Она уткнула ствол диаметром в добрых полдюйма в мою щеку, приложилась к горлышку бутылки, потом переместила ствол пистолета в ту точку на моем лбу, которую только что поцеловала. Это оказалось чертовски приятно – словно кто-то нежно провел пальцем по только что выбритой коже. Я понимал, что она собирается меня убить, но не мог перестать думать о том, как это приятно.
– И ангелы на небесах, – дыхание ее участилось, глаза светились возбуждением, – споют тебе колыбельную.
Глава 43
Я все еще пытался разобрать по полочкам все, что пораскидал у меня в голове недавний взрыв, когда из темноты вымахнул волк с темной шерстью и с силой разогнавшегося броневика врезался Мэдлин Рейт в грудь. Я услышал, как треснули от удара ее кости, и она отлетела в сторону, освободив меня.
Уилл не стал задерживаться. Он уже сбил ее с ног, и у него хватало ума не связываться в открытом бою с вампиром, пусть члены Белой Коллегии и слабее остальных сородичей в физическом отношении. Он приземлился и тут же снова исчез в темноте.
От неожиданности Мэдлин издала злобный вопль, ее пистолет грянул несколько раз, но я бы не назвал это прицельной стрельбой. Она стояла на коленях, паля из старого доброго «дезерт-игла» одной изящной девичьей рукой и держа в другой остатки разбитой бутылки из-под текилы, когда из темноты бесшумно вынырнула рыжевато-бурая волчица и полоснула ее клыками по руке, в которой та держала пистолет. Атака была проведена с почти хирургической точностью. Пистолет вывалился у Мэдлин из пальцев, она попыталась замахнуться на Джорджию битой бутылкой, но та стремилась к открытому поединку не больше, чем Уилл несколько секунд назад, и когда Мэдлин удалось повернуться в ее сторону, Джорджия уже отпрянула – а Уилл незаметно для вампира заходил для новой атаки.
Блеснули клыки. Брызнула бледная вампирская кровь. Двое волков налетали и отскакивали в безупречном ритме, не давая Мэдлин шанса достать одного из них. Когда до той наконец дошло, как они ее обрабатывают, она сделала попытку резко развернуться в тот момент, когда Джорджия начинала выход из атаки, чтобы перехватить Уилла, однако Уилл с Джорджией обучались своему ремеслу у настоящего волка, да и восемь лет боевой подготовки, на протяжении которых они защищали несколько кварталов вокруг университета от хищников – как сверхъестественных, так и смертных, – не прошли даром. Они распознали контратаку в зародыше, и Джорджия резко развернулась и еще раз полоснула вампира со спины.
Мэдлин завопила от злости и досады. Она была в бешенстве – и явно слабела. Вампиры Белой Коллегии – создания из плоти и крови. Они истекают кровью. Лиши их достаточной части крови, и они умрут.
Я с усилием заставил свой котелок варить хоть немного, одолев последствия опьяняющего поцелуя Мэдлин и шока от взрыва. Я сообразил наконец, что весь исцарапан, но серьезных травм избежал, а еще – что Вязальщик находится в какой-то паре десятков футов от меня.
– Уилл, Джорджия! – крикнул я. – Ружье!
Волки метнулись в сторону и скрылись в лесу, не потревожив ни одного листочка – за полсекунды до того, как с другой стороны из зарослей вынырнул Вязальщик с полуавтоматическим дробовиком наготове. Наемник тоже щеголял в гидрокостюме, поверх которого нацепил бронежилет со всяческой амуницией в карманах; на ногах – солдатские ботинки.
Вязальщик нацелил дробовик на то место, куда скрылись Уилл с Джорджией, и принялся палить в лес – более или менее наугад.
Принято считать, что картечь разлетается из дробовика под каким-то неправдоподобным углом, так что если вы нацелите его на дверь гаража и нажмете на спуск, сквозь образовавшееся отверстие можно будет проехать на машине. Это не так, хотя разлет дроби или картечи у дробовика с коротким стволом, конечно, шире. Заряд, выпущенный из дробовика с длинным стволом, как у Вязальщика, на расстоянии в сто или сто пятьдесят ярдов дает разлет не больше моей растопыренной пятерни. Поэтому, скорее всего, он не зацепил никого – и с учетом своего опыта он, возможно, это понимал. Своей пальбой он просто отпугивал волков подальше.
В горячке боя трудно считать выстрелы, но я точно знал, что он стрелял восемь раз. Я знал, что на земле рядом с ним лежат восемь стреляных гильз из меди и пластика – это подсказывал мне Духоприют. Вязальщик стоял, заслоняя собой Мэдлин, и как раз полез в карман, предположительно, чтобы перезарядить ружье.
Я не дал ему такой возможности. Достав из кармана плаща свой револьвер сорок четвертого калибра, я сел и попытался унять дрожь. Потом прицелился ему в ногу и нажал на спуск.
Грянул выстрел, и левая нога Вязальщика вылетела из-под него, словно по ней с размаху врезали двадцатифунтовой кувалдой. Он издал вопль – скорее от неожиданности, чем от боли, – и кулем повалился на землю. Наступила недолгая, но неожиданно полная тишина. Признаюсь, мне было почти жаль бедолагу. У него выдалась пара нелегких дней. Я услышал, как он со свистом втянул в себя воздух и стиснул зубы, чтобы не взвыть от боли.
Мэдлин резко развернулась ко мне; роскошные волосы слиплись на дожде мокрыми прядями, глаза сияли свирепым белым светом – это сидевший в ней голодный демон пожирал все больше ее сил, овладевая ею. Черный гидрокостюм порвался в нескольких местах, и на неестественно бледной для человека коже блестела неестественно бледная для человека кровь. Ее движения утратили прежнюю легкость, но она все же кралась ко мне, хищно пригнувшись, целеустремленно и уверенно.
Башка все еще гудела как котел, и я сомневался, что смогу прикрыться заклятием
