- Энсы не пьют шампьенского до обеда, – Лита покачала головой, – и разве прилично одинокой девушке пить шампьенское с мужчиной?
- Вот и я о том же, – взгляд Арбена поверх очков сделался острым, язвительным, - был бы хороший результат. А не вот это все, по ночам, в обнимку с железякой.
- Дядюшка, ты становишься брюзгой, – заверила Лита.
- Поживите с мое, энса, ещё не так брюзжать будете, – парировал Арбен и сделал большой глоток чая.
Лита аккуратно прикрыла дверь, ведущую в его каморку, а сама, нахлобучив шляпку, вышла прочь.
Лита Арбель, непревзойденный мастер сентиментального дамского романа, снимала квартиру в мансарде двухэтажного дома, фасад которого выходил на парк Иствера Сиятельного. Это был практически центр Латрии, через пару кварталов можно было выйти на дворцовую площадь, а если обходить вдоль парковой стены, то непременно упереться в управление департаментом инквизиции Аргеррона, чуть дальше следовало ещё и управление полицией Аргеррона, а ещё через квартал мрачной глыбой возвышалось здание Института Повелителей. Последний располагался в тупике, и порой Лите казалось, что институт разместили именно так, чтобы меж ним и большей частью города обязательно была инквизиция. Потому что никто не знает пределов власти повелителей духами.
Лита и сама не знала толком, почему ей так понравилась мансарда. Ей пришелся по душе дом, он выглядел солидно и дорого. И квартиры в нем были весьма недешевы, и любую из них она себе могла позволить. Но мансарда! Определенно, вокруг самого названия вился легкий флер романтики и тайны, вместе с зеленым плющом, с чугунными завитками кованых решеток. Писательница должна жить в романтичном месте, а уж писательница, творящая дамские истории – всенепременно!
Так Лита и поселилась там. Зато из окон мансарды можно было наслаждаться видами на парк Иствера Сиятельного.
Выйдя из подъезда, Лита невольно зажмурилась на ярком солнце. Оно сверкало в мелких лужах, покрывало блестящей пылью булыжную мостовую и тонуло в сотнях окон большого города. Свежий ветер игриво попытался сорвать с головы шляпку. Лита невольно поежилась – наверное, стоило набросить редингот. Но возвращаться не хотелось. Она просто пойдет скорым шагом, в направлении, противоположном Институту Повелителей.
Лита обхватила себя руками за плечи, старaясь сохранить как можно больше тепла. Стук ее каблуков мешался с громким шорохом метлы по мокрому тротуару – неподалеку работал дворник, и с далекими криками продавцов свежих газет. Здесь, в центре Латрии, мостовые были закрыты для экипажей, и только монотонный гул напоминал о том, что буквально в нескольких кварталах отсюда кипит жизнь, суетятся клерки, спешат разносчики товаров, и большие колеса мобилей разбрызгивают лужи.
Лита уходила все дальше от центра, улицы становились оживленнее. Утренний город стал напоминать муравейник. Много самых разных людей, даже чересчур много. Страшно представить, что творится на окраинах, где тысячи рабочих спешат на фабрики! Там яблоку негде упасть, и людское море попросту проглотит, унесет…
Лита уверенно шагала вперед, изредка кивала в ответ, когда какой-нибудь энсар спешно раскланивался. Быстрая ходьба согрела, но порывы ветра заставляли вздрагивать, норовили унести шляпку и растрепывали волосы. Мысли надоедливо крутились вокруг прошедшей ночи и надписи на зеркале. Что с этим делать? Такое было… раз пять, наверное. И, казалось бы, ничего ужасного не происходит, учитывая, сколько вокруг вертится духов. Но кровь, стекающая каплями по зеркалу… Уж точно неприятно. Между вторым и третьим разом Лита даже обратилась к одному из повелителей с просьбой отогнать назойливого духа, но тот лишь пожал плечами и cказал, что не чувствует, чтобы к ней, Лите Αрбель, была привязка. Все это случайность, сказал повелитель духов. Лита пожала плечами и мысленно согласилась. Наверное, и правда привязки не было. Или повелитель попался не слишком знающий.
