— Погоди, а куда это ты на ночь глядя?
— Я быстро.
— Я спрашиваю не на сколько, а куда.
— Влад, ты уходишь? — из зала выглянул Пашка, щекастый и светловолосый как киношный купидон. — Купишь чипсов?
— Может быть, на обратном пути.
— А еще лимонад, и чебуреков, и...
— Ниче не треснет? — осадил Влад, в позе припадочного журавля надевая кроссовок. — Может быть, на обратном пути.
— На каком обратном? Там темнеет уже, — возразила мать. — Куда тебя понесло?
— Я Алису только провожу.
— Интересное дело! А тебя кто проводит?
Владислав поставил обутую ногу и мрачно, но беззлобно глянул на мать.
— Мам. Мне почти двадцать годиков. В крайнем случае, попрошу какого-нибудь дяденьку. Надеюсь, он не окажется маньяком.
Он сдернул с вешалки свою серую ветровку, схватил фотоаппарат и вышел, аккуратно, почти ювелирно, хлопнув дверью.
Глава 3 Мост, улица, фонарь и кто-то
Из-за набежавших туч ночь в наступила раньше чем обычно. В такую погоду Славные Упыри походили на типичный заброшенный городок после апокалипсиса. По пустым улицам растекалась кромешная тьма, в которой редкие фонари создавали островки безопасности. По одному на улицу.
Влад и Алиса, не отходя от дома, встали у единственного освещенного подъезда. Влад объяснял подруге тонкости обращения с фотоаппаратом. На включенном было бы удобнее, но фотоаппарат голодал уже больше года.
— Карта памяти внутри есть. Можешь с нее все удалить.
— Ты что, я все сохраню. Вдруг там что-то интересное?
— О да.
— А ты не боишься, что я его утоплю?
Влад флегматично посмотрел на нее в упор. Он полагал, что когда просишь одолжить дорогую вещь, обычно не взывают хозяина этой вещи к осторожности.
— Тогда можешь утопиться вместе с ним, — в шутку проворчал он.
— Просто, я думала, у тебя найдется ненужная "мыльница". А это слишком шикарно.
— Может он, вообще не работает. Я могу тебе всю коробку вынести. Но там такие же.
Какие именно у остальных поломки, Влад не помнил, но надеялся что интуитивно выхваченный Никон его не подведет.
— А почему больше не фоткаешь?
— Надоело, — просто ответил Влад, пожав плечами.
Поначалу в каждом новом городе, куда он переезжал, он пытался найти и сфотографировать что-то интересное. Потом, повзрослев, осознал, что это просто способ найти что-то принципиаольно хорошее в переезде, чтоб не расстраиваться. В итоге расстроился из-за этого и обозлился на дело, которому отдал столько времени, денег и стараний.
— Ну что, пошли? — он медленно двинулся от подъезда к дороге.
— Куда?
— Я тебя провожу.
— Да я сама..., — попробовала оптимистично отказаться Алиса.
— Я не хочу прямо сейчас возвращаться.
— Опять поссорились?
— Да нет, так, — махнул он рукой.
— А вообще-то и правда как-то темно. Одной жутковато идти, — Алиса прицепилась к другу за локоть. — О, хочешь, страшилку расскажу про наш поселок? Это было еще сто лет назад, на окраине, где сейчас гаражи. У одного деда был козел, которого все боялись и поэтому не любили хозяина, грубили и даже кидались в него и козла камнями. И вдруг этот дед взял и умер.
— Внезапно. Жуть.
— Да нет. Страшное еще впереди.
***
— И вот приходит Митя домой, а там все в крови лежат. Кишки наружу. Глаза выколоты. Пацан в истерику и вдруг слышит на чердаке перестук копыт. И кто-то как будто с чердака по лестнице спускается. митька изнутри на крючок закрылся и как раз вовремя. Кто-то стал в дверь ломиться. И всю ночь он так просидел с мертвыми родителями. Говорят, этого козел до сих пор ходит по поселку и ищет обидчиков.
— И? А где "отай мое сердце"?
— Это ж не какая-нибудь ерунда. Это правда.
— Страшное дело.
Они шли мимо старых пятиэтажек, через дворы, бесстрашно ныряя в космическую черноту между домами.
— Может, поедешь с нами на озеро? — всерьез предложила Алиса.
