один из тариоссцев не совершит такое отвратительное деяние.
— Хранители Общественного Блага положат этому конец, ‑ с твёрдостью непоколебимой веры сказала женщина. ‑ Они…
Ветерок не уловил остальную часть разговора. Трис покачала головой, двигаясь дальше. «Кого-то убили, а эти люди беспокоятся только о чистоте площади?» ‑ в недоумении подумала она. «Это весьма бессердечно».
Она также не была склонна верить, что эти Хранители что-то смогут сделать насчёт убийц. Какой от них был толк? Их всех на срок в три года выбирала Ассамблея — орган власти, состоявший из старейших семей и наиболее богатых землевладельцев. Они не могли обладать опытом или хитростью надлежащих правителей, которых готовили к должности с юных лет — таких как эмеланский Герцог Ведрис, король и королева Капчена, или наморнская Императрица Берэнин. Её поражал тот факт, что тариоссцы вообще чего-то добивались, учитывая то, что вся их политическая система управлялась толпой. У себя дома она видела, как правящий совет может препираться, суетиться, обсуждать, спорить и ссориться без каких-либо видимых результатов — а ведь правящий совет Спирального Круга насчитывал всего лишь двадцать человек. Она слышала, что членов Ассамблеи было более трёх сотен.
— Всё по-другому, когда за страну отвечает один человек, ‑ сказала она Медвежонку, пересекая Площадь Лабрикас. Фонтан, который она видела по прибытии в город, был перекрыт чем-то вроде белой палатки без крыши. ‑ Им приходится реагировать на такое вот сумасбродство немедленно, иначе винить будут только их. Здесь же правителям достаточно лишь показать пальцем на другого Хранителя, или на кого-то из Ассамблеи, и сказать что это он должен был следить за подобными происшествиями. ‑ Трис с отвращением покачала головой, затем выкинула все подобные неудовлетворённости из головы. Она была здесь для того, чтобы учиться, а не трепать себе нервы из-за странных методов местного самоуправления.
Наконец она достигла той части Улицы Стекла, которую она хотела осмотреть в первую очередь — эта часть тянулась между Площадью Лабрикас и кварталом наслаждений, известным как Ка́пик. Она задержалась на минутку, чтобы оглядеться вокруг своим магическим зрением. Одно она могла сказать о тариоссцах с одобрением: они не запускали магию, использовавшуюся в общественных местах. Она заметила очень немного обрывков старых наговоров и заклинаний, светившихся серебром на стенах или вокруг окон и дверей. Заклинания же присутствовали в изобилии, обычные создания для защиты, здоровья и процветания, за наложение которых на свои дома и предприятия платили все, кто мог это позволить. Что Трис восхищало в тариоссцах, так это то, что местные маги либо полностью удаляли остатки старых заклинаний, либо накладывали заново точно такое же заклинание, поэтому магия в них светилась яркими серебряными слоями, указывая на то, что разница в заклинаниях не вызывала конфликтов и магических сбоев.
Трис лениво шла по улице, любуясь похожими на кружева узорами заклинаний на стенах лавок, проводя пальцем то вдоль какой-нибудь линии, то очерчивая им контур одной из букв. Большинство заклинаний она знала наизусть, но этот тариосский способ повторного накладывания, похоже, продлевал их силу, даже если маг, добавлявший самый свежий слой, не был особо силён.
Вдруг она почувствовала, как воздух изогнулся. Большая часть её ветерков, а точнее — все те, которые она собрала за последние месяцы, бежала. Лишь те, которые она привезла из Спирального Круга, остались, хотя она чувствовала, как они сопротивляются мощному зову. Сбежавшие ветерки хлестнули за угол ближайшей мастерской, «БАЗАЛЬТОВОЕ СТЕКЛО [3]», как гласила вывеска.
В движение пришли не только ветерки. Сила от каждого наговора и заклинания в радиусе пятидесяти футов от лавки потекла мимо Трис, заворачивая за угол серебряными лентами: магия защиты, противопожарная магия, магия здоровья, наговоры на удачу и процветание — воздействию подверглось всё. Что-то ещё раз всколыхнуло воздух. Не задумываясь о том, мудро ли она поступает, Трис метнулась за угол, и оказалась на заднем дворе «Базальтового Стекла».
Она окунулась в поток магии. Вся она лилась через открытые двери мастерской, стоявшей отдельно от основного здания. Магия вилась вокруг человека, трудившегося у горна. Он стоял к двери боком, прижав к губам стеклодувную трубку и пытаясь придать форму бесформенному оранжевому куску расплавленного стекла. Вращая трубку одной рукой, он придавал основанию своего творения нужные очертания с помощью стекольной формы, сжатой в другой руке.
Трис подумала было, что всё идёт как надо. Затем она осознала, что несмотря на вращение стеклодувом трубки и вопреки равномерному потоку воздуха, который он через трубку вдувал, бесформенное оранжевое нечто извивалось, вздувалось и сдувалось будто мешок с котом. Она никогда не видела, чтобы стекло так себя вело. Магия потоком вливалась в мужчину, проскальзывая под его кожаный фартук, ёжась в его коротко стриженых белых волосах на массивной голове, дёргая его за рукава, затем сливаясь в месте, где его губы касались трубки. Магия текла по ней вниз, исчезая в расплавленном стекле.
Мужчина сунул стекло обратно в открытый горн, подождал немного, затем снова поднёс трубку к губам. Он обхватил основание стекла своей стекольной формой, и подул в трубку. Вещество на другом её конце начало вспухать, изгибаться и дёргаться ещё сильнее, явно сопротивляясь ему. Оно становилось всё длиннее и змеевиднее, с большими выпуклостями сверху и снизу. Магия блестела, будто вытягивавшееся от трубки стекло было пронизано серебряными нитями. Чем дальше оно вытягивалось, тем больше истончалось его связь со стеклодувной трубкой. Теперь их связывала лишь тонкая нить.
Трис покачала головой. Мужчина явно потерял контроль над творимой им магией.
— Лучше отпусти его, ‑ уведомила она мужчину. ‑ И вообще, что на тебя нашло такое, что ты не очертил защитный круг?
Мужчина дёрнулся, и резко оторвал трубку от губ. Стекло изогнулось, крутанулось, и вырвалось на свободу, кувыркаясь в воздухе и летая беспорядочно по помещению. Медвежонок взвизгнул, и сбежал во двор.
— Почему ты его не развеял? ‑ потребовала Трис. Она пригнулась, когда корчащееся стекло пронеслось у неё над головой. ‑ Тебя что, не учили, что чем больше ты вливаешь силы в сбоящую магию, тем больше она будет выходить из-под контроля? Даже не думай о том, чтобы использовать это стекло повторно. Оно теперь настолько наполнено магией, что у тебя будут настоящие неприятности, если ты попытаешься сделать из него что-нибудь ещё.
Стеклянное нечто — она не могла сказать, что это было такое — приземлилось мужчине на голову. От него потянуло дымом и вонью опалённых волос. Мужчина выругался, и хлестнул по существу ладонью. Испугавшись, его создание бросилось прочь. Пока оно летело, его черты становились всё более резкими, более тонкими. Большие выпуклости приняли форму размашистых крыльев, как у летучей мыши. Маленькие выпуклости вытянулись, и стали мощными
