полученной меткой гордилась. Повязкой глазницу не закрывала, предпочитая оставлять на виду, чтобы привлечь чужое внимание или смутить собеседников, заставляя их лихорадочно думать, куда же смотреть.
– Что думаешь? – вполголоса спросила Морриган у Дэмьена, который стоял, скрестив руки, по правую сторону от нее.
Ноги в грубых шнурованных ботинках широко расставлены, взгляд исподлобья по обыкновению хмур. Бравый защитник в черной коже, с рунными знаками на выбритых висках и с иными татуировками, спрятанными под одеждой… Морриган отвела взгляд.
Она до последнего не знала, останется ли Дэмьен с ней или предпочтет отправиться в вольное плавание. Со смертью Доминика договор с берсерком утратил силу. Дэмьен настаивал на том, чтобы теперь, когда Морриган стала королевой Пропасти и главой новообразованного Дома Блэр, пришедшего на смену Дома О’Флаэрти, они заключили новую сделку Разговор получился… непростой, что, зная их, совершенно не удивительно.
– Не глупи, Дэмьен. Я прошу тебя быть моим адгерентом. Союзником. Даже… другом. Я не хочу заключать с тобой контракт.
– Это не в моих правилах… – начал он.
– Сделай исключение для меня.
– Ты не понимаешь. Договор можно разорвать, можно прописать в нем все необходимые условия. Он означает лишь временную связь.
– А ты не хочешь привязываться ни к людям, ни к Дому, – усмехнулась Морриган. – Ясно. Но никакого договора заключать с тобой я не стану.
– Почему? – Лицо осталось спокойным, но в серых глазах зажглась искра любопытства.
Морриган пожала плечами.
– Не хочу.
Ответить так проще, чем объяснить все хитросплетения ее противоречивых чувств к Дэмьену. Впрочем, объяснять она и не собиралась.
Голос берсерка вернул ее в настоящее. Пожав плечами, Дэмьен ответил так же, вполголоса:
– Дервила – сильная ведьма. Преданная. В основном, правда, королям… Она была частью Дома Фитцджеральд, а вот с Домиником они что-то не поделили.
– Можно ли ждать от нее подвоха? – спросила Морриган.
Она пристально смотрела на ведьму хаоса, не скрывая, что сейчас решает ее судьбу вместе со своим… советником? Телохранителем? Адгерентом?
– Ты в Пропасти, Морриган. А еще ты королева. – В голосе Дэмьена слышалась усмешка. – На твоем месте я бы никому не стал доверять.
– Даже тебе? – вырвалось у нее.
– Сделай исключение для меня, – вернул ей берсерк недавно сказанные слова.
Морриган одобрительно фыркнула.
– Вот еще. Мое доверие нужно заслужить.
– И я этого еще, конечно же, не сделал.
Она приняла задумчивый вид, рассчитывая на то, что взгляд Дэмьена направлен на нее. Постучала пальцем с длинным ногтем по губе.
– Дай-ка подумать… Ты помог вернуть зрение моей сестре, а потом несколько раз прикрывал мне спину. Нет, точно нет.
Дэмьен хмыкнул.
Подобравшись на троне, Морриган снова сосредоточилась на Дервиле. Ей нужны союзники. Если Бадо́ развяжет обещанную войну… Недостаточно сильных колдунов, будь их хоть трижды по сотне. Леди Ворон… Ткач Кошмаров… Как бы она себя ни называлаа, она просто отшвырнет их от себя, смахнет, как фигурки с шахматной доски.
Точно так же, как она убила последних спящих. Одновременно. В одно проклятое мгновение.
Морриган прикрыла глаза. Воспоминания о последней встрече с матерью приходили без спроса, как незваные гости. Убитый Анакондой в теле Аситу Доминик, с украденной шаманами и растерзанной на клочки душой. Леди Ворон вне себя от ярости и горя. А потом – странный разговор с ней.
О двух сторонах, о неведомой силе, которая сотрясет всю Ирландию… и поставит Бадо́ в один ряд с такими могущественными ведьмами, как Калех и Ягая.
С тех пор минуло уже несколько дней, а свернувшаяся змеей на груди тревога не думала ее отпускать. Ведьминская интуиция шептала на ухо: «Что-то надвигается». А если вспомнить слова самой Ягой, с которой Бадо́ так хотела поравняться в силе…
«Грядет война, ведьма. Совсем скоро люди и нелюди начнут выбирать сторону».
Морриган откинулась на спинку трона, продолжая размышлять. Дэмьен прав – она никому не может всецело довериться. Любой из тех, кто клялся ей в верности, мог оказаться засланным убийцей – или просто тем, кто жаждал свести счеты с действующей королевой.
Доминик и его Камарилья планировали, ни много ни мало, свергнуть Трибунал. Доминик должен был стать освободителем существ древней крови от многолетнего гнета. Он был символом долгожданных перемен – не только для них, но и для полуночных колдунов.
А Морриган заявила всей Пропасти, что собственноручно его убила.
Несмотря ни на что, она не могла позволить себе разбрасываться союзниками. Кто знает, может из Дервилы из Дома О’Дохерти и выйдет толк. Может, в складках темноты, призвав на помощь демонов-фоморов, она сумеет отыскать Бадо́. И поможет разгадать ее планы – с чем, к разочарованию Морриган, не справились ведьмы истины.
Колдуны крови тоже ничего толкового не сообщили. В ней текла кровь матери, но кровь самой Бадо́ после смерти и возвращения в мир живых в сущности ревенанта замерзла и замерла. Наверное, потому колдуны крови и не нашли следы Бадо́ ни в одном из миров – ни в живом, ни в мертвом.
Или же она слишком хорошо скрывалась.
Морриган изобразила улыбку – впрочем, не слишком старательно.
– Буду рада видеть тебя, Дервила, в числе моих адгерентов. Добро пожаловать в королевский Дом.
Ведьма хаоса кивнула, не скрывая торжества, и покинула тронный зал.
– На подходе еще два колдуна хаоса, веретник и темный виталист, – объявил Дэмьен.
Морриган с приглушенным стоном потерла висок, в котором зарождалась болезненная пульсация. Ничего, кроме головной боли, титул королевы Пропасти пока ей не давал.
Жаль, что рядом нет Клио. Разумеется, младшая сестра пожелала бы находиться так далеко от королевских дел и назревающей войны, насколько это возможно. Предпочитала бы спать и видеть колдовские сны, читать или играть с голубкой. Но одно присутствие Клио придавало Морриган сил.
«А знание о том, что она жива и невредима?»
Морриган вздохнула. Она сама настояла на том, чтобы Клио вернулась в Кенгьюбери. В основном, чтобы ее не коснулись последствия решений, принятых старшей сестрой. Чтобы, если Тольдебраль окажется под ударом, хрупкой и милосердной Клио в нем не было.
При себе Морриган всегда держала филактерий с временным порталом, настроенный одной умелицей на дом Ника. А еще умудрилась запустить в его дом парочку слухачей.
Конечно, она не подслушивала их с Ником разговоры. Слухачи – морфо, как называл их Аситу, – были настроены на крик страха или мольбу о помощи. Подобной функции сам Аситу в слухачей не вкладывал, но Морриган оказалось под силу усовершенствовать их.
Однако, несмотря на все меры предосторожности, она не могла перестать волноваться за Клио. Не могла понять, верно ли поступила, отослав ее, или нужно было
