— Он не счастливый, — возразил Фиргол, — ему всегда больно. У него по всему телу раны, которые кровоточат и гноятся. И еще он пишет длинные письма, а потом сжигает их.
— Кому он их пишет? — спросил Сенлик.
— Не знаю, я не умею читать.
— У него есть жена?
— Нет. Он живет в огромном доме, гораздо больше этого. Там всюду солдаты.
— Ты бы постарался видеть вещи повеселее, — сказала Чара, — а не печальных художников и не людей с отстреленными ушами.
— Я никогда не знаю, что увижу, — ответил Фиргол. — Это так интересно! Вот бы мне ту картину, я бы повесил ее у себя в комнате.
Во дворе снова залаял Лоскуток, но не радостно, как во время погони за зайцем, а тревожно. Сенлик с трудом встал и подошел к окну.
— Кто там? — спросила Чара.
— Братцы Кохланды, — ответил старик. — У тебя есть пистолет?
За восемнадцать миль пути до Айронлатча Эйан Кохланд уже не раз проклял свое решение пойти с братом, принятое от скуки. Он никак не мог понять, зачем Дрейгу понадобилось предупреждать Кэлина. Кроме того, он все еще переживал слова брата о том, что ему нравится Кэлин Ринг. Это было настоящим предательством. Эйан давно привык к тому, что брат его недолюбливает, но прежде все упрощалось тем, что Дрейг недолюбливал абсолютно всех.
Теперь вдобавок к растрепанным чувствам у него замерзли ноги и руки, ныли колени, а еще очень хотелось есть. Эйан сомневался, что их пригласят в дом, и все предприятие казалось пустой тратой времени и сил. Не то чтобы он желал мальчишке зла или его совсем не волновало происходящее. Нет, просто оно не волновало настолько, чтобы мучиться голодом и больными ногами.
Когда они подошли к воротам, вокруг начал скакать маленький черно-белый пес, заливаясь яростным лаем. Дворняжка бросилась к Дрейгу, тот опустился на колено и вытянул руку. Эйан замер. Когда-нибудь его чокнутому братцу откусят пальцы.
Но не сегодня. Пес поступил точно так же, как и все собаки, которым Дрейг когда-либо протягивал руку. Сначала он прекратил гавкать, подозрительно покосился на людей, потом подошел и понюхал пальцы.
— Молодец, — вполголоса сказал Дрейг, потрепав зверя по лохматому загривку.
Наконец дверь дома открылась, и показались двое. Первый — старик Сенлик. Эйан не видел его два года и поразился перемене в его облике: голова уже совсем поседела, старику выглядел на все сто десять лет. Второй вышла Чара Ринг. Вдруг Эйану стало не по себе. Как она была красива! Рыжие волосы, обрезанные короче, чем у большинства ригантских женщин, только подчеркивали ее красоту. Мысли Эйана обратились не к совсем подобающей теме, но вскоре он заметил в ее руках длинноствольный пистолет. Сенлик тоже был вооружен. Неуместные мысли куда-то испарились.
Эйан обернулся к Дрейгу:
— Похоже, встречи с оркестром не предвидится. Дрейг подошел к воротам.
— Можете их не открывать, — сказал Сенлик. — Вам тут не рады.
— Ты засиделся на этом свете, старый осел, — огрызнулся Дрейг. — Будешь ко мне цепляться — убью на месте.
— Попробуй, — хладнокровно отозвалась Чара Ринг. — Я прострелю твою голову прежде, чем ты сделаешь два шага.
— Мне надоело, Дрейг, — сказал Эйан, — пойдем домой, будь что будет.
— Давайте, проваливайте, — поддакнул Сенлик. Дрейг не ответил, сдержав закипающую ярость.
— Я пришел поговорить с Кэлином Рингом, — произнес он.
— Его здесь нет.
— Тогда с Мэв Ринг.
— Ее тоже нет.
— Идем домой, — снова буркнул Эйан. — Нам здесь не рады.
— Да, ты прав, — пробормотал Дрейг.
Когда он уже собрался повернуться, из дверного проема высунулась рыжая голова мальчика. Ребенок натянул белую шапку с ушами, выбежал на улицу и встал между Чарой и Сенликом.
— Это ты Фиргол, который убил медведя? — спросил Дрейг.
— Он съел папу, — ответил Фиргол.
— Иди в дом, — сказала Чара, — не мешай взрослым. Эти люди уже уходят.
— Но они только пришли, — возразил Фиргол. Чара не ответила, но опустила пистолет.
Дрейг угрюмо покосился на Сенлика.
— Я слышал, ты когда-то обладал даром. Вижу, это больше не так. — Он окинул взглядом хозяйственные постройки. — Маловато здесь людей. Надеюсь, они ушли ненадолго.
Чара снова подняла пистолет. Дрейг посмотрел ей в глаза. Эйан потянул брата за рукав — она, без сомнения, была готова выстрелить.
— И еще я надеюсь, — добавил Дрейг, — что ты не врешь о том, как хорошо стреляешь. Боюсь, скоро вам это понадобится.
— Вам надо пригласить их отдохнуть, — сказал Фиргол, — и напоить горячим отваром.
— Тихо, парень! — рявкнул Сенлик. — Законы гостеприимства не распространяются на воров и проходимцев.
— Хотите печенья?
Фиргол вытащил из кармана полураскрошенную овсяную печенину, подбежал к воротам и просунул руку между прутьями решетки. Дрейг опустился на колено, взял угощение, поднялся и вздохнул.
— И не думай! — заявил Эйан. — Нечего в это ввязываться!
— Ребенок в опасности. Из-за него мы прошли двадцать миль, — напомнил Дрейг брату.
— Восемнадцать!
— Какая разница?! — рявкнул Дрейг, свирепо смерил брата взглядом и оглянулся на Сенлика. — Если бы у тебя и в самом деле был дар, ты бы давно понял, что мы пришли не просто так.
Сенлик подошел к воротам.
— Я давно лишился его, Кохланд, — проговорил он. — А мальчик — нет. Как ты думаешь, это плохие люди? — спросил Сенлик Фиргола.
— Их надо напоить горячим, иначе они простудятся, — повторил мальчик. — Папа всегда так делал, когда к нам приходили гости.
— Вы вооружены? — спросила подошедшая Чара. — Да.
Ответив, Дрейг распахнул шубу и показал рукоятки двух пистолетов, торчавших из-за пояса. На лице Чары отразилось замешательство.
— Пойдешь к дому впереди меня, — приказала она. — В такую погоду отказывать в приюте нельзя даже Кохланду.
Эйан собрался было в красках расписать ей то место, куда она может засунуть такое гостеприимство, но понял, что действительно замерз и мечтает согреться у очага. Он молча последовал за братом и поежился, войдя в теплый дом.
Дрейг сел за стол и сгрыз овсяную печенину. Чара что-то шепнула Сенлику, и тот отошел к дальней стене, не убирая свой пистолет. Фиргол, не спуская глаз с Дрейга, забрался на стул рядом.
— Что за человек с бородкой, как наконечник стрелы? — спросил мальчик.
— У него действительно есть дар, — сказал Дрейг Сенлику.
— Он едет сюда, — сообщил Фиргол.
— Знаю, — ответил Дрейг и спросил неровным голосом: — Он еще далеко, правда?
— Кажется, не очень.
Чара протянула Дрейгу кружку с горячим напитком и налила вторую. Когда Эйан взял ее, их руки соприкоснулись. Он покраснел и отвернулся, не поблагодарив.