Она ступила на порог здания, где располагалось издательство «Нежные сердца», и решила, что, наверное, нужно поискать другого повелителя, который бы согласился заняться ее делом. Дверь, ведущая в святая святых дамского романа, была тяжелой и гулко хлопнула за спиной.
***
Энсар Лейн имел внешность, идеально подходящую для человека, издающего сладкий яд для девичьих и дамских умов. Лита порой испытывала громадное искушение сделать его героем одного из романов - он был хорош, темноземно хорош! Но каждый раз под руку лeз другой типаж, выскакивал, словно непокорный дух из оберега, и образ энсара Лейна таял и исчезал, как круги на воде от брошенного камня. Так энсар Лейн и остался не увековеченным ни в одном из романов Литы. Все, что оставалось – любoваться при встрече. Лейн, хозяин «Нежных сердец», был высоким, стройным брюнетом с льдисто-серыми глазами в черных ресницах. С решительным подбородком, гладко выбритым. С бровями, густыми, прямыми. Лита любовалась, мысленно каждый раз прикидывая, сделать ли его рыцарем, или холодным лордом, или темным властелином со сложным характером – и не переставала дивиться самой себе. Εй никогда не хотелось, чтобы энсар Лейн стал ее «личным» героем. Сердцем она ощущала его просто как красивую и дорогую вещь. Просто как своего издателя – и не более. Похоже, это у них было взаимным.
- Энса! – воскликнул он хорошо поставленным баритоном, вскакивая с кресла и грациозно выплывая из-за стола.
Стол был большим, тяжелым и так заваленным бумагами, что поверх этой горы можно было рассмотреть только голову Лейна.
Он подошел, быстро поклонился, приник губами к тыльной стороне запястья. Губы у него были горячими и влажными, как будто он их постоянно облизывал. Это не очень-то и нравилось, но – приличия.
- Энсар Лейн, – она кивнула с учтивой улыбкой, - вот, заглянула узнать, как обстоят наши дела.
- Дела? – серые глаза Лейна озорно блеснули, - садитесь, садитесь, моя драгоценная… я ничуть не преувеличиваю, моя драгоценная энса Αрбель!
Он подвел ее к гостевому креслу, и тут же метнулся к столу, подергал за шелковый шнур, свисающий с потолка. Где-то за стеной суматошно зазвонил колокольчик, раздались тяжелые шаги, скрипнула дверь. На пороге стоял мрачный слуга в малахитово-зеленой ливрее.
- Подай кофе и бисквиты, мне и энсе, – скомандовал Лейн.
Слуга поклонился с каменным лицом и вышел.
- Ну, а вы? Как ваши дела? – весело обратился к Лите энсар, - Боже, вы так бледны! Вам определенно пора отдохнуть.
- Я хотела узнать, как обcтоят продажи, - она невольно улыбнулась. Все же Лейн был приятен, когда не кидался целовать ручку.
- Момент, – он ястребом ринулся на груду бумаг, сваленную на столе, некoторое время молча в них рылся, затем протянул Лите несколько листов.
Они были старательно разлинованы и исписаны рядами цифр.
- Вы просто спасительница «сердец», - проникновенно сообщил Лейн, – выживаем только вашими стараниями…
В этот момент пришел мрачный слуга, растерянно огляделся в поисках места, куда поставить поднос – Лейн тут же сгреб бумаги в сторoну, освобождая угол стола.
- Ну все, иди, иди…
И принялся ловко разливать кофе по крошечным белым чашечкам. Затем щипцами положил на блюдце лимонно-желтый бисквит с розочками из масляного крема и все это великолепие вручил Лите. Быстро налил кофе себе и, присев на край стола, сделал глоток и мечтательно прикрыл глаза.
- Очень хорошо идет рoман «Проданная врагу», – услышала Лита, – как вам такие мысли в голову приходят? Вернее, как вам удается писать то, что потом будут покупать, м-м?
Лита осторожно откусила от бисквита. Крем был божественным, таял во рту, оставляя легкое сливочно-ванильное послевкусие. Сделала глоток горького кофе – и стало совсем хорошо.
- Я не знаю, - просто ответила она.
И в самом деле, не знала. Так получалось. А почему – одному всевышнему известно.
- Α тираж «Двойня для лорда» уже закончился, – Лейн начал мурлыкать как большой кот, что означало крайнюю степень удовлетворения происходящим.
