В это здание тоже проник без всяких проблем. Ситуацию лишь осложняло невозможность сканирования. Это сразу, как в гонг ударить, и рассказать всем о себе. Если уж вампирша смогла отследить облучение, то монстр внутри точно бы все понял.
По стеночке, из тени в тень и плевать на работающие артефакты, хуже не будет.
Я перемещался по абсолютно пустому дворцу, огибая многочисленные магические образования и едва заметные искажения. Правильный путь мне помогали находить две нити, тянущиеся с площади, поэтому довольно скоро добрался до тронного зала. Створки огромной двери высотой не менее восьми метров из золотистого металла с серебряными прожилками были гостеприимно распахнуты…
А на душе как-то тревожно. Перед смертью не надышишься, и еще пообещал сам себе найти лучшие из возможных средства наблюдения, которые бы противник никак не смог отследить.
Момент истины.
Шаг, еще один. Заглянуть и отпрянуть. Повторить.
За пару секунд успел рассмотреть многое.
Огромный зал с куполообразным потолком пересекала дорожка из зеленого камня, похожего на земной малахит, если бы он мог светиться. Слева и справа от нее до самого потолка от входа вздымались белые колонны в ряд, которые обрывались возле возвышения из пяти ступеней и постамента с троном, за ним находилась глухая стена со стягом Империи, выглядевшим новеньким. Расстояние от меня — около пятидесяти метров.
С каждой из сторон в четырех шагах от каменных резных столбов сверху опускались или снизу поднимались толстые — в руку взрослого человека прутья из такого же металла, что и дверь. Между ними не протиснулся бы младенец, в магическом зрении они оставались нейтральны, зато искажения только не потрескивали от запредельного напряжения. Так же выглядели и стены внутри огороженных пространств, больше походивших на огромные алхимические лаборатории, совмещенные с заклинательными и артефакторными залами. Десятки верстаков, столов, заставленных непонятными приборами и инструментами, нагромождениями реторт и пробирок, какими-то клетками, камнями, флаконами и банками, на некоторых лежали свитки, раскрытые фолианты.
Справа от входа находилась моя цель. До нее было всего лишь каких-то пятнадцать-двадцать метров. Жезл Антонио де Тисса висел над каменной восьмигранной призмой с плоской вершиной, испещренной незнакомыми мне рунами. Располагалась она сразу возле стены за столом с непонятной конструкцией чем-то напоминавшей перегонный куб. Отметил, что всего в залах находилось тринадцать проекций. И еще тридцать два постамента пустовали. Опознал и кольцо Синквела Дарующего Жизнь, голограмму которого мне демонстрировал гоблин Джиган. Оно располагалось в другой клетке — левой. Внимание приковал доспех, больше походивший на экзоскелет даже из моего будущего; двуручный изысканный меч и пара резных посохов с красными камнями в навершии особо не заинтересовали. Вокруг своей оси вращался браслет из серебристого материала, исписанные рунами четыре шара подрагивали, корону из черного металла сплошь покрывали синие кристаллы, а еще необычной выглядела пирамида размерами приблизительно в пятнадцать сантиметров, которая казалось излучала некую темную материю несмотря на то, что находилась вроде как в межреальности. Определить даже приблизительную ценность этих предметов я не мог, как и область их применения, кроме жезла, требующегося для воскрешения убитого Кроносом божка.
Все оценил в мгновение. Но приковывал взгляд сторож богатств или сокровищ, для оценки которого я рискнул заглянуть в третий раз. Впрочем, именно чего-то подобного и ожидал, к этому и готовился. Не зря же расспрашивал Оринуса о Весах и чем придется расплачиваться за тотем, желающему его получить и не принадлежащему к Народу. И постарался проделать это так, чтобы он не понял о целенаправленности расспросов. Ситуация, как и с картами, и с лодкой, когда запланировал использовать именно морской и речной путь — идея родилась ровно в тот момент, когда ее увидел. Затем гшундары хоть и пришлись кстати, но готовился обойтись и без них, не зря же водные движители установил, ветродуи, озаботился возможностью облегчения веса и преодоления препятствий, но главное управлением посудиной в одиночку.
