Ты всегда говорил, что право на смерть - единственное, которое нельзя отнять у человека. Поэтому-то мы и уходим на Глубинные тропы, услышав Зов.
-- Я помню, что говорил. Ей семнадцать, Алистер! Какая достойная смерть, только-только в куклы играть, поди, перестала.
Дункан зашагал по палатке. Места было не так уж много, и выглядело забавно - пара шагов туда, резкий поворот, пара - обратно. Только смеяться Алистеру почему-то не хотелось.
-- Да, порождения тьмы - прекрасная замена оставшимся в замке куклам. Они так забавно дрыгаются, когда умирают. И выпускать кишки - достойное развлечение для только-только выросшей девочки. Неповторимый свежий воздух Глубинных троп, пешие переходы в полном вооружении, укрепляющие юный организм...
-- Прекрати паясничать!
-- Почему ты просто не отвез ее каким-нибудь родичам?
-- С ума сошел? Упустить такой материал? Если все пойдет как надо, лет через пятнадцать из нее получится Страж-Командор. Я уже не увижу, ты, возможно, успеешь. Да и... Мор на носу, если уже не начался. Может статься, что в ордене девушке будет безопасней, чем где бы то ни было.
-- О да, чем только не поступишься, ради блага дальнего своего. Порядочностью, например.
-- Моли Создателя, чтобы тебе никогда не пришлось выбирать между порядочностью и благом людей, за чьи жизни ты в ответе.
Алистер усмехнулся.
-- Я не устаю молить Его об этом с тех пор, как узнал о своем происхождении... Ладно, все ясно - великолепный потенциал, благо ордена, и прочее. Но я полагал, что все мы добровольцы.
-- Алистер, ты давно не наивный юноша, каким был, когда мы познакомились. Что, по-твоему, такое - Право Призыва?
-- Скажи мне только одно: пятнадцать лет назад...
-- Из тебя не вышел бы хороший храмовник, и ты не хотел им стать. Это было очевидно с первого взгляда.
-- Это было очевидно всем, кроме матери-настоятельницы. Но что двигало тобой тогда - просто сострадание к несчастному мальчишке, или, - он хмыкнул, - нежелание "упустить такой материал"?
-- Алистер... Я всегда относился к тебе как к родному сыну, хоть ты и не настолько младше меня.
-- Ты молчал на полсекунды дольше, чему нужно было для того, чтобы поверить. - Алистер шагнул к пологу.
-- Никто из нас не может позволить себе руководствоваться только состраданием. Мне жаль эту девушку. Но такие, как она, очень нужны ордену. И такие, как ты.
-- О, да. - Кивнул Алистер. - Ради общего блага. Для спасения мира - ведь только мы стоим между ним и ордой порождений тьмы. Во имя будущего. Только, знаешь... все равно - противно.
Жаль, что у палатки не оказалось двери, которой можно было бы смачно хлопнуть.
Алистер сам не понял, почему ноги понесли его именно к палатке Элиссы. Не искать же сочувствия у той язвы... которой, на самом-то деле, сейчас приходилось куда хуже. Ему случалось сталкиваться с предательством, и хоронить друзей доводилось не раз - таков уж путь воина, никуда не денешься. Но в один миг потерять и семью, и надежду на нормальную жизнь... Впрочем, нет. Когда Эамон отдал его Церкви, потому что молоденькая жена ревновала к воспитаннику, считая Алистера внебрачным сыном эрла...
Или просто тогда он был избалованным мальчишкой, воспринявшим отъезд из дома как изгнание из рая? В конце концов, все сложилось к лучшему, верно? Надо будет найти повод помириться с Эамоном, что ли. И с Дунканом он, наверное, был слишком резок. Чем бы тот ни руководствовался, в Церкви Алистер был как никогда близок к тому, чтобы наложить на себя руки, наплевав на грех перед Создателем. Он же тогда считал себя недостойным... такая честь выпала - служить Ему, являя Его волю вооруженной рукой - а он рыдал в подушку ночами, несмотря на то, что мужчины не плачут. Потом появился Дункан - и теперь у Алистера была семья, пусть и не по крови. Впрочем, по крови тоже - всех их роднила Скверна.
Задумавшись, он двигался совершенно бесшумно, по давней привычке человека, чья жизнь слишком часто зависела от того, кто успеет нанести первый удар, он или враг. Откинул полог палатки, не сообразив дать о себе знать - и мягко отступил обратно.
Надменная тейрна сидела на полу, уронив голову на прижатые к груди колени, и плечи ее вздрагивали.
Извиняться перед Дунканом расхотелось совершенно.
Спустя час, когда Дункан прислал слугу с просьбой собрать новобранцев на ритуал Посвящения, подходя к палатке Элиссы Алистер топал и сопел, как только мог.
Девушка высунулась из-за полога.
-- В твоем роду случайно не было бронто?
-- Они меня воспитывали.
-- Тогда понятно. Что-то случилось?
-- Дункан зовет. Пора проводить Посвящение.
Джори и Давет нервно перешептывались, Элисса стояла чуть поодаль. На лице не читалось ничего кроме холодной надменности, но Алистер почему-то не мог отделаться от мысли о королеве, идущей на эшафот.
-- Присоединяйтесь к нам, братья и сестры. Присоединяйтесь к нам, сокрытым тенью, где мы бдим неусыпно. Присоединяйтесь, ибо на нас возложен долг, от которого нельзя отречься. И если вам суждено погибнуть, знайте, эта жертва не будет забыта. И однажды мы присоединимся к вам.
Алистеру не раз доводилось бывать на Посвящении, но сегодня древние слова ритуала показались насквозь фальшивыми и ненужными. Когда-то он был уверен - то, что новобранцам не говорят, в чем состоит Посвящение, и что отличает Стражей от нормальных людей - нужно и верно, иначе мало бы нашлось добровольцев. Потом это стало казаться неправильным - такого рода клятвы человек должен давать по доброй воле и сознавая, на что идет. Пусть желающих станет меньше - но это будут искренние, убежденные добровольцы. Сейчас больше всего хотелось развернуться и уйти, раз уж изменить происходящее он не в силах.
-- Отныне и навеки, ты - Серый Страж.
Давет принял чашу, отпил, и спустя миг рухнул на колени, задыхаясь. Дернулся несколько раз, и затих.
-- Прости, - сказал Дункан. - Джори. Твоя очередь.
Такое тоже случалось,
