— Как его зовут?
— Ceremikeh, Разящий, — ответил Фориан, с ловкостью фокусника извлекая на свет еще один пакет, поменьше.
На секунду Райнарт отвлекся, прикидывая, какое впечатление производят со стороны человек и эльф в заштатном трактире над картами. Должно быть не слишком любопытно, если, конечно не знать, что это за эльф, и что за человек.
Разворачивая пакет, Райнарт уже хотел было съязвить по поводу эльфийской предусмотрительности, но пригляделся к картам и замолчал.
Карта и впрямь была старой. Это следовало хотя бы из того, что Пустошь занимала на ней не в пример меньше места. Потом, на ней существовало еще все пять мостов Башни, а на месте широкого ущелья на севере был скалистый залив. Однако, это не было самым удивительным. Древние карты имели право на существование, хотя и являлись бесценной редкостью. Несколько миниатюрных прихотливых звездочек и линий обозначали входы.
Или выходы.
Это как посмотреть.
В общем, тоннели под Башней.
Но и это было еще не главное. Развернув второй свиток, Райнарт, неудержавшись присвистнул.
— Это то, что я думаю? — спросил он, поднимая глаза на эльфа.
Эледвер утвердительно повел длинными ресницами. Райнарт перевел дух. С такой информацией действительно нет нужды собирать армии. Вполне достаточно одного тренированного и максимально удачливого одиночки.
— Что же Светлый Совет не предоставил мне это сразу?
Эледвер красноречиво усмехнулся.
— Понимаю.
— Это… сокровище и… тайна нашего рода. За него заплачено во истину дорогой ценой.
— Что ж, я ценю такое доверие, — Райнарт был совершенно искренен.
Эльфы ведь могли вообще ничего не показывать, а только давать указания, или еще чего похуже — просто пудрить мозги в их лучших традициях.
— Эти копии переданы вам временно.
— А вы не боитесь?.. — полюбопытствовал Райнарт.
— Чего?
— Например, того, что тот, кто делал карты, мог сделать не одну копию?
— Карты делал я, — пресек Эледвер праздные разговоры, — И моего слова будет достаточно, что бы бумага снова стала просто бумагой.
— Слышал о таком. Отдаю должное вашему искусству.
— Благодарю, — кажется, эльф был все-таки польщен.
— Но я могу просто запомнить карту…
— Разве? — вкрадчиво поинтересовался Эледвер, и Райнарт с удивлением понял, что не может припомнить даже виньетки из рамки, а не то что самой карты.
— Та-ак… как вижу, вы и впрямь весьма преуспели в Тонкой науке! — признал Райнарт почти с восхищением.
Дальнейший разговор прошел уже вполне доверительно и по-деловому. Райнарт смирился с мыслью о попутчике. Помощь лишней не бывает, а Тар Фориан обещал стать не самым плохим спутником. Видимо эльф пришел к похожим выводам на его счет, и трактир они покинули уже вполне довольные друг другом и собой.
— Давненько я не бывал на севере, — заметил Райнарт, с трудом проезжая по необыкновенно бурлящим улочкам Хрустального перекрестка.
Эледвер с холодной томностью повел взглядом на толпу и разомкнул безупречные губы:
— Не думаю, что это тень Башни. Мы слишком далеко. Даже беженцев не так много.
Райнарт промолчал, скользя глазами по лицам, чье выражение варьировалось от откровенно взбудораженного, до тупой покорности перед всякой судьбой. Должно быть, что-то еще…
Он уже почти начинал верить убеждениям в появлении нового воплощения Черного Мастера, а они, как известно, всегда сопровождались, если выражаться по научному, — социальными потрясениями. По крайней мере, в близлежащих государствах… А уж Танкарелю доставалось всегда!
Как говориться, — положение обязывает.
Флешбэк Лунная травка потому и называется лунной, что наибольшую силу приобретает под полной луной. Набрав целую суму, деревенская ведьма Кайра возвращалась уже под утро. Светало, но солнце еще не показывалось над горизонтом. Вся природа казалось, замерла в утренней предрассветной дымке, прежде чем воспрянуть вслед за восходящим светилом.
Женщина неторопливо шла берегом, бездумно наслаждаясь стоящей тишиной и красотой рождающегося утра.
— Здравствуй, Кайра, — неожиданно раздался негромкий, но сильный и властный голос.
Испуганное сердце подпрыгнуло к горлу — и тут же оборвалось и ухнуло куда-то вниз: на поваленном дереве прямо у тропинки, ведущей к деревне, сидел маг.
Светлый маг.
Кайра всегда знала, что однажды они явятся за ней, хотя ничего запрещенного она не делала — пользовала сельчан и их скотину, гадала девкам да бабам, присушивала мужей обратно… И, тем не менее, она всегда знала, что однажды Светлые за ней придут.
Кайра стояла не зная, что ей делать — бежать, падать в ноги, доказывать, что она ни в чем не виновата… Маг понимающе усмехнулся.
— Меня зовут Райнван. И бояться меня не надо, Кайра. Нам известно, что проступков и шалостей за тобой никаких не числится, или я не прав? — он обворожительно улыбнулся.
— Прав, — наконец смогла выдавить из себя хоть что-то ведьма.
Улыбка мага расцвела еще шире.
— Вот видишь. Кроме того, соседи считают тебя женщиной разумной, порядочной…
«И за что столько похвал?» — подумала Кайра. Теперь-то она уже точно не ждала ничего хорошего. — … поэтому, полагаю, ты не откажешься помочь нам в одном совершенно не сложном деле.
«Помочь? Она? Нам… Светлому Совету? Им откажешь, как же…» Кайра молчала. Маг ждал, лениво щурясь на речную гладь.
— Что мне делать? — севшим голосом проговорила ведьма, уставившись на подол своей юбки.
— Вот и умница! — делано обрадовался и удивился Райнван, — тебе наверняка известно, что в замке на воспитании Сиятельной Мии находится некий мальчик полукровка…
Разумеется, ей было это известно. Настолько из ряда вон выходящее событие, как появление на свет в соседних Горбылях половинчика, было прекрасно известно всей округе и обсуждалось еще очень и очень долго. Не лучший это был год, и конечно, главной заботой у каждого в селе было как бы своих детей прокормить. Где уж тут о подкидыше-полукровке думать! Но и притопить его в ведре, как кутенка от блудливой суки, тоже руки не подымались такой грех брать. Староста Храм нашел способ сбросить со своих плеч заботу. Мать у половинчика сразу видать благородная, эльфка опять таки, — вот пусть благородные и решают, что с ним делать.
Хозяева же замка Кайр Грейв отнеслись к появлению подкидыша безучастно. В самом деле, появление полукровок не было такой уж редкостью, особенно в крупных городах, где возможностей для греха было больше. Не смотря на долгое мирное сосуществование обоих видов, браки между отдельными их представителями были чрезвычайно редки и имели под собой политическое основание. В остальном же, связи людей и эльфов носили характер извращенной забавы, последствия которой представляли собой лишь лишнюю мороку.
