- Похоҗе, женщинам такое нравится, – Лита откусила ещё кусочек бисквита, – я стараюсь, чтобы это было ярко… Знаете, энсар, не просто ярко, а чтобы давало пищу женским сердцам. Не уму. Сердцам.
- Так именно это и нужно, – вставил Лейн, - роман «Холодный, суровый, мой» в очередной раз выиграл премию на лучший женский роман. Вы просто гениальны, моя дорогая! Должен признать, я впервые вижу автора, у которого, что ни возьми – бестселлер!
- Я… - Лита хотела сказать, что и сама не знает, как это у нее получается, но внезапно осеклась.
Она знала ещё одного писателя, у которого все романы раскупались, словно горячие пирожки. Им был ее отец… А до отца ещё и дедушка, которого она не застала в живых.
Лейн, вероятно, подумал примерно то же, поскольку задумчиво проговорил:
- У вас прямо семейная традиция, быть великими писателями.
- Возможно, – шепнула Лита.
И ей очень захотелось рассказать Лейну о кровавых надписях на зеркалах. Но, подумав с минуту, Лита сообразила, что вряд ли издатель – это тот человек, которому надо рассказывать о своих проблемах. Он издает ее книги и продает. Οна пишет то, что хорошо продается. Этим, пожалуй, можно и ограничиться.
- А над чем вы сейчас работаете, дорогая Лита? – спросил Лейн.
Она почесала висок.
- «Похищенная чудовищем».
Лейн приподнял бровь.
- Знаете, внешне он будет красавцем, – принялась объяснять Лита, – но в душе… омерзительным. И некоторое время, похитив ее, ну, знаете… - тут она поняла, что покраснела. То, что хорошо записывается на бумаге, далеко не всегда так же хорошо произносится вслух.
- Он ее обесчестит? – голос издателя оставался профессионально-холодным.
Понятное дело, Лейн на своем веку о стольких обесчещенных девицах перечитал, что для него это уже стало делом вполне обыденным.
- Ну… да,- прошептала Лита, глядя в свой кофе, - и у них будут отвратительные отношения. Но потом, потом… Потом он полюбит ее и исправится!
- Неверoятно, - выдохнул Лейн, – сам господь вложил вам эти мысли в голову. Но, - тут его взгляд сделался лукавым, - мы же с вами понимаем, что в жизни такого не бывает?
Лита кивнула. И согласилась.
- Наверное, не бывает. У меня нет такого опыта. Но что я знаю точно – именно об этом и мечтают женщины, и именно поэтому и будут покупать этот роман.
- Пожалуй, соглашусь с вами, – сказал Лейн, - женский пол склонен мечтать о несбыточном. Что ж, пишите. Буду ждать вашу рукопись. Сегодня переведу вам на счет все, что причитается.
- Спасибо, энсар.
- Вам спасибо, энса, – он одарил ее лучезарной улыбкой, – «Нежные сердца» всегда открыты для вас и ваших идей.
Потом они ещё немного поболтали – о разном. О том, как бумага подорожала. И о том, что приключения уже не пользуются былым спросом, а спрос на любовные романы только растет. Лита допила кофе, доела пирoжное и поднялась с кресла.
- Я пойду, энсар Лейн. Приятно было поговорить.
- Взаимно, энса Арбель. Буду ждать новостей.
…Стоя на пороге издательства, Лита ещё раз просмотрела отчеты о продажах. Покупали ее романы действительно хорошо, просто прекрасно! Маленький золотой ручеек постепенно превращался в бурную золотую реку. Пожелай Лита съехать из мансарды на этаж ниже, позволила бы себе это с легкостью. Но почему-то не хотелось. И вид на парк из окна мансарды казался куда как более привлекательным, как будто ближе к небу. Лите нравились тонкие занавески, похожие на крылья бабочек, нравилось, как играет с ними ветер. Высоко над городом, казалось, даже воздух был чище и прозрачнее, а небесный купол застыл перевернутой хрустальной чашей… Где-то там теперь были ее родители, вне времени, навсегда.
«Когда мы встретимся, мне будет что рассказать», – эта мысль пришла неожиданно, и Лита даже тряхнула головой, ее отгоняя. Очень неуместная мысль, учитывая, что она – в общем-то здоровая молодая богатая девица двадцати пяти лет от роду.
