— Как успехи в поимке оборотня? Ладно, не отвечай. Сам знаю. С такой охотой у меня скоро антиквариата не останется. Как могло случиться, что одна ничтожная нечисть смогла обвести вокруг пальца моих лучших магов? Не справиться с собакой… Позор для вас. Позор для всех нас. Для всего народа! Да если эльфы узнают, что нас терроризирует зверь, они нам сразу войну объявят! Гадостные соседи… Такие враждебные… Уж они-то точно повода не упустят…
Вепрь молча и бесстрастно выслушал излияния своего Владыки, ничем не выдавая заинтересованности. Впрочем, для него это было в порядке вещей. Наконец, Повелитель выдохся:
— Вы в нее стрелять пробовали?
Маг медленно кивнул. Он все делал медленно и почтенно, по крайней мере, до тех пор, пока обстоятельства не вынуждали его изменить своим правилам.
— Не попали?
— Попали… — растягивая слова ответил Вепрь. — Она — молодой оборотень… Их сила позволяет противостоять ядам… снотворному… и физическим повреждениям…
— Ладно-ладно, — недовольно буркнул Владыка. — Я понял. А заклясть ты ее не пытался?
— Пытался…
— И…? — подтолкнул Повелитель, хотя общеизвестным фактом было то, что Вепря торопить бесполезно.
— Не действует… — так же спокойно ответил маг.
— Но мы же должны ее как-то отловить! — в сердцах воскликнул Владыка.
— Должны… Есть способ… Мы можем сделать ее человеком…
— А не слишком ли много чести?
— Мы уже потеряли больше сил… чем потратим на ритуал…
Повелитель задумался. Нужно было сделать выбор из двух равно неприятных предложений. Либо смириться с вредным квартирантом и жертвовать ей колбасы с картинами, либо… Ритуал обратного превращения из оборотня в человека отнимал много сил и времени. Не менее пяти магов должны выложиться на полную, чтобы успешно его завершить.
— А ловушка точно не сработает?
— Как знать… — протянул Вепрь. — Я поставил маячок на свиную ляжку… И ядом ее посыпал… Для верности…
Владыка долго смотрел на своего самого могучего мага, понял, что тот над ним не издеваются и обреченно вздохнул:
— Пусть будет ритуал… Да чтобы я еще когда-нибудь подобрал что-то на эльфийской территории… Треклятые соседи… Чтоб облысеть им всем раньше времени… Так подставили… Сволочи…
* * *
Сказать, что Арон был недоволен — не сказать ничего. Он бросал молнии, сыпал проклятиями и уже несколько раз менял личину. Подчиненные забились по углам и ловко уворачивались от летающих по комнате предметов.
— Как?! — в очередной раз задал тот же вопрос Арон. — Как вы могли их упустить?!
Над головой шефа стали сгущаться тучи. Это выглядело особенно эффектно на фоне золотистого потолка. Тучи угрожающе шипели. Демоны глянули наверх и толпой бросились под стол. Арон зарычал еще громче — он жаждал крови и вознамерился, во что бы то ни стало, ее получить.
— Что здесь происходит? — раздался спокойный женский голос. Туча скрипнула, словно резко затормозившие «Жигули», и мгновенно рассосалась. Ветер затих. Арон со вздыбленными волосами остался стоять посреди кабинета, картинно подняв руки. В его глазах появилось отчаяние, схожее с паникой.
В дверном проеме стояла женщина. Она была высокая, стройная и удивительно красивая. Даже красивее знаменитой секретарши Якова, а это, несомненно, показатель. Длинное бордовое платье с глубоким декольте и разрезом до бедра струилось по точеной фигуре, перчатки ажурным плетением окутывали тонкие запястья, едва заметная, хрупкая словно паутина, вуаль притеняла верхнюю половину лица.
— Гелла… — благоговейным шепотом промолвил Аргон. Женщина скривилась:
— Не называй меня этим именем! Что за разгром ты здесь устроил?!
— Я… — протянул смутившийся демон. Он неловко спрятал руки за спину и виновато потупился. Гелла подошла ближе:
— Ты потерял ее!
Демон опустил голову еще ниже:
— С ней было два серафима, — попытался оправдаться он, но на Геллу это не произвело впечатление:
— У тебя в подчинении восемь высших демонов и они не смогли справиться с двумя серафимами? — недобро сощурилась женщина. Казалось, еще совсем немного и буря вернется. Но Гелла умела брать себя в руки.
— Где она сейчас?
— В других мирах, — самый влиятельный демон наземного мира выглядел побитой собакой. Он даже Ему не позволил бы с собой так разговаривать. Впрочем, Он бы и не настаивал, потому как говорить с Ним имело право одно единственное создание. Оно принадлежало к враждебному лагерю и не горело желанием вступать в диалог. Со всеми остальными общалась Гелла. Арон, как, впрочем, и Яков, с которым молодой демон непроизвольно постоянно себя сравнивал, могли запросто посоперничать с ней в могуществе. Но Арон, ко всему прочему, имел неосторожность полюбить эту сказочно красивую, но жестокую демоницу. И она самым бессовестным способом этим пользовалась.
— Почему ты не последовал за ней? Неужели не можешь сам справиться с такой ничтожной проблемой? — Гелла фыркнула, демонстрируя своим видом полное моральное превосходство. Демоны под столом зажимали рты руками, чтобы не расхохотаться в голос — несчастливая любовь начальника была общеизвестна. — Если твоих сил не хватает, я открою портал.
— Но как мы поймем, в какой из миров она попала?..
— Мальчик мой, — небрежно потрепала Гелла Арона за щеку. — С ней был оборотень. А такие существа оставляют следы. Ты не знал?
* * *
Татьяна положила окорок и отошла. Ей не нравилось смотреть, как он ест. От этого разгорался аппетит, и ее интерес к Александру становился сугубо гастрономическим. Татьяна не хотела давать себе повода, потому что знала, что однажды не сможет вовремя отвести взгляд. И вполне возможно, уже не поймет, почему раньше ее бы это расстроило.
Татьяна вообще сильно изменилась за последнее время. Причем не только внутренне, но и внешне. Ее волосы еще сильнее отросли и теперь длинным красным хвостом опускались почти до колен. Глаза из округлых стали миндалевидными с более густыми ресницами. Брови хищно изогнулись. Даже уши, всегда такие маленькие и аккуратные, вытянулись и слегка оттопырились кверху. Словно Татьяна все время к чему-то прислушивалась. Александр старался не замечать, как стремительно изящные руки супруги покрывались мышцами, как спина становилась гибкой и рельефной, а ногти — загнутыми, словно когти собаки. Нет. Волка.
Близилось полнолуние, и Татьяне становилось все более тесно в этом замке, в этом мире постоянных правил и запретов, в этом ничтожном человеческом теле. Она хотела… Чего-нибудь эдакого, сумасшедшего, безумного. Бежать без оглядки по сонному лесу, кричать, нарушая звенящую тишину, просто дышать. Полной грудью. И вдыхать ту звериную свободу, жажда которой была сильнее страха, веры, сильнее любых законов. Татьяна чувствовала себя запертой в клетке. Словно связанная невидимыми нитями с Александром, она не могла простить ему этого плена. И не могла простить себе, что не в состоянии разорвать эти узы. Зверь внутри мечтал об этом, стремился к этому всем своим существом. Но полумертвая, истлевшая душа человека, любящего и невероятно сильного от этой Любви, несущая в себе искорку света и божественной Надежды, заставляла Тьму отступить. Пока заставляла.
