Острое ощущение не то жалости, не то желание справедливости вдруг захлестнуло. Слава Великому Дракону, мы уже дошли до моих покоев, и я поспешила проститься с женихом. Сослаться на головную боль.
Мне не спалось. Ни успокоительный чай, принесённый служанкой, ни расслабляющая ванна не помогали. Перед глазами всё стояло измученное тело, на котором наливались синяки от солдатских сапог. Раны на руках и ногах от цепей.
И отвращение от того, что с ним вытворяла присланная девица под глумливыми ухмылками остальных мужиков.
Поднявшись из кровати, я зажгла магический светильник. Завернулась в пеньюар. Испытала почти непреодолимое желание связаться с мамой, чтобы она прямо сейчас приехала ко мне! Она всегда поддерживала меня, на её коленях так хорошо, тепло спалось…
Но я не стала волновать родительницу. И тем более гнать её через весь город на ночь глядя.
Походила немного, обняв себя за плечи.
Столица постепенно засыпала, гасли огни в домах городской знати, зажигались уличные фонари. Редкие кареты спешили развезти припозднившихся жителей по домам.
Застыв у окна, я смотрела на Лаор, любимый и родной город.
Но что-то звало, не отпускало, зудело внутри назойливой осой. И даже понимая, что она может укусить, я не могла её прогнать.
Переоделась наскоро в простое платье. И, решившись, выглянула в коридор.
Издалека доносились шаги караула. Магические светильники горели едва-едва, как всегда в ночное время.
Прикрыв глаза, я на несколько мгновений погрузилась в себя. Нащупала цепь, которая связывала меня с рабом.
Миг — и она снова оказалась в моих руках.
С другого конца словно бы что-то откликнулось. Словно бы дикий зверь дёрнулся, почувствовав.
У дверей стояли охранники — но они не обратили на меня внимания. По крайней мере, остановить не пытались. Их задача — не пускать никого нежеланного в мои покои. Забота принца.
Прислушиваясь к себе, я двинулась по цепи. Сама не понимая зачем, искала комнату, в которой находился Эрдан. Шла к нему.
Цепь убегала в одно из дальних крыльев замка, где я и не бывала никогда. Но мои печати и арканы помогали нащупывать верный путь, пока, наконец, впереди не показалась непритязательная на вид дверь.
Её охраняли два охранника в красной форме гвардии Ниссвила. Не из тех, кто приводили Эрдана в себя.
Парни покосились на меня, но ничего не сказали. Пропустили.
Принц, как и обещал, дал мне полную свободу. Иначе было невозможно: в любой момент мне могло понадобиться увидеть пленника, поправить печати или добавить новые. Убедиться, что всё под контролем, прежде чем отправлять его в бой.
Войдя, я осторожно прикрыла дверь. Зажгла на руке магический огонёк.
И застыла.
4
Эрдан лежал на полу! На каком-то грязном покрывале, укрытый столь же неприятной на вид и запах простынёй. Без подушки. Сжавшись, скрутившись болезненно — так, что захотелось приблизиться. Прикоснуться. Провести ладонью по плечу.
Камин не горел, в комнате стоял запах пыли и сырости, холодные камни, казалось, морозили ноги даже сквозь мои плотные туфельки.
Но не успела я и шага ступить, как пленник открыл глаза. Сел резко.
И посмотрел прямо на меня.
Несколько мгновений я разглядывала его радужки — янтарные, мерцавшие в отсветах моего огонька.
— Не жалеет тебя жених, — выдал вдруг Эрдан.
От неожиданности мои собственные глаза расширились. Впервые я слышала его голос! Ну, за исключением хриплых ругательств, которые даже не уверена, что он произнёс вслух. Впервые — нормальные слова! Когда уже почти убедила себя, что разговаривать он неспособен, что недостаточно разумен — потому его и держат, исключительно ради силы! Которая нужна Атавии.
— Почему? — произнесла, стараясь оставаться твёрдой и спокойной.
— Поинтересуйся у него, как я расправился с предыдущим фаирпатом, который пытался меня контролировать.
Действительно, поддакнул внутренний голос… неужели во всём королевстве больше не нашлось сильных фаирпатов-мужчин, мастеров печати?!
