— Значит, теперь для меня непатриотично быть без ума от тебя, не так ли?
— У меня и в мыслях не было вредить тебе, — сказал я.
Внезапно мы оказались в объятиях. Это длилось долго, пока она не сказала мне:
— Юрт говорит, теперь вы друзья.
— Что-то вроде того.
Я поцеловал её.
— Если мы вновь сойдёмся, — сказала Джулия, — он опять попытается убить тебя.
— Знаю. И на этот раз последствия могут оказаться катастрофическими.
— И куда же ты направляешься?
— Я на побегушках, и это будет длиться пару часов.
— Почему бы тебе не отдохнуть, когда закончишь? Нам о многом надо поговорить. Я — в апартаментах, именуемых Глициниевой Комнатой. Знаешь, где это?
— Да, — сказал я. — Ну, просто с ума сойти.
— Увидимся позже?
— Может быть.
Проснувшись, я отправился к Ободу, поскольку узнал, что Ныряющие-в-Преисподнюю — те, кто ищут артефакты созидания за пределами Обода, — впервые за поколение приостановили свою деятельность. Когда я расспросил их, они рассказали об опасной активности в глубинах — смерчи, огненные ветры, выбросы свежеотчеканенной материи.
Сидя в уединённом месте и глядя вниз, я воспользовался спикартом, который носил, чтобы допросить тот, который не носил. Когда я снял щит, он завёл занудную литанию: «Иди к Мандору. Коронуйся. Встреться с братом. Встреться с матерью. Начни приготовления.» Я снова замкнул его и отложил. Если я что-нибудь сделал не так, он вскоре начнёт подозревать, что я нахожусь вне его контроля. Волнует ли это меня?
Я могу просто исчезнуть, отвалив прочь вместе с отцом, помогая ему в раскрытии карт, которое вполне достижимо благодаря его Лабиринту. Я мог бы закопать там оба спикарта, увеличив напряжение сил в той точке. В крайнем случае я мог бы положиться на собственную магию. Но…
Мои проблемы были здесь. Я был выведен и воспитан, чтобы стать первоклассным королевским лакеем под контролем матери и, вероятно, моего братца Мандора. Я любил Эмбер, но я любил и Дворы. Бегство в Эмбер — временная гарантия моей безопасности — не лучше решало мои личные проблемы, чем побег вместе с папой… или возвращение на Отражение Земля, которая мне нравится, как с Корал, так и без. Проблема была здесь… и во мне.
Я вызвал дымную нить, чтобы перенести себя к подъёмному пути, ведущему в сад Всевидящих. Пока я путешествовал, я обдумал то, что должен сделать, и сообразил, что боюсь. Если все зайдёт так далеко, как может зайти, то есть сильная вероятность, что я умру. В альтернативе я убил бы кого-нибудь сам, чего мне совсем не хотелось.
И так, и эдак, какое-нибудь решение принимать придётся, или мне никогда не знать покоя на этом пике моего существования.
Я прошёл возле лилового потока под зелёным солнцем в зените жемчужного неба. Я вызвал серо-лиловую птицу, которая прилетела и села мне на запястье. У меня была мысль отправить её курьером в Эмбер с посланием для Рэндома. Но попытавшись, я не смог бы сформулировать самой простой записки. Слишком многое зависит от многого. Смеясь, я освободил птицу и прыгнул с берега, где и пробил ещё один путь над водой.
Вернувшись к Всевидящим, я прошёл к залу скульптур. Я уже знал, что должен попытаться сделать и как должен поступить. Я стоял там, где стоял — как давно? — разглядывая массивные конструкции, простые фигуры, замысловатые.
— Призрак? — сказал я. — Ты здесь?
Ответа не было.
— Призрак! — повторил я громче. — Ты слышишь меня?
Ничего.
Я раскопал Козыри, высветил тот, что сделал для Колеса-Призрака, — яркий круг.
Я смотрел на него с некоторым напряжением, и Козырь медленно становился холодным. Это было понятно, учитывая те странные области пространства, к которым этот зал имел доступ. Плюс возбуждение.
Я поднял спикарт. Использование его здесь, на уровне мощности, который мне нужен, было подобно тревоге при взломе. Аминь.
Я коснулся Таро линией отточенной силы, пытаясь повысить чувствительность инструмента. Сконцентрировался.
И опять ничего.
Я повторил с большей силой. Последовало заметное охлаждение. Но контакта не было.
— Призрак, — сказал я сквозь стиснутые зубы. — Это важно. Иди ко мне.
Ответа нет. Я послал силу в Козырь. Карта стала наливаться жаром, а по краям выпал иней. Раздалось слабое потрескивание.
— Призрак, — повторил я.
Возникло слабое ощущение его присутствия, и я подлил в карту горючего. Она задрожала у меня в ладони, и я поймал её в паутину сил и удержал все части воедино — она выглядела, как небольшое витражное окно. Я продолжал тянуться сквозь карту.
— Папа! У меня неприятности! — донеслось до меня.
— Где ты? В чем дело? — спросил я.
— Я шёл следом за сущностью, которую повстречал. Преследовал её… его. Почти математическая абстракция. Зовут Кегма. Был прихвачен здесь на интерфейс, имеющий логические орты чёт-нечет, где и свернулся спиралью. Весёленькое время…
— Я хорошо знаю Кегму. Кегма — обманщик. Я могу оценить твой пространственный расклад. Я готов организовать пару вспышек энергии, чтобы нейтрализовать вращение. Дай мне знать, если есть проблемы. Как только пойдёт связь через Козырь, сообщи и двигай ко мне.
Я прощупал Призрака сквозь спикарт, и начал торможения. Мгновением позже он проинформировал меня:
— Думаю, теперь я могу сбежать.
— Дуй.
Внезапно Призрак очутился рядом, опоясывая меня, словно магический круг.
— Спасибо, папа. Я очень тебе благодарен. Дай мне знать, если что…
— Уже, — сказал я.
— Что?
— Сожмись и спрячься где-нибудь на мне.
— Опять на запястье, о'кей?
— Конечно.
Он так и сделал. Потом:
— Зачем? — спросил он.
— Мне может понадобиться внезапный союзник, — отозвался я.
— Против чего?
— Всего, — сказал я. — Пора открывать карты.
— Мне не нравится, как это звучит.
— Тогда — брысь. Я не держу тебя против воли.
— Черта-с-два.
— Слушай, Призрак. Дело вошло в стадию эскалации, и сейчас должна быть подведена черта. Я…
Воздух справа от меня начал мерцать. Я понял, что это значит.
— Позже, — сказал я. — Сиди тихо….
И возникла дверь; открылась, чтобы впустить башню зелёного света: глаза, уши, нос, рот, конечности, бушующие в зелёном столбе подобно морю — одна из самых внушительных демонических форм, какие я видывал за последнее время. И, конечно, я узнал.
— Мерлин, — сказал он. — Чувствую, ты играешь на спикарте в полную силу.
