Ознакомительная версия.
Вода оказалась прохладной, но Итиро не обращал внимания на подобные мелочи. Его тело прошло хорошую закалку-танрен, он мог часами лежать даже в снегу.
Итиро приготовился к долгому ожиданию. Пока идзинские всадники рыскают поблизости, уходить было опасно. Он ускользнет позже, когда погоня удалится или когда идзины, утратив бдительность, начнут возвращаться обратно. Когда уже никому не придет в голову искать похитителя Черной Кости под самыми стенами крепости. А ждать Итиро умел. Да и ночь только-только перевалила за половину.
У него еще будет и время, и возможность незаметно уйти до рассвета. Уйти самому и унести добычу. Сознание Итиро погружалось в блаженное состояние макусэ — глубокой медитации и полной отрешенности от происходящего.
— Черные Мощи, ваше величество… — таковы были первые слова вестника, примчавшегося из Вебелинга и переступившего порог шатра.
В императорскую ставку на берегу Дуная прибыл сам Дитрих Кнауф, кастелян Вебелингского замка и один из немногих императорских рыцарей, имевших представление о том, какое сокровище хранится в замковом донжоне. Это уже само по себе внушало беспокойство. К тому же Дитрих сейчас походил не на благородного дворянина из знатного рода, а на побитую собаку. Изнуренный долгой скачкой, пропахший своим и конским потом, в плаще, заляпанном грязью, с перевязанным темно-бурой тряпицей плечом, он стоял перед императором, опустившись на правое колено и не смея поднять глаз. Рядом лежала седельная сума, которую вестник зачем-то притащил с собой.
— Что? — с трудом вымолвил побледневший Феодорлих. — Что Мощи?!
В императорском шатре не было никого, кроме самого императора, вебелингского рыцаря и советника-колдуна в красных одеждах. Всю стражу и свиту Феодорлих выставил прочь.
— Они… они похищены, ваше величество.
— Что-о?!! — взревел Феодорлих.
Теперь лицо императора начало наливаться красным. Еще более красным, чем колпак и мантия придворного чародея.
— Что? — беззвучно, одними губами, вслед за Феодорлихом прошептал Михель.
Маг подошел ближе, почти вплотную к Дитриху, вперился в него пронзительным взглядом.
— Мощи… похищены… — хрипло повторил рыцарь. И, решившись, поднял лицо. — Мы не уберегли реликвию, ваше величество.
— Когда? — выплюнул император. — Когда это случилось?
— Прошлой ночью, — смиренно ответил кастелян. — Кто-то проник в замок, пробрался в донжон и…
— Как?! — процедил Феодорлих. — Кто посмел? Кто сумел? Куда смотрела стража? Почему вор ушел живым?
Рыцарь глубоко вздохнул, прежде чем ответить.
— Это был не человек, ваше величество, и только лишь поэтому…
— Что значит «не человек»? — прошипел Феодорлих. — Отвечай!
— Это исчадие ада. — Дитрих выпихивал слова, словно выдирал зазубренные наконечники стрел из раны. — Это демон. Это сам… сам… са…
— Это всего лишь слова, за которыми удобно прятать свою нерадивость и трусость! — гневно пророкотал император, вновь перебивая вестника. — Ты лжешь, Дитрих, и понесешь за это надлежащую кару.
— Ваше величество, он не лжет. — Михель, пристально следивший за вебелингским кастеляном, неожиданно вклинился в беседу. — Все, что говорит Дитрих, — правда. Либо он искренне верит в то, что это так.
Феодорлих резко повернулся к магу.
— Откуда тебе знать, Михель? Ты что, уже заглянул в его мысли?
— Да, ваше величество. Они открыты. Правда, мне трудно в них разобраться. Мысли Дитриха — как неготовое варево в бурлящем колдовском котле. Но он не лжет. Он просто находится в великом смятении и не способен объяснить случившееся.
Император, сверкнув глазами, подступил к колдуну.
— Вот как?! Тогда, может быть, ты все объяснишь, Михель? Ты, помнится, убеждал меня, что Мощи надежно защищены от любого магического воздействия извне. Ты утверждал, что никакой колдун, никакой демон и никакая иная тварь не способны проникнуть в замок с помощью магии, что никто на свете не сможет использовать магическую силу, чтобы похитить реликвию.
Михель кивнул.
— Я не отказываюсь от своих слов, ваше величество. Все так и есть. Если Черные Мощи похищены, значит, это сделано не с помощью магии. Но это вовсе не исключает того, что кому-то могло ПОКАЗАТЬСЯ иначе.
Феодорлих снова навис над несчастным кастеляном:
— Кто-нибудь хотя бы разглядел похитителя?
— Он был в черных одеждах, и на нем была маска, ваше величество…
— С каких пор демоны рядятся в одежды и носят маски? — негромко вставил Михель.
— Не знаю… — Дитрих, облизнув сухие губы, растерянно смотрел то на мага, то на императора. — Этого я не знаю, но…
— Что «но»?! — рявкнул Феодорлих.
Рыцарь торопливо потянулся к своей суме, судорожно дернул ремешки.
— Когда демон… или не демон… или кто он там есть на самом деле… — путаясь в словах и завязках мешка, бормотал рыцарь. — Когда он перебирался через внешнюю стену… — Дитрих наконец справился с сумой и сунул в нее руку. — Мне удалось сорвать с него маску. — Рыцарь вытащил два куска черной ткани. — Вот это было намотано на его голову.
Феодорлих брезгливо покосился на скомканные черные платы в руке кастеляна:
— И что же тебе привиделось под «этим»? Звериная морда? Череп с пустыми глазницами?
Дитрих покачал головой:
— Нет, ваше величество. Под ней было лицо. Человеческое. Но не лицо христианина. Узкие глаза, желтая кожа…
Император и маг переглянулись.
— Татары? — сдавленно прохрипел Феодорлих. — Все-таки они! Послы!
— Или тот, кто пришел с ними, — кивнул Михель. — Тот, о чьих тайных помыслах не ведал ни глава посольства, ни толмач-русин.
— Это не человек, — покачал головой Дитрих. — Это…
— Хватит! — яростно осадил кастеляна Феодорлих. — Я уже слышал!
* * *
На пару секунд в шатре повисла напряженная тишина.
— Позвольте мне, ваше величество! — Михель вопросительно поднял глаза на императора и, уловив слабый кивок, продолжил, обращаясь уже к вебелингскому рыцарю: — Почему ты считаешь похитителя демоном, Дитрих?
— Не я, все так считают, — выдохнул тот. — Все, кто сталкивался с ним прошлой ночью и кто, столкнувшись, сумел выжить. Он вытворяет такое, на что не способен обычный человек из плоти и крови.
— Что? Что именно он вытворяет?
В вопросе Михеля не слышалось интереса, словно все ответы Дитриха маг знал наперед и спрашивал для того лишь, чтобы ответы эти услышал из уст вебелингского кастеляна император.
— Он… — Дитрих замялся, но быстро совладал с волнением и продолжил: — Он выходит из мрака и бесследно растворяется в нем. Ловит стрелы голыми руками и руками же отбивает клинки. Растягивает длань с мечом, как тетиву арбалета, а пальцами наносит такие раны, словно имеет когти. Он душит насмерть адским смрадом своего дыхания. Ослепляет едкой колдовской пылью. Бегает по стенам, как по земле, летает по воздуху…
Ознакомительная версия.
