В затылке возникла пульсирующая боль, но тут же прошла — видимо, чтобы вернуться ближе к ночи.
— Это всё? — отрывисто бросил Горан.
— Там была ещё записка, но мы не смогли её прочитать, — вздохнул Монтус, — совершенно незнакомая письменность.
Горан молча протянул руку — в ладонь лёг клочок желтоватой бумаги, покрытой клинописью.
«Пора вспомнить, кто ты и откуда», — прочитал Горан и почувствовал, как на лбу выступают капельки пота.
Он впервые увидел эту письменность. Но почему-то понял каждое слово.
— Халле, — обратился он к внимательно наблюдавшему за его лицом Монтусу, — делай что хочешь, но отыщи мне этого типа. И парням своим скажи: чтоб ни единый волос с его головы не упал. Понятно?
— Не гарантирую, — хмыкнул тот и поднялся с места. — Могу я забрать улики?
— Нет! — ответ прозвучал излишне резко, но Горану не собирался ничего объяснять.
Он пропустил между пальцев цепочку и долго смотрел на зависшего перед его глазами скарабея. Казалось, ещё чуть-чуть, и фигурка оживёт, взлетит к потолку...
— Нил... Нил!
С трудом оторвавшись от созерцания прекрасного, Горан перевёл взгляд на Тотхема.
— Тебе он тоже кажется знакомым.
Тот кивнул.
— Немного. Как будто видел во сне, или в таком глубоком детстве, что и не вспомнишь.
Горан надел цепочку на шею, спрятал жука под рубаху.
— Что ж, нашему загадочному другу придётся много чего объяснять.
— Думаешь, захочет?
— Конечно. Зачем-то же он всё это затеял.
Глава 2
— Наш шеф — идиот, — пожаловался Монтус.
— Не идиот, а гений, — поправил Тотхем.
— Гений, — ворчливо передразнил глава СБ, — только беспечный до идиотизма. Он всерьез считает, что бессмертный?
Тотхем лишь плечами пожал. Безопасность — именно та тема, от которой Горан отмахивается как от чего-то ненужного. Если бы не дьявольская изворотливость Монтуса да ювелирная работа его ребят...
— Как вы сегодняшнего-то прозевали? — поинтересовался он.
Тот лишь досадливо махнул рукой.
— Ни апопа не понимаю! Ребята клянутся, что он просто появился перед оцеплением!
— Это как?!
— С неба свалился... Я камеры три сотни раз пересматривал, даже у телевизионщиков материал запросил. Здесь его нет, — Монтус энергично рубанул воздух рукой, — а здесь — есть! Что-то говорит, кидает бутылку — и его снова нет! Если бы верил хоть во что-то, сказал бы: магия!
— Ты же это так не оставишь.
— Лично найду!
Монтус взмахнул рукой и энергично направился вглубь здания, а Тотхем ещё какое-то время задумчиво смотрел ему вслед.
***
Швейцар на входе в этот элитный клуб знал Тотхема в лицо, а потому торопливо распахнул двери, стоило высокому господину выйти из авто.
— Добрый вечер! — поклонился портье, принимая у гостя накидку, — совсем забыли нас, Ами.
В обращении по имени не было ничего необычного: таковы правила клуба. Здесь каждый как минимум бог, и может рассказать о себе какую угодно легенду — никто не станет оспаривать. Правда, в большинстве своём все здесь друг друга отлично знали, но это не мешало играть в таинственность.
— Я мечтал оказаться в «Фараонах» каждый вечер, — отозвался Тотхем, — но дела удерживали меня за городом. Зато этой ночью я настроен наверстать упущенное.
— Храни нас, Амон, — швейцар сделал охраняющий знак.
Тотхем рассмеялся и пошёл в зал. Он действительно слишком долго сидел в лаборатории, и заслужил отдых.
Мягкий, приглушённый свет, оформленный в золотом и черном зал, стилизованная под архитектуру Первых барная стойка и негромкая, психоделическая музыка.
На возвышении посреди зала двигаются две слабо одетых девицы. Кажется, что совсем не в такт, но только кажется. Чтобы услышать музыкальное сопровождение танцевального номера, надо воспользоваться наушником. Но Тотхем пока ещё не настроился.
