По ту сторону оконного стекла в своей постели заворочался Чарли Бон. Кто-то его зовет? Или это сон? Он открыл глаза. Очень знакомые звуки доносились с улицы.
— Огнецы? — пробормотал он и открыл глаза.
Вскочив с кровати, мальчик откинул штору и распахнул окно.
У Чарли перехватило дыхание, когда он увидел засыпанных снегом котов.
— Феникс, Везувий, Саламандр, неужели это вы?
Коты ничего не ответили, а просто вместе снежными комьями с глухим стуком приземлились на ковер.
Чарли закрыл окно.
— Лучше бы пришли по лестнице, — прошептал он. — И вообще, неплохо бы вам подкрепиться теплым молоком. А еще лучше — кусочком индейки.
Он взглянул в угол комнаты, где спал мальчик с такими же белыми волосами, как подушка.
Чарли прокрался по лестнице на кухню, за ним бесшумно последовали коты. Там он согрел и разлил по трем блюдцам молоко. Помещение наполнилось восторженным мурлыканьем. Блюдца быстро опустели, и Чарли положил в каждое по кусочку индейки.
За окном носились снежные хлопья, поблескивая в свете кухонной лампы.
— Какой-то этот снег не такой, — заметил Чарли. Он посмотрел на старательно умывающихся котов. — На прошлой неделе мне исполнилось двенадцать, а где же вы пропадали? Можно подумать, вас не интересуют деликатесы!
Оранжевый кот, Везувий, оторвался от своего важного занятия и взглянул на Чарли. Не многие коты умеют так смотреть в глаза человеку. Глаза Везувия светились мудростью, но еще в них горела дикость и память о жизни, какая простому смертному даже не приснится. Везувию, как и его братьям, было уже девятьсот лет.
Горящие взгляды Феникса и Саламандра тоже обратились на Чарли, и тому показалось, будто они хотят ему что-то сказать. Пожалуй, надо разбудить спящего наверху мальчика, а то непонятно, чего котам надо.
Три пары золотистых глаз провожали выходившего из кухни Чарли. Поднимаясь по лестнице, мальчик ощущал спиной их взгляды.
— Билли! Билли, проснись! — Чарли осторожно тряс белоголового мальчика за плечо.
— Что? Что такое? — Билли открыл круглые ярко-красные глаза.
— Ш-ш! Огнецы пришли! Вставай, поговори с ними!
Билли зевнул:
— Ох! Ну ладно.
Не совсем еще проснувшись, мальчик выбрался из постели.
— Только тише, а то бабушка Бон услышит, — предупредил Чарли.
Билли кивнул и потянулся за очками.
Билли исполнилось восемь лет, и он был на целую голову ниже Чарли. Он умел разговаривать с животными, но огненных котов немного побаивался, потому что те всегда знали, когда он врет.
— Пошли же, — поторопил его Чарли.
— Мне нужно найти очки, а то я могу свалиться на лестнице. А, вот они.
Билли водрузил очки на нос и на цыпочках вышел следом за Чарли.
Коты смотрели на входящих в кухню мальчиков. Три пары ушей настороженно дрогнули, когда Билли, скрестив ноги, уселся перед газовой плитой. Чарли закрыл дверь и растянулся рядом.
— Давай! — скомандовал Чарли.
Откуда-то из горла Билли послышались тихие звуки, ритмичное и мелодичное мяуканье.
У вас есть для нас новости?
Феникс отозвался долгим ворчанием, которое с каждым мгновением становилось все громче. Другие коты тут же присоединились к нему, и Чарли засомневался, сумеет ли Билли из такого хорового, на три голоса, мяуканья и завывания извлечь хоть какую-нибудь информацию.
Сам Билли больше не издавал ни звука. Упершись локтями в колени и положив подбородок на ладони, он внимательно слушал. Чарли тревожно покосился на дверь. Он не осмеливался остановить котов, но боялся, как бы их концерт не услышала бабушка Бон.
Билли хмурился, а коты продолжали тревожно завывать. Когда же они закончили, глаза Билли широко и испуганно раскрылись.
Он повернулся к Чарли:
— Это предупреждение!
— Предупреждение? В каком смысле?
— Феникс говорит, будто что-то пробудится, если они не сумеют прекратить э-э… поиски какой-то вещи, чтобы она не была обнаружена… или остановить… какое-то дело, чтобы его не начали. А Саламандр говорит, что если это случится, то ты должен быть начеку и следить, Чарли.
— А за чем я должен следить? Билли заколебался.
— За женщиной… мне показалось… за твоей… — Какое-то слово застряло у него в горле.
— За моей — кем? — рассердился Чарли.
— За твоей… мамой.
— За мамой?! — Чарли уставился на Билли, потом на котов. — Это почему? Зачем? — Он даже охрип от страха. — Она что, может исчезнуть… как папа?
Билли спросил у котов, и Везувий ответил извиняющейся мелодией.
— Везувий говорит, что пока не может сказать тебе больше, — перевел Билли. — Но обещает помочь с наблюдением.
Везувий выдал еще несколько громких мяуканий.
— Он говорит: если тень переместится, то это начало.
— Начало чего? — почти взмолился Чарли и дернул Билли за жесткие волосы. — Нельзя ли поподробнее?
В этот момент дверь открылась.
— Не будет ли кто-нибудь любезен выключить свет? — произнес кто-то.
Чарли подскочил к выключателю, и, как только свет погас, в кухне появился высокий человек в красном халате, с горящей свечой в бронзовом подсвечнике.
— Я смотрю, у нас гости. — Дядя Патон кивнул на котов. — Доброе утро, Огнецы!
Коты помурлыкали в знак приветствия.
— Разве уже утро? — удивился Чарли.
— Два часа ночи, — ответил дядя Патон. Казалось, он совсем не удивился, застав на кухне Чарли и Билли в такой ранний — или поздний? — час. — Я что-то проголодался. — Он пересек кухню и открыл холодильник. — В воздухе прямо носится что-то таинственное. Так что происходит?
— Огнецы пришли предупредить меня. О маме, — объяснил Чарли.
— О маме? — Дядя Патон отвернулся от холодильника и нахмурился. — Ты хочешь сказать, о твоей маме?
— Да.
— И о тени, — добавил Билли.
Дядя Патон достал из холодильника тарелку с сыром и поставил ее на кухонный стол рядом со свечой.
— Я хочу знать подробности.
— Билли, спроси котов, что это за тень? — сказал Чарли.
Но котам уже не терпелось удрать. Они дружно направились к двери.
Чарли попробовал остановить их:
— Подождите! Вы еще не рассказали о тени! Феникс взвыл, Везувий начал царапать филенку; Чарли ничего не оставалось, как открыть дверь. Коты выскочили из кухни и понеслись по прихожей.
— Так что же это за тень? — следуя за котами, раздраженно шептал Чарли.
Саламандр зарычал. Но вряд ли это можно было счесть ответом.
Билли подбежал и открыл входную дверь;
— Пусть идут, Чарли! Им куда-то нужно, притом спешно. Наверное, они хотят проверить, не началось ли то, о чем они говорили.
