Следующие несколько часов я провожу, пролетая со свистом по городу, срывая эти идиотские листовки со своих столбов и развешивая Дэни Дейли.
Они использовали мои столбы. Даже не потрудились найти свои собственные, чтобы расклеить на них.
Приперлись в МОИ магазины, заменили МОИ извещения. Тупые долбаные плагиаторы. Я почти слетаю с катушек, так завожусь. Если кто сейчас и наблюдал сверху, все, что они могли видеть — это размытое пятно, оставляющее за собой два шлейфа из чистого пара от злости валившего из моих ушей.
Я представляю себе, что завтра наступит лучший день.
Похоже, в последнее время, все мои представления оказываются ложными.
ДЕСЯТЬ
Яд с кошачьих коготков[29]
Он является мне четыре ночи подряд, шепча мое имя.
Кэт, произносит он и из одного слога рождает изысканнейшую мелодию, с которой не сравнится даже божественному оркестровому хору всех ангелов на небесах вместе взятых.
Он произносит мое имя на языке Темных, нашептывая его на ушко, пока из моей головы не вылетают все мысли, а глаза неспособны к созерцанию ничего вокруг, кроме него. Он настолько прекрасен, что один только взгляд на него заставляет меня плакать, и когда я вытираю свои щеки, на руках остаются кроваво-красные разводы.
Он будит меня, не пробуждая.
Он переносит меня в место, настолько совершенное, умиротворенное и свободное от всех тревог и мирской суеты, что я хочу остаться там навсегда.
Кэт, шепчет он, мое имя Круус. Не В’лейн. Я так устал носить его золотую сверкающую личину. Он никогда не был и наполовину Фейри, как я. Я с тобой в Царстве Сновидений, разве тут не прекрасно? Разве ты не чувствуешь божественную благодать здесь, рядом со мной? Тебе не нужно бояться меня. Я не тот, кем кажусь.
Я в опасности.
Страшной опасности.
И я не могу рассказать об этом ни единой душе, потому что они считают меня сильным лидером, указывающим им путь.
Я их надежда.
Боюсь только, скоро «их надежда» может стать безнадежной.
Они так беспощадно судили Ровену! Они и понятия не имели, через что ей пришлось пройти. Одному Богу известно, сколько лет она противостояла, выдерживая подобные муки, прежде чем уступила! Кто знает, каким человеком она была, до того как ее свела с ума «Синсар Дабх». Это происходило с ней каждую ночь, действуя так же, как и на меня? Неужели Тьма под нашей твердыней так же проникала прямо в ее голову, сердце, постель, в момент, когда она ложилась в нее, пытаясь хоть на несколько украденных часов отстраниться от сковывавших ее правил?
Я терзаюсь вопросом, а не происходило ли это постоянно на протяжении тысячелетий. Знал ли об этом Темный Король, когда укладывал свое смертельное альтер эго под нашу священную землю, повелевая нам его охранять, и для того смешал нашу кровь со своей, чтобы сделать сильнее — или, скорее, этот поцелуй зла в наших жилах делает нас слабее? — на тот случай, когда на земле воцарится ад, который он собирался на нас навлечь. Сколько женских жизней он поверг в руины. Скольким людям еще предстоит умереть в один день.
Что если тысячи раз до меня, вошедшие в занимаемое мною положение женщины, возглавившие наш Орден, были немедленно подвергнуты самым жестоким испытаниям воли, которыми осаждали их коварные соблазнители в лице «Синсар Дабх».
Прими меня, освободи меня, стань непобедимой, спаси мир.
О, эта песня сирены, окутанная дымкой власти. Даже у меня, которой наплевать на власть, нет иммунитета.
Не думаю, что на этой должности когда-либо вообще было спокойно. Ни на секунду!
И сомневаюсь, что хоть кому-то из Грандмистрисс в прошлом удалось этого избежать.
Странно, что мы так долго это скрывали!
Он явился ко мне в первую же ночь, как Король заточил его в клетку под нашими стенами. Он вторгся в мои сны, когда я была наиболее беззащитна. И с тех пор является каждую ночь.
Я пробовала пить снотворное. Но оно лишь сильнее одурманивало меня, сделав еще уязвимее для соблазнов и удовольствий.
Он во всей красе демонстрирует мне всего себя. Показывая, насколько прекраснее выглядит облик настоящего Крууса. В'лейн был лишь жалким подобием его реального. Круус черно-белый, блестящий, мощный, сильный и совершенный. Он обнимает меня бархатными крыльями и заставляет почувствовать то, о чем я никогда даже и помыслить не смела.
Я согласна с Марджери.
И мечтаю, чтобы это помещение закачали бетоном, или свинцом, или железом, да хоть чем, что поставило бы между нами барьер.
Я не знаю и десятой части заклинаний, которые знала Ровена. И все же она проиграла.
Мне даже не ужалось закрыть двери!
В ту ночь, когда Книга была упокоена, я покинула зал, где все праздновали сие событие, с ощущением такого облегчения на душе, которого не испытывала уже в течение долгого времени. Наконец «Синсар Дабх», не будет больше бродить по улицам, и хотя метод ее заключения был не таким, на который надеялась, мне представлялось, что нам будет предоставлена отсрочка. Время для отдыха и восстановления, драгоценное, необходимое время, чтобы примириться с многочисленными переменами в нашей жизни, с бесконечными убийствами, и даст время скорбеть о потере многих наших сестер.
Но куда там.
Он является мне с обещаниями и ложью, принося красоту и безудержные желания, и говорит, что я это все, что он хочет. Он говорит, что я и толькоя могу им владеть, и что мой особый дар эмоциональной эмпатии делает меня единственной женщиной, способной понять всю глубину его души, на том редчайшем и бескомпромиссном уровне эмоциональной связи, которым обладает Принц Невидимых, поскольку без нее он сойдет с ума. Он говорит, что я — его единственно возможный партнер, и он ждал целую вечность, прежде чем встретил меня.
Он утверждает, что его напрасно обвинили и что всех нас опутали сетью лжи. Он говорит, что он не «Синсар Дабх». Утверждает, что в момент его заточения в кубе льда, Король забрал все обратно.
Он говорит мне, что нами играет умный, коварный, сумасшедший властитель, которому плевать даже на собственных детей — да и вообще на всех — который любит лишь свою фаворитку, и к тому моменту, когда он заключил ее в свои объятия, он вернул себе все могущество «Синсар Дабх». Он говорит, что его любовница — не настоящая Фейри, что Король получил свои заклинания обратно и теперь может возобновить опыты, что случившееся прошлой ночью в камере всего-навсего ловкость рук.
