о том, что Дамблдор передает свои приказы домовым эльфам Хогвартса мысленно, то есть, без посредства речи. Любопытно, но не более того. Сейчас Анну больше интересовала способность директора защитить замок и находящихся в нем детей.
— С чего начнем? — неожиданно спросил ее Дамблдор, жестом приглашая Анну перейти к разожженному камину, где были установлены два кресла и чайный столик между ними.
Неожиданный вопрос, потому что обычно повестку определял именно он. Но Анна своего удивления, разумеется, не показала. Раз директор отдал инициативу ей, значит, так тому и быть.
— Давайте поговорим о Гарриет, — предложила она, понимая, что, не закрыв этот вопрос, двигаться дальше не то, чтобы невозможно, но все-таки, наверное, неправильно. Как для него, так и для нее.
— Согласен, — кивнул старик. — Сам, знаете ли, хотел вас об этом попросить.
«Какой-то он сегодня слишком покладистый, — насторожилась Анна. — Чего он хочет?»
— Сердитесь на меня? — спросила прямо.
— Вы на меня, — ответил старик, почти равнодушно пожав плечами, — я на вас. Впрочем, учитывая все обстоятельства, должен признать, вы, Анна, оказались во всем правы. И в том, что забрали девочку от Дурслей, и в том, что скрыли ее ото всех и, прежде всего, от меня. Я уже достаточно наломал дров, мог еще больше усугубить проблему.
«Скажи уж прямо, — зло подумала Анна, — мог попросту погубить ребенка… Вернее, двух, потому что на этот раз без своей сестры Гарри Поттер вряд ли бы выжил».
— Никак не пойму, — сказала она вслух, — это вы так каетесь или очередную тень на плетень наводите?
— Отчасти каюсь, — признал собеседник, когда на столике между ними появились кофейный сервиз, бутылка огневиски и бокалы, — отчасти пытаюсь найти компромиссное решение. Мне, если подумаете, нельзя сейчас уходить в отставку. Да и под суд идти тоже не стоит. Нет на это времени, нет смысла, и никакой пользы ни для кого. Разве что возмездие и воздаяние… Но тогда задам вам, Анна, вопрос: кто будет судить?
«Что ж, пожелания озвучены, — приняла Анна посыл директора. — Продолжаем разговор».
Между тем, невидимый «официант» наполнил из кофейника чашки и разлил виски по бокалам, и Анна вдруг подумала, что впервые видит Дамблдора, пьющего кофе. Впрочем, алкоголь она с ним тоже никогда раньше не пила. То ли случая не было, то ли не доросла.
«Многообещающее начало! — отметила она про себя. — И вопрос, можно сказать, поставлен ребром, но мы, кажется, говорим о Гарриет, вот и продолжим говорить о ней. А дальше видно будет».
— Итак? — спросила она, пригубив бокал с виски. — Что скажете о нашей Гарриет?
— Девочка замечательная, — практически без раздумий ответил Дамблдор, — блестяще одаренная, но, как я и говорил, имеет отчетливо выраженный темный спектр магии.
— Оттого она и учится на Слизерине, не правда ли? — Отбила Анна подачу директора.
— Правда, — не стал он спорить. — И, пожалуй, сейчас это куда предпочтительнее светлого спектра. Для нынешних обстоятельств нам нужен кто-то, кто, в отличие от меня, не побоится замарать руки. Не побоится, но главное — сможет. Вы, Анна, сможете. Трое Блэков, Малфой, ваши дочери… Но особенно важно, что у нас есть теперь лидер, способный принимать трудные решения. Гарри бы этого сделать, увы, не смог, а Гарриет, будем честны, силу характера доказала, еще учась на первом курсе.
«И это, Альбус, вы еще не знаете про ритуалы. Впрочем, пустое и не сейчас…»
— Что ж, — сказала она вслух, — я рада, что вы это понимаете, но мне нужны гарантии того, что вы, Альбус, не станете интриговать против Изи, тем более, выступать против нее открыто. Ни сейчас, ни после победы, если, конечно, доживем…
— Совсем мне не доверяете? — усмехнулся в ответ Дамблдор, в очередной раз хитро сверкнув стеклышками очков-половинок.
— Совсем, — твердо сформулировала Анна свою позицию. — Да, и нет их — причин для доверия. Во всяком случае, пока нет!
— То есть, если не договоримся…
— То мы предоставим вас своей судьбе, Альбус, — Анна в своих словах не сомневалась, и директор обязан был это почувствовать. — В одиночестве, перед лицом старых и новых проблем. И первым делом я опубликую полный текст «Документа Бернштайна». А там речь идет о двух ограничителях… Но с вас хватит и одного. Дело-то подсудное.
— Про один я уже рассказал сегодня утром.
— Про это я уже знаю, но устный рассказ «на нерве» и сухие строчки медицинского освидетельствования — это разные вещи, не так ли? — дожала Анна. — Одно к делу не пришьешь, да и не все вас услышали, тем более поняли, а от другого словами не отговоришься.
— Да, пожалуй, — согласился старик. — Что вы предлагаете?
— Непреложный обет.
— Серьезное требование.
— Не торгуйтесь, Альбус! — покачала головой Анна. — Я предлагаю вам способ вытащить голову из петли и сохранить свои белые одежды не замаранными. А от вас взамен потребую лояльность и сотрудничество. Военный союз, Хогвартс в качестве укрепленной базы и пропагандистскую поддержку моего блока.
— Что ж, это приемлемо, — кивнул Дамблдор и достал откуда-то из воздуха пеньковую трубку с длинным чубуком. Курящим директора, к слову сказать, Анна тоже ни разу не видела. Слышала от других, что курит, но сама эту его изрезанную рунами трубку увидела впервые. — Однако, прежде чем согласиться на такой решительный шаг, я хотел бы узнать, в чем, по вашему мнению, должна будет заключаться моя лояльность, и каким вам видится наше сотрудничество.
В руках у директора появился старинный кожаный кисет, и он стал неторопливо набивать свою трубку. Посмотрев, как ловко двигаются пальцы старого волшебника и вдохнув аромат какой-то экзотической табачной смеси, Анна решила, что трубка — это отнюдь не признак душевного расстройства, а привычный способ снимать стресс и упорядочивать мысли. Сама она тоже ведь прибегала порой к этому средству. Только вместо трубки у нее были сигареты швейцарской фирмы Davidoff, к которым она привыкла за последние годы. Вот и сейчас, посмотрев на то, как директор набивает свою трубку, она достала пачку и, вытянув из нее магией сигарету, прикурила