Οна огляделась по сторонам: дорога была пуста, и ей как раз надо было перейти на другую сторону улицы. Лита свернула отчеты в трубочку и решительно шагнула вперед, огибая шедшего по своим делам мужчину. И…
Вмиг все куда-то дернулось, крутанулось, над головой кaчнулоcь небо в редких пуховках облаков, а руку прострелило острой болью. Лицо обдало горячим воздухом, и мимо что-то промчалось, с грохотом и ревом.
- Куда ты лезешь, дура? Слепая?
Лита заставила себя вдохнуть. Над ней нависло напряженное лицо незнакомого мужчины. И он был даже не зол. Он был в ярости.
- Я… - выдохнула. Снова вдохнула, судорожно пытаясь понять, что же произошло, - простите… я…
- Ты не видишь, куда идешь? Ты не смотришь по сторонам?!
- Пустите, – шепнула Лита огорошено.
Случилось что-то нехорошее, иначе отчего б ему так злиться. Но ведь она… непроизвольно сжала руку, из которой выпустила листки… она ведь внимательно смотрела по сторонам. Что это так пронеслось мимо? Мобиль? Откуда ему здесь быть?
- Тебя отпусти, ты снова под колеса кинешься, – отрубил мужчина.
Однако, на ноги ее все же поставил. Лита механически потерла запястье, за которое он, видимо, сильно дернул – кожа так и горела.
- Я не видела мобиля, – кое-как промямлила она.
- Я заметил, – с усмешкой ответил мужчина, - вечно вы витаете в облаках. Непонятно, о чем думаете. Еще бы мгновение – и перемололо бы под колесами.
Лита поежилась, пытаясь дышать глубоко и размеренно. Сердце колотилось где-то у горла, перед глазами плавал туман.
Перемололо бы. Она знала, что у мобилей жесткие деревянные колеса, по ободу обтянутые черной грубой резиной. Выходит, незнакомец ее спас, буквально выдернул из-под несущегося экипажа. А водитель мог и не успеть затормозить – ему ведь тоже неведомо, что девица шагает прямо под колеса.
Но ведь… она внимательно смотрела по стoронам.
Вздохнув, Лита осторожно взглянула на своего спасителя. Он был довольно высок – по крайней мере, почти на голову выше. Не юнец, но и не стар – про себя Лита определила, что ему лет тридцать. Зеленые радужки с темной каймой. Русые волосы почему-то обильно пересыпаны ранней сединой. Щетина на подбородке, как будто он не брился дня три. Прямой нос и четкий контур губ, а в уголке рта – маленький белый шрам со следами от наложенных швов.
Одет мужчина был в светлый – и довольно дорогой – сюртук и бриджи. Белоснежная рубашка, ни единого пятнышка, намекала либо на наличие старательной жены, либо на приличные денежные средства, чтобы пользоваться услугами прачки.
Он молча и сердито смотрел на Литу. Тоже рассматривал.
- Спасибо, – наконец нашлась она, – спасибo вам. Право, я сама не знаю, как…
И снова неловко потерла запястье.
- Смотрите по сторонам, – зло буркнул мужчина и, развернувшись, пошел прочь.
Лита с тоской посмотрела вслед. Он мог бы представиться. В конце концов, приличия… Мог бы потребовать вознаграждения. Но предпочел удалиться. Наверное, там и в самом деле имеется жена, и ему совершенно неинтересны странные девицы, которые витают в облаках, а потом не замечают, как падают под колеса мобилей.
Она взглянула на руку – на запястье стремительно наливался багровый синяк.
Впрочем, уж лучше синяк, чем лежать потом в мертвецкой, а дядюшка Арбен будет вынужден опознавать тело.
Лита вздохнула и пошла домой – уже медленно, стараясь внимательно смотреть по сторонам. Одно ей не давало покоя: откуда взялся мобиль, почему не притормозил? А вдруг… И дыхание захватило. Вдруг кто-то хочет ее убить? И отсюда и кровавые надписи на зеркалах, и теперь вот мобиль… Подобного раньше не случалось. Неужто она кому-то перешла дорогу?
На душе сталo совсем погано.
Теoретически… Да, теоретически ее смерти могли желать коллеги по писательскому цеху. Некоторым почему-то кажется, что их ждет сокрушительный успех, избавься они от соперников. Но чтобы вот так, до покушения на убийство? Как мобиль вообще появился там, где его не было?
