась Динарой. Наверное, Ляля говорила как раз о ней, потому что Маша не видела Динару на экскурсии. Теперь та грызла печенье вместе со всеми, запивала водой из пластиковой кружки, и она же сказала:
— Будут знать, как брать наш майонез, — и захихикала.
Сабрина бросила сумку на кровать и тронула Машу за плечо. Та обернулась: подруга поманила её пальцем и зашагала к двери по недавно вымытому полу. Грязными кроссовками, конечно.
На террасе совсем по-летнему пели птицы, и солнце пригревало отсыревшие перила. Но чтобы высушить стационар после всех дождей, нужен был ни один солнечный день и даже не два.
— Не ведись на их фокусы, — негромко проговорила Сабрина, подпрыгивая и садясь на отсыревшие перила. — Это всё делается нам назло. Не будем обращать внимания — успокоятся.
Маша беспомощно всплеснула руками.
— Да ерунда какая-то! — она вовремя сообразила, что по ту сторону двери их разговор могут внимательно слушать, и понизила голос. — Я никак не пойму, откуда взялась эта смертельная ненависть?
Сабрина тоже покосилась на дверь и предложила:
— Пойдём прогуляемся.
Лес вокруг стационара они знали отлично. Три километра по склону вверх — и можно выйти на бывшие колхозные поля, сейчас заброшенные и заросшие чертополохом. Чуть дальше — почерневшие развалины хозяйственных построек, старая, но ещё заметная дорога. Ещё через двадцать километров — небольшой дачный посёлок, как тот, мимо которого они шли сегодня с Эльзой, только с магазином и настоящей пристанью. Если спускаться вниз, то можно быстро выйти на берег, к тем самым домикам, прилепленным на склоне, как птичьи гнёзда.
Но в этот раз они не дошли даже до поля.
— Может, пойти и нормально поговорить с ними? — предложила Маша. Без ветровки ей было прохладно стоять в тени деревьев. Вокруг шумел только лес, но она никак не могла избавиться от гаденького чувства преследования. — Ну правда, не драться же теперь за еду. Тем более что численное преимущество явно не на нашей стороне.
Сабрина фыркнула и отвернулась.
— Помотайся по стационарам пару месяцев, тут у кого угодно нервы сдадут, — продолжила Маша, но запнулась.
Сабрина посмотрела на неё спокойно, но вместе с этим так, что замолчала бы даже Горгулья.
— Если ты не заметила, мы точно так же мотаемся по стационарам, как и они. Ладно, — она вздохнула и скрестила руки на груди. — Три дня мы как-нибудь переживём. Главное — хватай за руки Лялю, чтобы она и правда кому-нибудь не врезала половником. Я хотела поговорить на счёт меток.
Сабрина сжала губы в тонкую линию, как бывало всегда, когда она глубоко задумывалась.
— Старшекурсники сказали, что Эльза совершенно не следит за курсантами. Ну, можешь там по лесу в одиночку мотаться, она даже не заметит. И за графиком не смотрит.
— Предлагаешь мотаться по лесу в одиночку? — не поняла Маша. Ей от мысли бродить по ночному лесу стало совсем горестно, но с Сабриной она никогда не спорила — бесполезно.
— Да. Понимаешь, нужно разделиться. Иначе мы никак не уложимся в три дня. Так что ты можешь поехать на остров одна.
Почему поехать на остров, а не искать метки? Маша знала совершенно точно. Потому что она такая. Потому что брякнет какую-нибудь глупость посреди инструктажа, и Эльза не сможет её проигнорировать. Потому что намозолит глаза, например, Инессе, и та пойдёт докладывать о невыполнении графика. Потому что заблудится в лесу и вообще ничего не найдёт. И Сабрина скажет ей: «Ну вот, ты всегда такая».
Маше до рези в груди не хотелось соглашаться, ей не нравилась авантюра, но Сабрина скрещивала руки на груди, поджимала губы и смотрела мимо. И вообще, кем они будут, если поссорятся ещё и между собой, как будто не хватает второй группы!
— Ну хорошо, давай попробуем, — скрепя сердце согласилась Маша и опустила взгляд к земле.
Она поворошила носком кроссовка прошлогодний опад. Она почти наверняка знала, как всё будет — Сабрина найдёт больше всех меток, на итоговой конференции Эльза вручит им по венку из кленовых веток — по традиции — и объявит победителями. И Маша будет наверняка знать, что тоже внесла вклад в эту победу, ведь она дежурила у приборов и вообще, морально поддерживала Сабрину.
Но на душе всё равно появилась тяжесть.
— Да, — сказала Сабрина и всё-таки смягчила тон. — Но вечером к пристани пойдём вместе, чтобы меньше разговоров было.
Она огляделась по сторонам и зашагала вниз по склону, по плохо различимой тропинке, потому что скоро ужин, да и вдруг Эльза разродится очередным заданием к зачёту.
Долгий закат покрасил неприглядный фанерный домик в фантастические цвета. Лучи солнца нагрели деревянные лавки и стол, которые медленно врастали в землю на самом краю утоптанной площадки, на бровке склона. У стола собрались парни, чтобы сыграть в мафию, китайского дурака или ещё что-нибудь карточное и не требующее особенной мыслительной деятельности.
Возвращаясь из столовой, Маша заметила Лауру, которая быстро ввернулась в их компанию и теперь радостно хохотала над каждой шуткой. Рука мелкого Васи беспечно лежала у неё на талии.
Маша постояла немного, вглядываясь в алый горизонт, вздохнула и пошла к стационару. Нужно было собирать вещи для ночёвки на острове. Весь ужин она старательно уговаривала себя, что так и нужно, но гаденькое чувство чуть пониже ключиц не исчезало.
В комнате нашлась только Сабрина.
— Можешь взять мой спальник, — предложила она, перебирая вещи в сумке: фонарик, нож, компас. С таким арсеналом не ходят наблюдать за приборами. — Да, и постарайся прийти утром пораньше, чтобы никто не видел.
— Хорошо. — Маша уложила в сумку тетрадь. Может, попытаться набросать доклад к конференции? Вряд ли через три дня она будет знать больше, чем сейчас.
Сабрина толкнула к ней рацию.
— На всякий случай.
— Вызывай, если что, — тоскливо попросила Маша. Насколько она знала, метки каждый год расставлялись по-разному. И Эльза давала такие рекомендации к их поиску, что в каждой демон ногу сломит.
Хлопнула входная дверь, и они разом дёрнули молнии на сумках. Вряд ли пошедшая разглядела бы, чем они там занимаются, но сработала мгновенная реакция. Вражда, значит вражда.
