Девушка почувствовала, что не может контролировать себя, и поспешно отвернулась.
— Я счастлива, что увижу их. Столько лет прошло, — она встала и в волнении начала мерить кабинет шагами. — Нам так много надо сказать друг другу.
— Да, — голос Хальварда был сдержан. — Многое переменилось с того момента, как вы расстались. Присядь, пожалуйста, нам надо поговорить.
Хальвард опустился в кресло, Йорунн послушно замерла напротив. Она видела, что правитель чем-то сильно встревожен.
— За прошедшие четыре года ты проделала огромный путь, овладела знаниями, которые иному бы не покорились и за пару десятилетий. Я горжусь твоими успехами, искренне восхищаюсь всем, чего нам удалось достичь. Ты выросла, изменилась. Но боюсь, что есть кое-что, к чему ты не готова.
— О чем вы говорите? — нахмурилась девушка.
— О том, что ты ожидаешь от этой встрече большего, чем она даст, — как можно мягче сказал Хальвард. — Вспомни сама, сколько тебе понадобилось времени, чтобы смириться со своей судьбой и понять, какую пользу принесет сделанный выбор. У тебя была возможность перестрадать свою боль и отпустить ее, обрести новую цель, шагнуть вперед не смотря ни на что. Хольдинги же уверены в твоей гибели, и это — очень тяжелый урок для них. К сожалению, такова плата за магию в тебе, но их бремя от этого не стало легче. Народу Хольда нужна поддержка. Но одно дело — искать помощи у неизвестного герцога далекой страны, и совсем другое — заключать союз с тем, кто виновен в падении правящего дома. Когда Лонхат увидит и узнает меня, встретится с тобой, боюсь, смятение охватит его сердце. Ему потребуется не день, и не два, чтобы прийти к верным выводам.
Йорунн не могла отрицать правоту Хальварда. Она хорошо знала горячий и неукротимый норов хольдингов, понимала, что опасения мага были не напрасными. И все же, Лонхат всегда отличался умением спокойно анализировать ситуацию, а не лететь вперед вскачь по первому велению души.
— Уверена, что если мы сможем спокойно поговорить и все обсудить, то он поймет.
— Я не знаю Лонхата лично, да и вообще мои сведения о нем весьма ограничены. Опиши мне, каким ты запомнила его?
— Твердым, — ответила Йорунн после небольшой паузы, — достаточно сдержанным, но уверенным в своих поступках. Лонхат мало говорит, но быстро думает и, если решил что-то, то действует немедленно. Верен дому Хольда до мозга костей, не способен на предательство. Он мог измениться после падения Витахольма, в конце концов четыре года — это немало. Однако он знает меня лучше многих. Уверена, что даже если его душа изранена, я смогу найти слова, чтобы вернуть его доверие.
— Боюсь, его ожидает несколько неприятных открытий. Ситуация непростая, кое-кто назвал бы все произошедшее заговором, а твое поведение — изменой.
— У всего есть причина. Только глупец делает поспешные выводы.
— Я пожертвовал интересами хольдингов, чтобы добиться лучшей судьбы для Недоре — вот истина, которую нельзя отрицать. Осознать себя марионеткой в руках кукловода — не самое приятное чувство.
— Лонхат выслушает меня, что бы ни было между нами.
— А если нет? — Хальвард склонил голову, внимательно наблюдая за Йорунн. — Подумай как будущий правитель. Хорошо надеяться на лучший исход, но готовиться нужно к любому. Мудрость заключается в том, чтобы предусмотреть все возможные итоги и найти пути предотвращения худших из них. Итак?
Йорунн подавила всколыхнувшееся внутри раздражение — он опять был прав, а она упустила факты, поддавшись эмоциям.
— Лонхату потребуются не только слова, но и доказательства. И время. Мы должны ему их предоставить, — наконец сказала она.
— Верно.
— И что вы предлагаете?
— Удержать его от прямого разговора с тобой хотя бы первые дни. У него появится возможность успокоиться и снова услышать голос разума, а не раненого самолюбия.
— Вы запретите мне говорить с ним? — Йорунн удивленно вскинула брови. — И как, по-вашему, мы сможем найти общий язык?
— Успеете позже. Ты слишком нетерпелива. Позволь ему узнать обо всем, что тут происходило, не от тебя, а хотя бы от Ульфа. Дай время осознать, как важна ты для Кинна-Тиате, Недоре и всей империи.
