– Он не бросил сообщника, Слышащий Листву. Но выжил. И вытащил раненого. Твои следопыты ошиблись. Хотя рана его и впрямь оказалась очень тяжелой. Он лишился руки и впоследствии заменил ее железной, за что и получил кличку – Кулак. Второго, который так ловко управлялся с двуручником, люди прозвали Мудрецом.
– Зачем ты все это рассказываешь мне, Тот Кто Меняет Шкуру? – Дроу на мгновение широко открыл глаза и вновь опустил редкие седые ресницы.
Барон легко провел пальцами по остатку уха:
– Это сделал Мудрец.
Младшие жрецы понимающе вздохнули. Возраст каждого из них не шел ни в какое сравнение со сроком, который прожил Слышащий Листву, но многие из них двадцать пять лет назад уже прошли посвящение.
– Я убил его, – буднично продолжал Фальм. – Кулак, когда я видел его в последний раз, был вновь тяжело ранен, но жив.
– Что же тебе помешало? – в голосе жреца прозвучала едва уловимая насмешка.
– Мне нужно было добыть одну вещицу, при помощи которой я рассчитываю окончательно уничтожить Сасандру. – Барон не показал виду, что почувствовал издевку. – Я не мог рисковать. Думаю, и ты, Слышащий Листву, не поставишь мелкую месть одному жалкому однорукому человечку выше, чем борьба с ненавистной Империей?
Дроу помедлил, словно борясь с собой, но кивнул:
– Конечно. Но я бы говорил об отложенной, а не о прощенной мести.
– Кто бы спорил, а я не буду, – пожал плечами барон. – Тем более, насколько я знаю этих людей, Кулак если выжил, то гонится за мной. Возможно, кто-либо из сынов Вечного Леса уже отомстил за оскорбленное святилище. А если еще не отомстил, то сделает это очень скоро. Я же видел, людей вы сейчас не щадите.
– Верно. – Слышащий Листву расправил плечи. – Давно пора показать великорослым круглоухим уродам, кто хозяин на этой земле. Спасибо, Тот Кто Меняет Шкуру. Ты потешил меня рассказом. Великая жертва вскорости воздастся в святилище Золотого Вепря. Я сам пошлю весточку Ведающему Грозу. А вождям кланов прикажу искать человека с железной рукой. Среди живых и среди мертвых. Месть будет завершена.
– Не сомневаюсь, – Фальм показал белые зубы.
– Приглашаю тебя разделить с нами трапезу и кров, – жрец сделал широкий жест рукой. – Мои враги – твои враги. Мой кров – твой кров.
– О, благодарю тебя за оказанную честь, Слышащий Листву! – Барон прижал ладони к сердцу. – Но я – воин. Мое место с воинами. Я не смею мешать просветленным духом в их дальнейшем постижении тайн мироздания. – А про себя добавил: «А еще больше мне не хочется грызть орешки и жевать сухие корешки с тобой за компанию. С дороги я обычно предпочитаю печенную в углях оленину».
– Не буду настаивать. – Жрец ткнул пальцем в Пальо, продолжающего стоять на коленях с видом осужденного на мучительную смерть. – Надеюсь, это ты заберешь с собой? Или это подарок, предназначенный в жертву Великому Лесу?
– Нет! – усмехнулся Фальм. – Это ничтожество мне нужно. Пока нужно. И, несмотря на трусость и беспомощность, он все же сослужил мне службу. А потому заслуживает смерти быстрой и легкой. Никто на материке не скажет, что я не умею быть благодарным.
– Какая смерть легче и почетнее, чем смерть на жертвеннике? – оскалился дроу.
– И не уговаривай меня, Слышащий Листву! – Барон покачал головой. – Я благодарен тебе за встречу, за добрые слова, за предложенное гостеприимство. Скажи, я мало делаю для борьбы с Империей?
Жрец поднял руку:
– Ты всегда был нашим братом и самым преданным союзником. Я не стану спорить с тобой из-за жалкого червя, корчащегося в грязи, как ему и подобает. Поступай с ним по своему разумению.
По знаку предводителя младшие священнослужители развернулись и медленно, сохраняя торжественность, двинулись к хижинам.
Фальм еще раз поклонился, прижимая ладони к груди, и взял под уздцы коня.
– Да! Тот Кто Меняет Шкуру! Ты, может быть, хочешь знать, что мы сохранили жизнь одному человеку, назвавшему твое имя?
– Мое имя? – приподнял бровь барон.
– Да. Он назвал тебя Змеиным Языком. Иначе он давно взнесся бы…
Человек зевнул. Потер щеку.
– Когда я смогу его повидать?
– Да когда захочешь. Его охраняют воины клана Можжевельника.
– Ими предводительствует еще Черный Клык?
Слышащий Листву не удостоил его ответа. Молча развернулся и зашагал следом за помощниками.
Барон недолго смотрел на его прямую, прикрытую спутанными волосами спину. Дернул плечом, оскалился страшно – точь-в-точь натасканный на убийства кот – и, вцепившись пятерней в шиворот, поднял на ноги Пальо: «А ну, быстро за мной!»
Они покинули поляну с капищем и, оставив коней на попечение разукрашенных черной и белой краской воинов, углубились в лес. Встречающиеся на пути Фальма дроу радостно улыбались (хотя многим из поселенцев-людей, знакомых с яростной атакой остроухих, эти улыбки показались бы страшнее гримас демонов из Огненного круга Преисподней), воины помоложе старались коснуться края одежды барона хотя бы кончиками пальцев. На счастье.
– Н’атээр-Тьян’ге! – не смолкали восторженные голоса. Но открытое ликование карлики уже стеснялись проявлять. Прежде всего, друг перед другом и перед вождями. Не к лицу воинам долго радоваться.
Барон любезно улыбался подходившим к нему дроу. Иногда перебрасывался словечком, другим. Их речью он владел великолепно, затрудняясь лишь в горловых щебечущих звуках. Худой слуга двигался с обреченным видом, переставляя ноги будто во сне. Фальму пришлось несколько раз подтолкнуть его и даже один раз прикрикнуть, сверкнув глазами.
Становище клана Можжевельника они разыскали без труда. На глаз, полторы-две сотни воинов расположились под скалой из полосатой, желто-коричневой породы, напоминающей песчаник, о который так хорошо точить ножи. Раскрасились остроухие под стать временному пристанищу: широкие охристые и красно-бурые полосы на руках и ногах. Волосы они скручивали узлом на макушке, втыкая туда одно-два пестрых пера. Не орлиные, скорее из хвоста крупного филина.
Дроу с изуродованной грубым шрамом щекой степенно вышел навстречу барону. Улыбнулся, показывая почерневший зуб – похоже, в молодости он сильно им ударился.
– Легки ли были твои тропы, Змеиный Язык? – проговорил воин.
– Что такое легкость, Черный Клык? – философски заметил барон. – Самый приятный из путей проходит по трупам врагов, но можно ли назвать его легким?
– Верно, – согласился клановый вождь. – Уж лучше я потружусь, убивая врагов, чем пройду от гор до реки не вспотев. Ты говоришь мудрые слова, Змеиный Язык, словно жрец. Но сражаешься лучше любого воина. Рад видеть тебя у своего костра. Это честь для клана Можжевельника.
