- Я тоже роды принимал еще в Альтвере - подключился Джейми.
Лиля вздохнула. Она, собственно, принимала роды дома. Еще в той жизни. Еще пару раз ассистировала при кесаревом. А вообще, им сильно повезло. Им проф по гинекологии зачет не ставил пока они - каждый! - не принимали по трое родов. Тогда - трояк. Хочешь больше - принимай больше.
Да, под наблюдением и чутким руководством, благо, роженицам в некоторые моменты уже все по фиг. Но ведь принимали.
И Лиля сильно подозревала, что по сравнению с местными повитухами - она еще светило медицины.
От повитухи тоже... попахивало. А под ногтями у нее можно было сажать картошку. В три ряда.
Слуги с опаской переглядывались, пока женщина и двое мужчин тщательно промывали руки, протирали лица, Лиля скрепила непослушные волосы и убрала их под жилет.
Белые накидки у них с собой тоже были. Только накинут они их в комнате. Чтобы народ не шокировать.
Ну, вот и дверь...
***
Амалия лежала неподвижно. Очередная схватка вымотала ее до предела.
Боль туманила разум. А ребенок все не появлялся. Поэтому, когда над ней склонилось нежное женское лицо, она сначала подумала, что это - бред.
К тому же, настой, который давала ей повитуха, чтобы приглушить боли, тоже бил по мозгам.
Женщина улыбнулась. Солнце, пробившееся в маленькое окно, вспыхнуло золотом в ее волосах. И Амалия подумала, что умирает.
- Ты сияющая?
Женщина покачала головой. И Амалия вцепилась ей в руку.
- Не забирай меня! Я не могу пока уйти! Пока - нельзя!
- Не заберу...
Лиля высвободила ладонь из цепких пальцев.
- Ну-ка давай посмотрим, что тут у нас...
'У нас' было плохо.
Шейка матки раскрылась, воды отошли, но ребенок пока появляться не желал. А зря. Еще несколько часов - и его придется по кускам доставать, чтобы хоть мать спасти. И то не факт.
Интересно, он хоть жив? Лиля приложила к животу женщины грубо сделанный деревянный стетоскоп. Пусть хоть такой пока... Сердцебиение определенно было. Неровное,, какое-то странноватое, но пока еще было. Ребенок жив. и мать жива. и ее дело - помощь. Ну почему она не специализировалась на родовспоможении?
Лиля брезгливо сорвала с кровати грязную простыню. Загремело по полу... это что? Кинжал! Да какой... отделанный золотом и драгоценностями. Зачем?
- что тут делает эта гадость?
Повитуха выпрямилась и поджала губы.
- Роженице обязательно надо подложить в кровать нож. Чтобы он разрезал боль. И к тому же мальчики быстрее вылезают к оружию...
Тьфу! Хорошо хоть не туда засунули!
- Джейми! Тахир!
Мужчины помогли осторожно подстелить под тело роженицы чистую ткань.
Лиля вздохнула и собралась с духом.
Вот уж что она больше всего не любила!
Ненавидела!
Но в гинекологии - до сих пор главным остаются руки врача.
Если ребенок лежит неправильно, или если пуповина обмоталась... девушка выдохнула. Зеркальце бы. Или фонарик. Но - неоткуда. Не свечу ж туда совать...
Лиля принялась смотреть родовой канал и сразу же...
- Твою мать!
роды начались довольно давно. И родовой канал... хорошо, что у этого тела тоже кость тонкая. И что похудела. Прежняя Лиля точно не справилась бы. Спазмы, знаете ли, время...
Рука Лили уверенно скользнула внутрь. Попутно она комментировала происходящее для Тахира и Джейми.
- так... это у нас явно не головка... а если вот так... ага! Вот ты и попался... - и уже для мужчин. - У нас неправильное положение плода. И развернуться сам он не может. А почему бы? Сейчас ощупаем и попробуем повернуть...
- Да вы что! - взвилась из угла повитуха. - Альдонай заповедовал женщине в муках рожать детей своих!
- а умирать при этом он заповедовал? - нехорошим тоном осведомилась Лиля.
- все в воле Альдоная.
- Джейми!
Парень молча схватил повитуху за плечи и потащил к двери. Тетка пыталась вырваться, но куда там. Юноша открыл перед ней дверь и проводил напутственным пинком.
- А ну пошла, ворона!
Дверь хлопнула. Опустился засов.
Джейми еще успел увидеть, как перед дверью встают двое ребят Лейса. И вернулся к графине.
Теперь под ее чутким руководством акушерское дело изучал Тахир. Хотя для хангана это определенно был новый опыт.
Амалия застонала в очередном приступе. И Лиля решилась действовать. Вроде бы патологий выявлено не было. Обычный ребенок, не особо крупный, даже мелкий...
- у нас есть обезболивающее? Джейми, ей небольшую дозу.
Джейми повиновался. Влил Амалии ложку горького зелья, которую та машинально проглотила. И пронаблюдал, как рука графини исчезла внутри женщины, вызвав у той очередной болезненный стон.
- Ничего. Потерпи еще немножко, девочка. Еще чуть-чуть...
Лиля осторожно принялась разворачивать плод. Очень медленно, очень аккуратно - и наткнулась на одну из главных подлостей акушерства.
Плод развернулся бы и сам. Мешала петля из пуповины на ножке. А, ладно. Все не на шее!
Лиля выругалась. Скользкая, дрянь... а мы тебя сейчас... да здравствуют ногти! Хоть и короткие, но их поддеть хватило. Пуповина аккуратно поддалась - и пяточка малыша выскользнула из Лилиных пальцев.
А теперь чуть повернуть...
Амалия чуть слышно простонала - и на руки Лиле выскользнул ребенок. Небольшой такой... весь в слизи... но зато живой. Он открыл ротик - и заорал так, что люстра качнулась.
Лиля не глядя сунула его Джейми - и вернулась к роженице.
Но там уже ничего не требовалось.
Амалия застонала, напряглась еще раз, потом еще - и на кровать упал второй живой комочек. Которым и был осчастливлен Тахир.
Сама женщина принялась ждать плаценту. Минут десять? Или даже двадцать?
Но Амалия, избавившись от помехи, рожала со скоростью кошки.
Плацента выскользнула через пару минут. Лиля растянула ее, посмотрела... нет, все на месте. Нормально.
Кровотечения, чего она больше всего боялась, не было.
Теперь - дети. Пуповину перетянуть, подождать еще пару минут, перерезать... детей обтереть, ага, Тахир и Джейми уже занимаются, пищат, паршивцы рожденные... вот в такие минуты и понимаешь, что живешь - не зря!
Амалия опять застонала - и Лиля подошла так, чтобы женщина ее видела. Синие глаза были крепко затуманены обезболивающими, но какое-то соображение в них было.
- Я... мертва?
- Нет. Все хорошо, у тебя два чудесных ребенка... кто? - сама она как-то и не взглянула. Распутать бы...
- Мальчики, - откликнулся Тахир.
- Вот. У тебя два мальчика. Дашь им грудь?
Амалия вяло зашевелилась - и Лиля кивнула мужчинам. Малышей, завернутых в белую ткань, положили маме на грудь. И те орали от души, чувствуя конкурента.
- Тахир, а вы пометили, кто родился первым? - Лиля сомневалась в своей способности различить малышей. Для нее они все были на одно лицо. Красное и сморщенное.