Любимый столик оказался занятым каким-то незнакомым светловолосым типом. Подсаживаться к нему не хотелось, и Тотхем устроился чуть дальше, привычно сев так, чтобы видеть одновременно и бар, и сцену, и запасной выход. Не то, чтобы здесь и сейчас он чего-то опасался. Но жизнь — штука непредсказуемая.
Да, раньше, до начала нынешнего кризиса, когда бизнесом Нила занимались профессионалы, а сам он вполне мог оставить лабораторию на помощника, они, два любителя адреналина, регулярно находили себе приключения. И даже вездесущий Монтус не всегда знал, где именно их носит. Хорошее было время...
Ами принял из рук официанта бокал с коктейлем, откинулся на спинку дивана и сделал глоток. Смесь меда и горечи, нотка фруктов — напиток «Сладких грёз» оправдывал своё название.
Девушки на сцене танцевали, световое шоу за их спинами рисовало древние дворцы, пирамиды, сфинксов...
Тотхем потёр виски, пытаясь поймать скользнувшую краем сознания мысль. Что-то... что-то виденное ранее... подвеска... Скарабей, которого Нил так беспечно повесил себе на шею. Сейчас, когда странное украшение уже не стояло перед глазами, он понимал, что здесь что-то не правильно. Понять бы, что именно. А главное, почему эта штука кажется такой знакомой?
Танцовщицы трясли смоляными гривами, сверкали ярко накрашенными глазами, скользили руками по телу, едва прикрытому тонкими полосками ткани...
Тотхем вставил в ухо наушник, гипнотический барабанный ритм наполнил голову. Он приготовился отрешиться от всего и, пусть не надолго, окунуться в мир грёз и иллюзий, но почему-то не получалось.
Перед глазами мелькали лазурные крылышки Скарабея, а над бескрайней пустыней сияло золотое солнце.
***
8 месяцев назад
Морщась от непрекращающейся головной боли — последствия бурных выходных — Тотхем вошёл в лабораторию климат-контроля, находившуюся на одном из верхних этажей научного комплекса.
— Си́фан? — позвал с порога.
Ближайший парень в зелёном рабочем комбинезоне ткнул пальцем в дальний угол, где в ряд стояло несколько мощных компьютеров.
— Он там, шеф. Со вчерашнего дня что-то химичит, химичит...
— Что, и спать не ходил?
— Этот? — лаборант хохотнул, — вздремнул с полчаса прямо на клавиатуре. Хоть вы его отсюда выгоните, шеф.
— Может, и тебя выгнать? — Тотхем вопросительно приподнял бровь, глядя в покрасневшие от недосыпа глаза парня.
Как же его зовут? Имена научный гений запоминал с трудом, да особо и не старался: всегда можно прочитать на бейдже. Только этот конкретный растяпа свой вечно забывал надеть.
— Так я уже почти ушёл. Сейчас явится сменщик — и до послезавтра вы меня не увидите!
Тотхем принял из чьих-то рук стакан с крепким, горьким кофе и, кивая головой направо и налево, направился вглубь лаборатории. Сообщение от Сифана он получил ещё вечером, но был слишком занят в «Фараоне», чтобы отвлекаться на что-то ещё. А утром не отвечал уже начальник погодников, добавляя Тотхему беспокойства к головной боли.
Причина, почему не отвечал, обнаружилась сразу — полностью разряженный коммуникатор валялся на полу возле стула, в то время как сам Сифан сосредоточенно таращился в экран, не переставая при этом стучать по клавиатуре.
Тотхем поднял с пола прибор, сунул в энергетический паз на столешнице, и только после этого тронул за плечо выпавшего из мира товарища.
— Си-фан...
Тот нервно дернулся, опрокинул стаканчик с давно остывшим кофе — благо, здешняя техника не чувствительна к подобным происшествиям — поднял ошалевшие глаза.
— Шеф?
— Он самый, — Тотхем подтащил второй стул и устроился на нём верхом, — что там у тебя?
— Не уверен... Посмотрите сами. Вот здесь, — Сифан начал торопливо двигать курсор по экрану. — И здесь тоже...
— Погоди, — придержал его руку Тотхем. — Тень Апопа! Это как понимать???
— То ли в пустыне накрылась станция, то ли фон превышен в пять раз.