И тогда денег имелось в обрез, но вложился без всякого сожаления. Впрочем, с моими навыками, с отношением к местным законам, авторитетам и прочим факторам, сдерживающим остальных разумных стальными цепями, деньги вообще не проблема. Когда у тебя нет страха перед смертью, близких, за чью жизнь и здоровье ты тоже отвечаешь, имущества, над которым трясешься, и моральных ограничителей, все предельно просто — обдумываешь и осуществляешь.
Затем в Демморунге, как представилась возможность, приобрел «Повелитель пространства». Покупка выглядела даже в глазах дер Ингертоса, как баловство, трата денег и взыгравшее детство, а для меня это возможность очень быстро передвигаться по землям Хаоса.
Так вот, к моему глубочайшему сожалению я не ошибся, а Оринус не соврал, меня ждал лич, и, вероятней всего, архилич. Высокий, не менее двух с половиной метров ростом, он неподвижно восседал на троне. Впрочем, «трон» — довольно смелое название для довольно простого пусть и резного стула, выглядящего гораздо менее помпезно и пафосно, чем то же кресло одноногого калеки, которое являлось в первую очередь артефактом для улучшения взаимодействия с тотемом.
Мертвый колдун был облачен в кольчугу длиной чуть ниже колена, открывающей сапоги из какого-то темно-серого металла. Про сталь я бы не стал утверждать однозначно, учитывая разнообразие материалов вокруг. Грудь и спину дополнительно прикрывала пластинчатая анатомическая кираса стального цвета с высоким горжетом и сплошь покрытая затейливой гравировкой. На черепе, обтянутом серой кожей, красовалась корона с шестью зубцами, где в каждом мерцал черный камень.
Отметил и полуторный меч на широком поясе, перехватывающем узкую талию. Рукоять черная, навершие в виде оскаленной морды очередного непонятного и невиданного мною монстра. Гарда крестовидная с заостренными концами квиллонов, похоже, чтобы разить вражин аки клевцом.
Нежить в левой руке латной когтистой перчаткой сжимала двухметровый резной посох из кости, правая лежала на коленях. Колец на пальцах даже не два десятка, а значительно больше. Тяжелая толстая цепь на шее с кулоном в виде черепа. По три браслета на тонких запястьях. И все фонило так мощно, что, если бы речь шла об электричестве, у меня за десять метров волосы стояли бы дыбом, а если бы о радиации, то сдох бы на месте.
В магическом зрении мертвец не сиял, он полыхал черным пламенем. И самые интенсивные источники находились в груди и в черепной коробке. Вот где настоящее темное солнце! Одноименный некромант, несмотря на звучное прозвище, рядом не стоял, его источники — тусклые и бледные, конечно, в сравнении. Единственное, что приходило в голову, пламя от спички на фоне прожектора.
Глаза мертвого колдуна большую часть времени тускло горели синим льдистым огнем — совсем как у дракона, но иногда вспыхивали. От него периодически исходили искажения или устремлялись нити, канаты и даже облака неких заклятий, но постоянно и непрерывно связь держалась только с тремя «абонентами» — с драугром-воином, младшим собратом по ремеслу и с драконом.
Рассмотрев в первый раз противника, оценив обстановку, внутрь тронного зала я не рискнул проскользнуть — приблизительно полчаса оставалось до прекращения работы «Вуали Тьмы», а с одной «Тенью Арракса» находиться здесь — от Эйдена, поэтому ретировался не только из мавзолея, но и из Трехгорного. Ушел никем незамеченный. Были опасения относительно мертвого ящера, что он каким-то образом почует меня, из-за убийства собратьев, но артефакты скрывали и от него.
Четыре часа до отката «Вуали Тьмы» провел в раздумьях, в тщательном исследовании прилегающей местности, а также разработке путей отхода в виду новых вводных. Дракон менял все планы. К гшундарам, которых оставил приблизительно в двенадцати километрах от города на крохотном островке, посреди разлившейся реки, если меня заметят, соваться не стоило. Смысла — ноль, итоги однозначные — четырехрукие великаны отправятся в царство Мары.