— Кормить комаров и клещей? Нет, я-то только за. Но мать мне весь мозг съест. Это будет пострашнее козла.
— Понимаю.
Алиса стала первым человеком, которому он мог такое сказать — "Не могу, меня мама не пускает". Она уже не раз была у них в гостях и умудрилась понравиться маме. С ней мама рада была отпустить сына хоть в соседнее село. Но одно дело — село, а другое — озеро среди дикого леса. Даже сейчас, на ночь глядя у нее были причины для волнения. Точнее одна: Влад он не мог за себя постоять. Даже если был зол и очень хотел дать отпор, что-то ломалось в его мозгу и тело не слушалось, а порой реакция была еще хуже. Из-за этого он побаивался даже в шутку кого-нибудь пихнуть или хлопнуть по плечу. Это и была его маленькая странность душевного характера.
Но он не собирался из-за нее ограничивать себя в удовольствиях жизни. Если надо будет, он готов огрести, но поступить так, как он хочет. И все-таки пропадать надолго без разрешения пока не решался, чтобы не волновать маму.
— Давай мы ей все объясним.
— Я пробовал. Поверь, в этом случае проще смириться.
— Смириться всегда проще. Но неинтересно.
— Зато спокойно. Когда ничего не ждешь, то и не в чем разочароваться.
— Короче, мертвецы не потеют, — интерпретировала по-своему Алиса.
Влад молча посмотрел на нее.
— Да. Именно это я и имел в виду.
Друзья приближались к небольшой речке с зеленовато коричневой рифмой и соответствующим запахом. Мелкий, но широкий проток разделял поселок на две половины. Единственный фонарь на берегу словно в театре выделял в темноте дощатый мост и стоящего на нем человека.
Ничего необычного, местные часто курят здесь и кидают окурки (и не только) в воду. Однако этот человек просто застыл, навалившись на перила, словно кого-то ждал. Дорогая меховая куртка и набитый пузатый рюкзак выдавали в нем явного чужака — либо чьего-то родственника из города, либо сильно неискушенного туриста, приунывшего, так как в Славных Упырях, кроме самого названия, достопримечательностей нет. В тени, под распахнутым пальто незнакомец держал что-то похожее на вешалку. Или на арбалет, если совсем отпустить фантазию.
Владислав все равно насторожился — всяких психов повидал, — и переглянулся с подругой, собираясь предложить пойти другой дорогой. Но Алиса, не выказав ни малейшего смущения, опасения и любой другой адекватной реакции, зашагала по скрипучему настилу с беззаботностью Красной Шапочки. Еще и вприпрыжку, как всегда, раскачивая мост. Пришлось идти за ней.
Незнакомец зевнул и лениво повернул голову к парочке. Странную погоду они выбрали для прогулки, — решил он про себя и чуть подобрался, на всякий случай сделав себя невидимым в их голове. Но, наверное, сильно устал за день, потому как, девчонка прошла мимо, ничего не заметив, а ее дружок уставился четко на него. Да еще так, будто он ему денег должен.
Обменявшись настороженными взглядами с чужаком, Влад прибавил шаг, нагоняя подругу. Они поднялись по вросшим в землю ржавым ступеням на некогда асфальтовую дорожку и пошли вдоль труб изрисованных граффити. Граффити здесь назывались рисунки понятные только их авторам и имена людей с их званием или диагнозом через тире.
— Тогда в следующем году поедешь с нами на Алтай? — с надеждой предложила Алиса.
Влад не сразу вернулся на рельсу их беседы.
— Ага, — иронично фыркнул он, не забывая поглядывать на подозрительного типа. — В следующем году мы и так там окажемся. С вещами. Не переживай, поездок мне в жизни хватает.
— Да брось. Куда вы денетесь? Невозможно столько раз переезжать.
— Мать тоже так говорит каждый год. Скоро будем жить в землянке, разводить оленей и торговать ягодами.
Влад шутил, а сам содрогался внутри, понимая, что в каждой шутке есть доля шутки. Они переезжали каждый год. И каждый раз жилье уступало предыдущему по удобствам и внешнему виду.
— Тебе не хватает веры, — с пафосной возвышенностью изрекла Алиса, вызвав у друга смешок. — Я буду за тебя молиться.