Ниссвил доверяет мне. Именно поэтому попросил меня! Вокруг него постоянно плетутся заговоры.
— Я сильный фаирпат и принц может полностью полагаться на меня, — отозвалась.
Эрдан так презрительно хмыкнул, что захотелось убедить его… принц просто уверен в моих силах! И он всё время был рядом!
Не желая оправдываться перед рабом, я огляделась, куда бы присесть — но здесь не было ничего! Абсолютно! Голый пол, небольшое окошко, дверь в уборную. Я даже заглянула — ну, хоть душ имеется. И то радует.
Эрдан продолжал презрительно кривиться, но молчал.
— Давно ты здесь… просыпаешься? — спросила я.
Внутри снова росло, крепло желание… если не изменить то, что изменить невозможно — то хотя бы облегчить страдания этого человека. Всё-таки человека!
— Лет… десять, — его глаза полыхнули дикой яростью.
— И… всегда — вот так? — я повела рукой вокруг.
— О, это ещё не самый худший вариант. Если, конечно, ты не пришла меня избивать, насиловать или проверять прочность собственных пут.
— Я? Боги, конечно, нет!
Чуть подумав, произнесла решительно:
— Вставай.
Он нехотя поднялся, лицо словно закаменело — и я вдруг испугалась, что ничего больше не услышу.
Мужчина распрямил широкие плечи и стоял обнажённым. Я ощущала его силу, ярость — и в то же время уязвимость. Передо мной.
Зачем-то провела взглядом по груди, рёбрам, рукам, выискивая следы побоев и цепей.
Но не нашла. Похоже, к нему приводили лекаря. Хорошего лекаря, который залечил все раны. Хоть что-то…
— Прикройся, — попросила, когда глаза опустились ниже.
Снова усмехнувшись, он подобрал с пола простыню и завернулся в неё.
А я тем временем выглянула за дверь. Поймала взгляд одного из охранников. И потребовала:
— Вызовите служанок. Здесь нужно всё вымыть. Принести кровать и чистую постель. Разжечь камин.
— Но… не положено, ваша светлость, — возразил охранник, явно не желая спорить с будущей королевой. — У нас не было распоряжений.
Его же в бой готовят! Ну как так можно?!
— Уже есть. Исполняйте.
Подумала, вспоминая, что видела в ванной. Кажется, ничего.
— Ещё полотенце с шампунем, — добавила. — И… одежду.
Лицо охранника налилось румянцем — или, скорее, багровыми пятнами. И он всё-таки не выдержал:
— Не положено, ваша светлость! Одежда будет только завтра. Для сражения.
— Да? — я задумчиво окинула его взглядом с головы до ног. — Тогда снимайте свою.
— Что? — оторопел бедняга, пока второй старался не отсвечивать и дожидался, чем всё закончится.
— Ну, до утра же можно побыть без одежды, правильно? Снимайте, что такого?
— Ваша светлость, — парень сглотнул. — Сейчас всё будет.
— Отлично. Жду. И обувь не забудьте! — мне даже смотреть было холодно на босые ноги Эрдана, стоявшие на каменном полу.
Обернулась к нему. На лице его застыло очень странное, недоверчивое выражение, но губы то и дело складывались в защитную пугающую ухмылку.
— Тебя покормили? — поинтересовалась.
— Не положено, — отозвался раб.
Я хотела было возмутиться. Но вовремя притормозила, попыталась припомнить, что знаю о теневом стазисе.
Это особое состояние. В него погружают или преступников, которых по каким-то причинам нельзя казнить. Чаще всего политических, на случай, если понадобится дополнительная информация. Или тяжелобольных.
— После стазиса, — подтвердил мои мысли всё тот же охранник, отключив переговорный артефакт у себя на форме.
Странный это был стазис. Мышцы пленника уже работали исправно, больше не казались бесформенной грудой. Наоборот, очень даже форменной… Значит, их как-то тренировали, да и прочую активность организма поддерживали. Наверняка магией подкармливали.
— Но пить-то можно, — отозвалась я. — А воды я здесь тоже не вижу. Сколько нельзя есть? Часа четыре?
— Обычно его кормят с утра.