— Я не нуждаюсь в том, чтобы люди шептались за моей спиной! — возмутилась девушка.
— Даже я нуждаюсь, — осадил ее Хальвард. — Ты недооцениваешь силу слова и важность молвы. Сейчас ты стоишь в крайне уязвимой позиции, если хочешь вернуть себе расположение и доверие хольдингов, то придется действовать терпеливо и аккуратно. Позволь мне помочь тебе в этом.
— Это лишнее.
— Йорунн, я запрещаю тебе общаться с послами Великой Степи до тех пор, пока не решу, что обе стороны готовы к этому разговору, — терпение Хальварда было на исходе.
Девушка оскорбленно вскинула голову.
— Вы не имеете такого права. Эти люди — мои друзья и родичи.
— Если это право у кого и есть, то только у меня. Это мои земли, я старше и, поверь, опытнее в подобных вопросах. Кроме того, ты клялась подчиняться мне.
— Тогда вы поступаете низко. Пользуетесь своей властью, чтобы встать между мной и Лонхатом.
— Нет, я пользуюсь своей властью, чтобы удержать тебя от ошибок. И твои слова лишь подтверждают, что я прав, — твердо и абсолютно спокойно закончил Хальвард.
Йорунн вскочила на ноги и уперлась ладонями в стол напротив правителя:
— Я не стану вас слушать. Довольно того, что я лишилась возможности быть тем, кто я есть, на долгие годы.
— Ты сама знаешь, что это не так.
— Тогда разрешите мне увидеться с послами.
— Нет, слишком рано. Из этой встречи не может родиться ничего доброго. По крайней мере сейчас. И ты сама минуту назад согласилась с этим.
— Они — самое ценное, что у меня осталось, — твердо ответила девушка.
Лицо Хальварда на миг окаменело, словно он испытал острую боль. Маг замер, сдерживая резкие фразы, что едва не вырвались на свободу, а на лице его пролегли тени усталости и глубокой тоски.
— Твоей прошлой жизни уже нет, наследница рода Хольда. И тебя уже нет. Ты — совсем не тот человек, которым была до войны. Я хочу защитить тебя от новых страданий, не более того.
Йорунн опустила голову.
— Я сама выбрала этот путь. Просто хочу знать, что эта жертва не была напрасной, — она подняла глаза, полные слез, на Хальварда. Но тот лишь покачал головой и коротко ответил:
— Нет.
Она выпрямилась — жесткая, твердая, сильная — и зрачки ее наполнились темнотой, внутри которой заплясали искры.
— Тогда попробуйте мне помешать.
Хальварда тоже встал, подошёл к Йорунн совсем близко. Сейчас он показался девушке особенно высоким и угрожающим. Тьма возникла в мгновение ока и окутала фигуру правителя, высасывая яркий солнечный свет из комнаты.
— Осторожнее, девочка. Ты забываешься.
Минуту они стояли друг напротив друга, глядя прямо в глаза. Но вот Йорунн дрогнула, отвернулась, а затем опустилась в кресло и спрятала пылающее лицо руками. Хальвард повёл плечами и тени вокруг него рассеялись. Он очень внимательно рассматривал тонкую фигурку ещё пару минут, затем резко развернулся и вышел, не сказав ни слова.
3. Через Миату
Лесные владения давно растаяли за спиной, превратившись в чуть уловимую дымчатую полосу темно-зеленого цвета. Хольдинги уже почти пересекли безлюдные дикие просторы, отделяющие Золотую Империю от остального мира. Земля тут поднималась плавными волнами, напоминая о лежащих впереди горах.
Когда Лонхат впервые увидел заснеженные вершины, опоясывающие горизонт с запада на восток, то замер в восхищении. Непривычная, опасная, надменная красота белых пиков завораживала. Среди острых, как клыки хищников, гор, плыли облака, цепляясь за склоны, силясь перебраться на другую сторону неприступных природных стен. Кажое утро пики окрашивались в золото и багрянец, а длинные синие-сиреневые тени стелились у подножий, скрывая от непрошенных гостей свои тайны.
Люди в этих местах не селились, но на подступах к склонам отряд обнаружил отлично вымощенную дорогу. По-видимому, границы свои герцогство Недоре охраняло тщательно — прокладывать и ремонтировать никому не нужный тракт не стал бы самый расточительный правитель.
