Кто она такая? Что она делает здесь?
Тула пыталась привыкнуть к их присутствию, но иногда все же шарахалась от них, поскольку многие из них были такими безобразными, отвратительными, жуткими.
Опустив голову, она пошла вслед за Хейке. Винга послала ей сочувственный взгляд, все же остальное им предстояло решить самим, «меченым» в своем роду.
Они прошли в маленький, обитый темным деревом салон. Кожаный диван, шкаф из темного дерева, камин. Это была уютная комната и вовсе не такая мрачная, как можно было бы подумать. Хейке предложил Туле сесть в одно из кожаных кресел, а сам сел в другое.
Нервозно стиснув руки, она ждала. У нее засосало под ложечкой. К Хейке она питала уважение.
Вздохнув, он сказал:
— Так вот почему я позвал тебя сюда, Тула — по причине своих подозрений. Будучи «меченой», ты могла бы столкнуться со всеми несчастьями мира. Но во время поездки сюда ты вела себя совершенно нормально, так что я уже начал подумывать о том, что ошибся. Но когда ты увидела призраков, у меня уже не было никаких сомнений.
«Печальный случай…» — кисло подумала Тула. Но ведь все это получилось у нее бессознательно; ее реакция вызвала великое удивление у Хейке и Винги.
— Когда же… ты начал подозревать меня?
— Этой зимой, когда мы с Вингой навещали Анну Марию, я уловил сигналы того, что у тебя не все в порядке и что ты собираешься разбудить Тенгеля Злого. Меня это тогда очень удивило. Я попытался вспомнить тебя ребенком. Но тогда ты была просто красивой и жизнерадостной толстушкой. Когда же мы приехали в Бергквару, ты стала совсем иной. И ты вела себя неестественно.
Наклонясь к ней, он спросил:
— Давно ли ты сама знаешь об этом? Ведь ты должна была об этом знать.
Отвернувшись, Тула сказала:
— Думаю, что всегда. С самого начала.
Некоторое время он молчал.
— Это мне не нравится. Почему ты держала все это в тайне?
Она пожала плечами, ей не хотелось полного и окончательного разоблачения.
— Мне кажется, — сурово произнес Хейке, — ты просто хотела использовать свои способности по своему усмотрению. Не так ли?
Тула прямо не ответила на его вопрос. Она была по-прежнему не уверена в том, как далеко ей стоит заходить в своих признаниях. И она пробормотала что-то по поводу отца и матери…
Но Хейке был неумолим.
— Ты хоть раз использовала свои способности?
— Только пару раз. Но это было несерьезно.
— Расскажи-ка!
Черт побери! Упрямый козел!
— Просто я помогла отцу и матери. Чтобы был хороший урожай, чтобы не болели коровы и тому подобное…
— И никаких злобных поступков?
— Нет, — сказала Тула.
Ей казалось, что лучше не рассказывать ему всего. Ведь если она кому-то вредила или кого-то убивала, то только потому, что те представляли угрозу ее близким или другим людям.
Разве это не благодеяние?
Она не знала, что ответить, даже самой себе.
— И что же ты можешь? — спросил Хейке.
— Не так много. Я никогда этим не интересовалась.
Но он не сдавался.
— У каждого «меченого» есть своя направленность или как это лучше сказать… Я, например, нахожусь в очень близкой связи с нашими предками. Ульвхедин обладал способностью замораживать других с помощью гипноза. Впоследствии, когда он с помощью Никласа, Виллему и Доминика перешел на сторону добрых сил, он научился вызывать духов. Но непревзойденным в этой области был Map. Сёльве мог притягивать к себе на расстоянии людей и предметы. И так далее. А что ты умеешь?
. — Я не знаю.
Хейке положил на стол красиво выточенную коробочку.
— Подними ее, — приказал он. — Усилием мысли!
— Но я не могу…
— Попытайся!
Его власть над ней была пугающе сильной. И, прежде чем подумать о последствиях, она подчинилась.
— Дерево, прочь от дерева, — начала она, но тут рука Хейке упала на ее ладонь.
— Где ты этому научилась?
— Этого я не знаю. Он рассердился.
— Ты увертливая, как угорь, Тула! Ты постоянно говоришь ничего не значащие слова! Это говорит о том, что ты умеешь колдовать! Да, я слышал, что это качество бывает врожденным у некоторых «меченых» Людей Льда.
На этот раз рассердилась Тула.
— Почему ты все время говоришь «меченая»? Разве я не могу с таким же успехом быть избранной?
Отпустив ее руку, он снова откинулся в своем кресле.
— Нет, — спокойно ответил он. — Ты не избранная. У избранных другая аура.
— Значит, у меня есть аура?
— Она есть у всех людей. Но не все могут видеть ее.
Тула не могла припомнить, чтобы когда-нибудь видела ауру. Поэтому она обиделась.
— Значит, ты видишь по мне, что я «меченая»?
— Я уже сказал, что имел такие подозрения. Твоя аура не из самых красивых. Черт! Черт побери, черт побери!
— Но у меня нет никаких признаков «меченности»: желтых глаз и тому подобного…
— Пока нет, — ответил он. — Пока. Но ты быстро меняешься, Тула. От маленького, кругленького ангелочка почти ничего не осталось.
— Ты хочешь сказать, что я подурнела? Что я стану как… как звали ту безобразную ведьму из долины Людей Льда?
— Как Ханна? Нет, я так вовсе не думаю. Могу я посмотреть в твои глаза? Давай подойдем к окну.
Они направились туда. Хейке внимательно изучил ее глаза.
— Нет, — наконец сказал он. — Тебе повезло. Ничего нельзя увидеть.
— Мне очень хотелось бы иметь желтые глаза. Он снова вернулся к столу.
— И такую внешность, как у меня? — сказал он. — Чтобы потом всю жизнь стараться сохранить самообладание, находясь лицом к лицу с человеческой ненавистью, направленной против тебя, как не похожего на них? Ты сама не знаешь, о чем говоришь!
— Да, я знаю, что ты имеешь в виду, — тихо сказала она. — Томас тоже пережил это. Хейке кивнул.
— Ну так что с коробкой? — спросил он. — Продолжай свои заклинания!
Тула так и сделала. Раз уже ее разоблачили, ей и самой захотелось узнать, на что она способна. И Хейке не был особенно удивлен, увидев, как коробочка сама по себе приподнялась над столом.
— Достаточно, — удовлетворенно произнес он, и коробочка упала на стол. — Теперь мне ясно, что нужно делать. Тула! — сказал он, печально глядя на нее и беря ее за руку. — После моей смерти ты будешь наследницей сокровищ Людей Льда, мандрагоры и сосуда с живой водой. Но сначала ты должна научиться пользоваться этим, научиться использовать их только в добрых целях. Думаю, для тебя это не трудно будет сделать, ведь ты сторонишься зла, или как? Думаю, что сторонишься. Я могу научить тебя ухаживать за больными, лечить и помогать страждущим. Иностранцы называют это белой магией. В противоположность черной магии, взывающей к дьяволу. У тебя целебные руки?
— Нет, думаю, что абсолютно не целебные.
