свидетельства о случившемся уничтожили, но кое-что осталось, — воспаряет духом режиссер. — Неужели никто не слышал о Хелен, владелице замка? Странно…
— Это тот замок рядом с мостом? — догадывается Диана.
— Совершенно верно. Одна из главных достопримечательностей Эдервиля. Я очень надеюсь, что нынешние владельцы разрешат сыграть эту пьесу в стенах замка. Представляете? Просторные залы с каменными полами, потайные комнаты, запутанные коридоры, где блуждает эхо… Ведь именно там все и происходило на самом деле. А финальная сцена — во дворе замка. Там сохранилось мощение с древних времен. Оно из серых камней, но в одном месте виден черный круг. Небольшой, диаметром метра два. В этом месте когда-то ушел под землю Рональд Норвэлл по прозвищу Железный. Представляете? Но эта история случилась раньше. А красавица Хелен была женой младшего брата другого графа Норвэлла. Чуть ли не со дня свадьбы Хелен ждала, что деверь отправится в мир иной, а титул перейдет по наследству. У братьев была большая разница в возрасте, тогдашний граф Норвэлл был уже немолодым и болезненным. Да еще и бездетным. Однако граф все не умирал и не умирал, а вскоре женился вторым браком. Родились близнецы. Сразу два наследника мужского пола. Этого Хелен уже не могла вынести. Вот так, собственно, и разыгралась трагедия. То есть сначала досталось самому графу, близнецы родились уже после его смерти. Действительно впечатляющая история! В убийстве деверя Хелен никто не заподозрил. Подозрение пало на жившую в замке прачку. Когда-то в юности граф соблазнил ее, потом, естественно, бросил. Прачка так и осталась исполнять свои обязанности и много лет не напоминала о себе. Но в последнее время прислуга заметила у нее кое-какие странности. Она несколько раз вслух говорила о том, что собирается убить хозяина. Видимо с психикой постепенно начались проблемы… Никто не придал этому значения. Зато когда графа Норвэлла отравили, все сразу вспомнили о несчастной сумасшедшей. Следствие было недолгим, прачку казнили. Через некоторое время один за другим отправились на тот свет близнецы. В городе бушевала эпидемия, каждый день умирали и дети бедняков, и дети богачей. Трудно было найти дом, который обошло бы это горе. Поэтому двойная смерть не вызвала подозрений. Еще одну жертву, няню близнецов, признали погибшей от несчастного случая. Обстоятельства сложились для новой графини Норвэлл удивительно счастливо. А потом она прожила долгую жизнь. Щедро жертвовала на благотворительность, считалась образцом великодушия и высокой нравственности. Однажды вся семья — взрослые дети, внуки, многочисленные гости отмечали день рождения графини Хелен. Погода стояла великолепная, столы решили расставить под открытым небом, во дворе замка. Играли музыканты, слуги разносили на подносах сладости и фрукты. Вдруг в небе промелькнули вспышки света, и прямо над головой престарелой леди закружили огненные птицы. Ее шелковое платье загорелось. Ткань быстро затушили, однако сама Хелен опустилась на колени и громким голосом покаялась во всех своих злодеяниях. Близкие сперва подумали, что она помешалась. Но Хелен тут же перечислила подробности и детали убийств. Среди гостей находилась вся верхушка города, все должностные лица, и происшествие не удалось замолчать. Хелен позволили остаться в замке до суда, однако суд без конца откладывался, и она успела умереть в своей постели. Хелен было в то время уже под восемьдесят. Вот такая история.
***
От окраины до центра города шагать довольно долго, однако решили добираться пешком. Редкие фонари мерцают таинственным светом, небо еще не совсем потемнело, оно необычного пепельно-сиреневого оттенка. Режиссер увязывается провожать, усиленно поддерживает общий разговор, однако чувствуется: есть у него еще некая цель. В конечном итоге решается и спрашивает у Майкла:
— А как вы относитесь к инсценировкам своих романов?
— Замечательно, когда текст обретает объем и звук.
— Можно мы поставим спектакль по вашему «Последнему дню сентября»? Он буквально просится на сцену. Там еще детективная линия с мистикой на редкость органично сочетаются… А главный персонаж — одиночество. Из-за него все и случилось.
— Да? Вы правда так думаете?
— Разумеется! Это же очевидно. Основная идея буквально лежит на поверхности, в ней вся разгадка происходящего.
У автора, которому растолковывают смысл собственного творения, левая бровь слегка поднимается вверх, но ответ все равно положительный.
— Выбирайте любой роман, который подходит, я не против.
— То есть вы даете официальное согласие?
— Конечно. Проект ведь некоммерческий.
— Точно, коммерция как-то мимо нас обычно. Хотя если вдруг когда-нибудь станем продавать билеты… Мы обязательно будем выплачивать вам роялти.
— Что вы, не надо! Мне интересно, как получится. У меня два романа когда-то инсценировали, но постановки были скорее глянцевые, изначально рассчитанные на зрительский успех. А у вас…
— Нам прежде всего важно раскрыть душу текста.
— Если что, могу помочь со сценарием.
— У нас уже практически все готово к первой читке. Я на свой страх и риск все подготовил и распределение ролей наметил. Очень надеялся, что вы не откажете, хотел отправить письмо, но вы сами приехали в Эдервиль. Так удачно совпало. Если бы вы еще смогли заглянуть к нам во время читки…
— Почему бы и нет?
— А когда?
— Да хоть завтра.
— Правда?! Спасибо огромное. Я тогда предупрежу всех, пусть готовятся!
Осчастливленный режиссер торопливо прощается и упархивает куда-то в переулок. Его шаги едва успевают стихнуть, как Роджер произносит:
— А вы помните наш школьный театр?
Майкл вдруг останавливается и протягивает Кэтрин руку:
— Пролетая над морем сирени,
Отражаясь в полуночном сне,
Там, где кружатся легкие тени,
Ты и я — мы в чудесной стране…
Кэтрин продолжает сразу, без малейшей паузы:
— В той стране, где из роз колесницы,
Ты свое назначенье узнай.
Там мы можем летать, словно птицы,
Возвращаясь в придуманный рай.
Две красивые фарфоровые статуэтки на фоне вечернего неба, изображающие мужчину и женщину, ведут диалог. Все равно о чем, слова не важны… У Дианы эта публичная демонстрация близости даже внутреннего протеста нынче не вызывает, просто еще одна свинцовая монета падает в копилку, где уже набрался целый капитал.
— Да, славное было время, — говорит Роджер. — А помните мистера Янга? Он ведь сам сочинял все пьесы, и вот такие фэнтезийные, и по мотивам эдервильских легенд, и современные.
— Да, он чудесный был, — соглашается Майкл. — Лучший учитель литературы, о котором только можно мечтать. Забавно, он тогда казался таким взрослым, хотя был еще младше нас, теперешних.
— Точно, ему всего двадцать пять-двадцать шесть было, когда он наш класс взял.
— Где он сейчас, интересно?
— Года через три после нашего выпуска уехал, никто не знал куда, — говорит Фред.
Нависает молчание, которое прерывает вздох Кэтрин.
— Так жаль… Могли бы с ним сейчас встретиться.
— По
