— Все эльфы предатели! — убежденно сказал мальчик. — Все, все, все…
— Я понял, — остановил бормотание Рина Доброгнев. — Только…
— Только?
— Только я не понял зачем ты здесь, если с Бьянкой это сотворил кто‑то другой.
— Хозяин топей приказал, чтобы я к эльфу проводил кого‑то из живых, — недовольно буркнул Рин. — Он говорит, что я должен оставить обиды, чтобы идти дальше. Душа должна простить! А я не могу! Не могу! — прокричал Рин.
Дальше Доброгнев сделал то, что делал всегда, когда расстраивался Борислав. Он шагнул к мальчику и погладил его по голове. Грязные волосы путались в пальцах, но мужчина не обращал внимания на это.
— Тише, все пройдет.
Потом мужчина осознал, что перешагнул невидимую черту, и в ужасе отдернул руку.
— Нет, продолжай, — попросил Рин и потянулся за рукой Доброгнева, как цветок за солнцем. Если бы эльфенок был живым то, Доброгнев бы подумал, что мальчику не хватает ласки.
— Ну! Чего ты ждешь?! — потребовал он.
Зертиш вновь протянул руку и повторил свои действия.
— Не то, недовольно качнулся в сторону Рин. — Ты меня боишься! До этого ты делал это искренне! — обвинил его мальчик. Он был прав, тогда Доброгнев сделал это не осознанно. Теперь же видя, что перед ним нежить, рука не поднималась гладить по голове чудовище.
— Извини, — искренне произнес Доброгнев. Ему действительно было жаль мальчика. Мальчика, которого убили, а не то чудовище, что стояло сейчас рядом с ним.
— Идем, — Рин цепко ухватил за локоть Доброгнева и потянул в сторону. Это действие вызвало невольную дрожь у Зертиша. Он даже через теплую куртку ощущал мертвый холод, исходящий от пальцев ребенка.
— Подожди, а Бьянка?
— Она уже мертва. Душа томиться в пустом разуме, — тон ребенка вновь был совершенно другим. Так разговаривают те, кто прожил на этом свете много лет. Тут впервые Доброгнев осознал, что мальчику может быть уже несколько веков. Что все, происходящее здесь, игра!
— Ты добьешь ее? — с интересом спросил Рин.
— Лучше вы, — прохрипел Доброгнев. У него душевных сил на подобный «подвиг» не хватит. Пусть Бьянка стерва, но она и родная сестра Алисии.
Рин улыбнулся и посмотрел на девушку:
— Свободна, — повелительно махнул он рукой. Бьянка упала замертво.
— Идем, — вновь потянул за собой Доброгнева Рин. Пришлось подчиниться. В Тумане идти было странно и страшно. Мир там был совершенно другой: никакой.
— У тебя есть что‑нибудь покушать?
Доброгнев вздрогнул. Подобный вопрос из уст нежити звучал, по крайней мере, странно. Чем он питается? Кровь или плоть. Может быть, мальчишка желал отведать его эмоций.
— Мне нужна обычная человеческая еда, — развеял его страхи Рин.
— Яблоко будешь? — осторожно спросил мужчина.
— Давай. Здесь в топях яблонь больше не осталось.
Из поясной сумки было извлечен ярко — красный плод. Даже серая пелена Тумана не могла скрыть его расцветки. От него просто веяло жизнью. Мальчонка радостно выхватил плод и впился своими измененными зубами в него. В голове Доброгнева тут же промелькнула картинка, как Рин так же погружает свои клыки в человеческую плоть, вырывает кусок, проглатывает его и облизывает испачканные кровью губы.
— Не то. Когда я был живым, яблоко таяло во рту. Сейчас, будто, жую глину: склизкую и противную.
— Нам еще долго идти? — решил сменить тему Доброгнев. Пристрастия нежити он обсуждать не желал.
— Мы уже давно на месте, Хозяин болот перенес нас мгновенно.
— Тогда…
— Молчи! Могу я хоть немного пообщаться с живым, — капризно произнес Рин. Туман же, услышав разговор, рассеялась, и Доброгнев огляделся: вокруг была топь.
— И где? — раздраженно спросил он. Доброгнев понимал, что нежить играет с ним, и это ужасно злило мужчину.
— Здесь, — усмехнулся Рин и пихнул его. Доброгнев не удержался на ногах и рухнул в болотную жижу. Факел улетел куда‑то в сторону, и все на что ориентировался Зертиш — это светящиеся глаза ребенка. Мужчина попытался выбраться, но тварь знала, куда толкнула человека. В этом месте было очень глубоко. Доброгнев почувствовал, как его ноги оплетают корни и ветви, по крайней мере, он надеялся, что это были они. Все лучше, чем измененная тварь.
— Помоги! — отчаянно барахтаясь в месиве из воды и грязи, прокричал Доброгнев.
— Странный ты. Я же сам тебя туда спихнул!
— Ах ты… — Доброгнев не договорил, погрузившись в болотную муть с головой.
В какой‑то момент мужчина подумал, что довериться нежити, было не самой лучшей идеей в его жизни. Но поразмыслить о не сбывшемся будущем ему не дали. Доброгнев оказался в пещере. Он лежал на полу и отплевывался от грязи, жадно глотая воздух. Его протащило через «воду», и он оказался в «кармане».
— Что, Тьма побери, здесь происходит?
— Он привел человека, — раздраженно произнес кто‑то. Вокруг было темно, и, кто говорит, Доброгнев не видел.
— Кто здесь?
— Люди… Ничтожны, хрупки и слепы в кромешной темноте. Вы испортили наш мир своим ничтожеством. Но самое необычное во всем этом то, что вы завоевали почти весь Центральный материк. Разве это не насмешка над создателями? — задумчиво спросил неизвестный.
— Довольно, — прорычал Доброгнев и выхватил меч. Он не собирался им беспорядочно размахивать, но держа его в руке, мужчине на душе становилось легче.
— Не вздумай им махать здесь, человек. Сейчас поговорим нормально.
Под потолком вспыхнули зеленые искры и осветили «карман». Когда‑то это был подвал дома. Даже сохранилась каменная лестница, ведущая наверх, но вот потолок вместо досок или камня представлял собой переплетение корней. Они шевелились, будто клубок змей. Внезапно, взгляд Доброгнева упал на нечто необычное.
— Великий Свет! — потрясенно произнес Доброгнев. В коконе из корней и ветвей под потолком висел эльф. Живой эльф: тонкие черты лица, надменный взгляд и конечно же кончики его ушей были остроконечны. Все остальное тело было закрыто коконом. Судьба порой предносит людям странные сюрпризы.
— Это ты убил Бьянку? — первое, что спросил Доброгнев.
— Женщину? Она была слаба и не выдержала, — поморщился он.
— Ты убил ее.
— Неправда. Она умерла из‑за своего ничтожества.
— Выжечь разум — это не убить?! — зло уточнил Доброгнев.
— Убийство — это лишение жизни, человек. Эта ммм… деталь осталась при ней.
— Сам придумал, — едко бросил Доброгнев. — Мне тоже выжжешь разум?
— Нет, — тяжело вздохнул эльф. — Оказалось, что полное подчинение не выход. Девчонка даже в виде куклы, выполняющей команды, оказалась слаба. Я надеялся, что не чувствуя боли и усталости, она станет полезней. Ошибся.
