Клайв Баркер - Абарат (пер. Л. Бочаровой)

— Готовы ли вы? — спросила она наконец.

Спутницы ее пробормотали, что да, они готовы. И под предводительством Диаманды все трое покинули берег и побрели по мокрой от дождя траве на поиски того места, где им предстояло, согласно воле Провидения, свершить свое святое дело.

Выполнение письменной работы, которую мисс Шварц задала на дом классу, где училась Кэнди, на первый взгляд казалось делом совсем не сложным: каждый ученик должен был отыскать и изложить на нескольких листках бумаги десяток интересных фактов о городе, в котором все они жили. Примечательные факты из истории Цыптауна — как раз то, что нужно, сказала учительница, но если ученики предпочтут собрать сведения о сегодняшней жизни города, это также будет весьма похвально. Последнее означало Не что иное, как надоевшее до оскомины перечисление достижений современной Миннесоты в области птицеводства.

Кэнди отнеслась к заданию добросовестно. Осмотрела все до единой полки в школьной библиотеке, пытаясь найти хоть что-нибудь мало-мальски интересное о родном городе. Итоги ее изысканий равнялись нулю. Круглому нулю. Дырке от бублика. На Нотон-стрит находилась городская библиотека, где книг было раз в десять больше, чем в школьной, и Кэнди отправилась туда. Снова обшарила все полки. Обнаружила несколько книжонок о Миннесоте, в которых упоминался Цыптаун, но, где бы она ни смотрела, везде приводились одни и те же скучные цифры, повторявшиеся из книги в книгу. В Цыптауне насчитывалось 36 тысяч 793 жителя, городок лидировал в штате по части производства куриного мяса. В одной из книг после упоминания о курах значилось: «Более ничем не примечателен».

«Изумительно, — подумала Кэнди. — Я живу в городе, который более ничем не примечателен. Ладно, пусть это будет Факт номер один. Значит, остается найти еще девять».

Вернувшись домой, она пожаловалась маме: — Наш город — самый скучный в стране. О нем и написать-то нечего, и я просто ума не приложу, как мне справиться с заданием мисс Шварц.

Они разговаривали на кухне. Мелисса Квокенбуш, мама Кэнди, запекала в духовке большой кусок мяса. Кухонная дверь была прикрыта, чтобы отец Кэнди, Билл, не дай бог, не проснулся. Напившись пива, он дремал перед телевизором, и мать Кэнди почитала за благо его не тревожить. Чем дольше он пребывал в своем бессознательном пьяном отупении, тем легче дышалось остальным членам семейства Квокенбуш, включая братьев Кэнди, Дона и Рики. Вслух говорить об этом избегали. Просто по молчаливому уговору папу старались не будить. Всем было привольнее жить на свете, когда Билл Квокенбуш храпел у телевизора.

— Почему ты считаешь его таким уж скучным? — спросила Мелисса, натирая мясо толчеными приправами.

— А ты выгляни в окошко, — пожала плечами Кэнди. Мелисса не дала себе труда последовать совету дочери.

Но лишь потому, что вид из окна был ею изучен куда лучше, чем хотелось бы. Сквозь потемневшее от кухонного чада стекло можно было разглядеть захламленный задний двор: лужайку с давно не стриженной травой, пожелтевшей за те несколько дней, когда на городок в середине мая нежданно-негаданно накатила волна удушающей жары; и надувной бассейн, купленный прошлым летом, — никто не потрудился вовремя освободить его от воздуха и убрать в кладовку, и теперь он валялся бесформенной грудой красно-белого пластика в дальнем углу дворика. За пришедшим в негодность бассейном высился сломанный в нескольких местах и заметно покосившийся забор. А за забором — соседний двор в столь же плачевном состоянии, за ним еще один, и еще, и так до самой границы городка, где начинались бескрайние поля.

— Я знаю, чего тебе не хватает, чтобы написать свою работу, — сказала Мелисса, поглядев на мясо сквозь стекло духовки.

— Правда? — спросила Кэнди. — И чего же мне не хватает, по-твоему?

Она подошла к холодильнику и достала бутылку содовой.

— Тебе приспичило раскопать что-нибудь этакое... фантастическое, необъяснимое. Ты ведь у нас со странностями, не как все. Это тебе наверняка передалось от бабули Фрэнсис. У нее тоже была нездоровая тяга ко всему потустороннему. Страсть как любила ходить на похороны незнакомых людей...

— Выдумаешь тоже! — прыснула Кэнди.

— А вот и нет. Истинная правда. Она обожала всякие штуки в таком духе. А ты по этой части вся в нее. Уж по крайней мере, точно не в меня и не в отца.

— Приятно, когда собственная мать от тебя открещивается, ничего не скажешь.

— Ты же знаешь, я совсем не это имела в виду, — запротестовала Мелисса.

Кэнди решила сменить тему.

— Так ты не считаешь Цыптаун таким уж скучным?

— На земле полно мест и похуже, поверь мне. У нашего городка, во всяком случае, есть хоть какая-то история...

— О чем ты, мама? Если верить книгам, которые я просмотрела в двух библиотеках, истории у нас — кот наплакал.

— Знаешь, кто тебе сможет помочь?

— Кто?

— Норма Липник. Помнишь ее? Мы когда-то с ней вместе работали в гостинице «Древо отдохновения».

— Смутно. — Кэнди пожала плечами.

— В гостиницах чего только не происходит. А «Древо отдохновения» построено в... ох, ничегошеньки-то я не помню. Спросишь у Нормы, она все тебе расскажет.

— А, вспомнила! Она еще красилась под блондинку и вечно перебарщивала с помадой, да?

Мелисса взглянула на дочь с едва заметной улыбкой.

— Только не вздумай ей об этом сказать.

— Я никогда бы себе такого не позволила.

— Да ты просто не замечаешь, как у тебя с языка срывается все, что следовало бы держать при себе. Сколько раз бывало...

— Мама, я буду сама вежливость.

— Смотри же. Взвешивай каждое слово. Она дослужилась до помощника управляющего, и если ты поведешь себя с ней почтительно и сумеешь ее разговорить, уверена, она снабдит тебя такими интересными фактами, что учительница твоя да и одноклассники тоже только рты поразевают.

— Например?

— Меня не спрашивай. Спроси ее. Она тебя наверняка помнит. Попроси рассказать о Генри Мракитте.

— А кто такой Генри Мракитт?

— Вот и спроси об этом у Нормы. Твое домашнее задание — тебе и выполнять. Не жалей ног, как настоящий сыщик, да и головой работай.

— Неужели там есть что расследовать?

— Еще как. Ты будешь удивлена.

Мелисса была права. Первым, что несказанно удивило Кэнди, оказалась сама Норма Липник, вернее, ее новый облик. Это была уже совсем не та размалеванная дамочка, какой Кэнди помнила ее по прошлым встречам: взбитые в начес волосы, мини-юбка на грани приличия. За те восемь лет, что они не виделись, Норма перестала красить волосы, и теперь в них поблескивала естественная седина. Яркая помада и короткие юбки также остались в прошлом. Но стоило Кэнди назвать себя, как со старой маминой приятельницы мигом слетела профессиональная напускная сдержанность, и Норма, Липник снова стала прежней жизнерадостной болтушкой.