с грушами, Эмили вернулась за угол и посмотрела вниз по улице в сторону магазина.
К ее облегчению, Селин открыла входную дверь и придержала ее, когда мастер Колби, шаркая, вышел.
Он не выглядел счастливым.
Тем не менее, Эмили подождала, пока он скроется из виду, прежде чем отправиться в магазин и самой пройти через парадную дверь. Внутри Селин снова сидела за своим рабочим столом, ее руки были в гусином жире и фиолетовом опине. Оливер с большим интересом наблюдал за ведром с гусиным жиром. Лучше бы он пошел ловить мышей. Разве это не для этого он здесь?
«Купила немного груш», сказала Эмили, поднимая мешок.
«Ммм?» Селин рассеянно ответила: Она казалась встревоженной.
«Что случилось?»
«Ничего… Я… Мастер Колби только что был здесь снова, и мне пришлось…» Она замолчала и покачала головой. «Ничего».
Эмили слегка нахмурилась, задаваясь вопросом, что произошло. Может быть, Селин все-таки взяла старика в более твердую хватку? Это было бы как раз вовремя.
«Я приготовлю чай. У нас еще есть масло?» — спросила Эмили. «Я забыла проверить перед отъездом».
Она не любила хлеб без масла.
Селин оторвалась от своей работы, но прежде чем она успела ответить, входная дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о стену.
«А я тебе говорю! " — проревел женский голос. «Я никогда не прикасался к твоему молотку!»
" Тогда кто это сделал? " — проревел в ответ глубокий голос. «Он не просто ушел сам по себе!»
Эмили развернулась, ее рот приоткрылся при виде Бернарда, массивного кузнеца Сеона, и его миниатюрной жены Эбигейл, которые вошли в магазин. Эмили никогда не видела ни одного из них такими сердитыми, и оба были хорошо известны своим темпераментом.
Что еще хуже, их дочь, Эрин, была хорошей подругой Селин — и даже подарила ей Оливера в качестве подарка, — поэтому Эмили чувствовала, что не может комментировать то, что она считала очень плохими манерами Бернарда и Эбигейл.
Селин, однако, вышла из-за прилавка, вытирая руки о ткань. «Что, черт возьми, не так?» — спросила она. «Эбигейл, если эта дверь повредила стену, ты платишь за ее ремонт».
Эмили была удивлена ее тоном. Селин действительно была сегодня в странном настроении.
«Что?» Эбигейл чуть не накричала на Селин, а потом, казалось, пришла в себя и посмотрела на все еще открытую дверь. " О, прости, моя дорогая», — извинилась она, — «но я в таком состоянии». Она махнула рукой в сторону Бернарда. «Этот… этот безумец обвиняет меня в том, что я взяла его лучший молот и спрятала его! Как будто мне больше нечего делать, кроме как пробраться в его кузницу и прятать его инструменты, просто чтобы досадить ему.»
«Это она сделала это!» Вмешался Бернард. Его длинные темные волосы и борода качнулись, когда он повернулся к Селин. «Вчера вечером я играл в карты и проиграл немного… Совсем немного, заметьте, монет, и она с самого начала не хотела, чтобы я шел. Она спрятала мой лучший молот, чтобы я был вынужден использовать свой старый и тратить вдвое больше времени на ту же самую работу. Она наказывает меня».
Эбигейл вскинула обе руки в воздух. «Только послушайте его! Как будто я была бы такой мелочной.»
На самом деле… из того, что Эмили видела в Эбигейл, казалось более чем возможным, что она могла быть такой мелочной, но Эмили этого не сказала.
Селин подошла ближе. «Почему вы пришли именно к нам?»
«Потому что ты можешь сказать ему, что я его не брала», — сказала Эбигейл, скрестив руки на груди. «Прочтите и скажите ему, где он».
Селин покачала головой. «Эбигейл… мой дар так не работает. Я не могу увидеть молот Бернарда, заглядывая в его будущее и…»
«Нет, не ты,» перебил Бернард. «Эмили. Она может прочитать прошлое этой дьяволицы и сказать мне, где был спрятан мой молот!»
Выражение лица Селин с каждым мгновением становилось все более растерянным — и Эмили, конечно, могла понять почему. Действительно, в магазине никогда не было такой сцены.
«Два серебряных пенни», - сказала Эмили, стоя у очага.
В комнате воцарилась тишина, и все трое других обитателей повернулись, чтобы посмотреть на нее.
«О, Эмили», - сказала Селин в некотором замешательстве. «Я не думаю, что мы должны взимать плату с Эбигейл и Бернарда за наши услуги»,
Это была еще одна слабость Селин: нерешительность при получении денег от тех, кого она считала друзьями. Но Эмили не читала бесплатно — или, по крайней мере, не для кого-либо, кроме принца Антона, который подарил им этот магазин.
" Конечно мы заплатим», — сказала Эбигейл, залезая в карман своего фартука. «Я бы заплатил вдвое больше, чтобы увидеть, как этот великий болван окажется неправ».
«И я бы заплатил втрое больше, чтобы увидеть, как эта гарпия признает свою вину!» — крикнул Бернард.
«Пожалуйста», — сказала Селин, выражение ее лица сменилось с растерянного на взволнованное. «Понизьте ваши голоса. Люди могут услышать вас на улице».
Эмили не возражала против хорошего спора и была известна тем, что иногда повышала свой голос, поэтому она стояла, вытянув левую руку, когда Эбигейл опустила два серебряных пенни в ее ладонь.
«Кого я должна прочитать?» — спросила Эмили.
— Ее, — мгновенно ответил Бернард, — и скажи мне, где мой молот.
Эбигейл покраснела лицом. «Хорошо».
Эмили потянулась и схватила маленькую, огрубевшую руку Эбигейл и закрыла глаза. Сначала она сосредоточила свои мысли на искре духа Эбигейл, а затем представила молот Бернарда — который она не раз видела в кузнице — в своем воображении, твердо удерживая образ. Если бы Эбигейл могла что-то показать ей, Эмили скоро погрузилась бы в туман и увидела бы ясный образ прошлого.
Ничего не произошло.
Через мгновение она сказала: «Бернард, я ничего не вижу».
" Тогда ты недостаточно внимательно смотришь», — ответил кузнец.
«Прочти его», — бросила вызов Эбигейл. «Посмотри, есть ли у него что-нибудь, что он может тебе показать».
Пожав плечами, Эмили подошла к Бернарду и схватила один из его огромных пальцев. Он не возражал, но нахмурился. Эмили закрыла глаза и сосредоточилась на искре его духа, а затем на образе молота.
Первый толчок поразил ее почти мгновенно, и она собралась с духом.
Когда последовал второй толчок,
