Это была вся суть обитателей Кольца: люди, каким-то образом не погибшие в этих просторах, сохранили свои правила выживания для потомков. В таких суровых условиях, разве кто-то осмелится отступиться от проверенных заветов, даже если они губят сотни их же сородичей. «Шаг в сторону — смерть» — одно выражение, способное выразить устой этих обезумевших жителей губительных пустынь.
Джек как раз подошел к деревне. Чернявые кучки нелепо рассыпались по белоснежному простору, как мухи свалившиеся в молоко.
Мало кто понял бы какое сейчас вообще время суток, но жители четко знали, что нынче на улице шуляло утро. Это знал и Джек, он лично вышел из этого селения. К магии соотечественники относились крайне презрительно, отчего чуть ли не грудного мальчика с удовольствием отдали еще не одряхлевшему Федору. Достоевский был и наставник и опекуном властителя снега, поэтому между ними выстроились теплые отношения, а сам юноша пропитался глубочайшей верностью и восхищением.
— Извините, можно я войду?
Джек заглянул внутрь одной из хижин, в которой, по идее, должен был сидеть старейшина. Приподнявший шкуры маг нашел внутри горячий спор между жителями, но, к сожалению, ему было, довольно, тяжело понять тему разговора из-за особенности их речи.
— Нех, вах уех захехат махо! (Нет вас всех зарезать надо!)
— Похшех х чехту! (Пошел к черту!)
Бородатый мужик замахал кулаками и после не очень вежливой просьбы выскочил из хижины, задев незамеченного Джека огромным плечом. Все они на перебор были в оленьих шкурах, переливающимися серыми и корчневыми красками.
— А тых хто?
— Извините, можно войти?
Старый мужичок с узкими морщинистыми глазами и седой козлиной бородкой сидел на куче шкур, облокотившись на такое же скопление животного меха, развешенного на стене. Его круглое лицо сердито морщилось, а руки, сложенные на груди, то и дело вырывались наружу, указывая пальцем вверх. Хыкание, заменившее адекватную речь, рано покинувшему это место Джеку было не очень понятно, и он суматошно повторил свой вопрос.
Все следующие фразы жители, как на зло, говорили в том же диалекте, но Джек перестал теряться в их речи и смог распознать знакомые ему слова в куче непонятицы.
— Маг, значица. Вот вас тварей развелось, уже и в дом лезут. Что тебе надо?
Юноша довольно вошел в комнату и, потирая вспотевшие ладони, завел чуть ли не судьбоносный разговор.
— Я насчет стены….
— Мы уже видели, какую гадость вы нам сделали. Мало ли что от этой стены треклятой будет. Учудили, понимаешь.
— Так вот, не могли бы вы….
— Нет.
— Я же не договорил.
— Плевать, вам только и надо, чтобы мы что-то нарушили, запятнали наши священные заветы и обычаи.
— Я….
— Ну давай, что ты хотел сказать? Может мне сбрить бороду, начать грызть кору, охотиться днем или отправится в ваш щтаб, чтоб из нас там мозги вышибли?! Что, что вам надо?!
— Не проводите в этом году Хат Абат…. Пожалуйста.
— Ты…. Ты, верно, смеешься надо мной. Выродок, мало того, что ты посмел себе здесь показаться, ты еще и говоришь мне такие поганые вещи. Я, мой отец, дед и прадед, все люди до этого проклятого дня проводили Хат Абат каждый год, почитая своих предков, а ты предлагаешь мне это отменить. Наплевать в душу своим умершим родственникам, чтобы помочь подлому и мерзкому выродку?
— Если…. Если вы пойдете, вы же выйдете всей деревней из стены, вы умрете!
— Этот бред нам плел еще тот тупой дед.
— Понимаете, если вы не прислушаетесь к нам, некому будет почитать вашу память в будущем, все….
— Пшел вон, щенок.
Суровый взгляд пронзил молодое сердце
Джек опустил взгляд и, поклонившись разъяренному старику, вышел из злобной хижины.
Метель злорадно шлепнулась в его огорченное лицо, захлопнув черные ресницы.
— Извините, учитель, я все испортил своей вспыльчивостью.
Снег заполнил тяжелый воздух, а люди все также безвылазно томились в своих жилищах. Как комья, мысли Джека нарастали, запрыгивая друг на друга.
«Обычно я хожу сюда с учителем, и мы быстро уходим, как только выполняем наши дела, так что у меня не остается ни свободной минутки. Может воспользоваться своим одиночеством? Где-то здесь, по идее, мои родители, надо хотя бы встретиться с ними».
Юноша повилял головой в стороны и решил повернуть направо, чтобы обойти все хижины, возвращаться с расспросами к старейшине ему не хотелось. Первой ему попалась маленькая хижинка чуть ли не напротив от главного жилища.
Внутри сидела седая женщина в посеревшей шубе и более молодые девушки, окружающие ее по всей хижине. Стертые пальчики перебирали пресноватое мясо в руках, вырезая косточками хрящи из животного тела. Занятые работой женщины не обратили внимания на вошедшего, только старушка повернула в его сторону голову.
— Извините, вы не знаете, где я могу найти своих родителей?
— ….
Она молча отвернулась от Джека и уставилась в пол. Юноша продолжал неловко торчать у входа, после чего понял, что от них он ничего не добьется и расстроенно вышел.
«Может в следующей мне что-то расскажут»
Он снова раздвинул шкуры и на этот раз зашел в хижину побольше, на коврах посапывал рослый и усатый мужчина, завалившись на бок, а вокруг него игриво ползали маленькие дети, прижимающиеся к теплому отцу. Помимо двух младенцев внутри сидел молодой паренек двенадцати лет, перебирающий наконечники стрел в руке.
— …!
Он неожиданно уставился на вошедшего мага, удивленно подняв толстые брови.
— Что….
Паренек хотел что-то проговорить шепотом в уютной обстановке, но ему в висок прилетел меховой сапог. Он смиренно обернулся в сторону отца, показывающего ему кулак, после чего безысходно пожал плечи и вернулся к делу.
«Значит и здесь мне не помогут».
Джек уже шагал по заснеженной улице, возвращаясь к дому старейшины.
«Теперь налево»
В следующей хижине вообще никого не было, все пространство припорошило снежком, а шкуры остались лишь мелкие либо совсем уж дрянные. Воздух оледенел, и казалось, что внутри холоднее, чем снаружи.
«Странно. Если здесь пустая хижина, то почему те женщины теснятся в одной?»
Не получив никакого ответа он пошел дальше, перетаптывая по безмолвной деревне, засыпанной снегом.
Следующая картина отличалась от предыдущих. Мужичок сжался в комочек, покашливая в углу, а его жена, согнувшись в три погибели, блуждала вдоль и поперек, поднимая с пола редкие сучки и обрубки полен. Дитё беззвучно лежало на самой хорошо выглядящей шкуре, посасывая бледный пальчик.
Все жилище полнилось кашлем: отец семейства нервно выплевывал мокроту, жена иногда прикладывала кулак ко рту, сдерживая противные болезненные звуки, и даже ребенок иногда кашлял, брызгая слюнкой в застывшем воздухе.
— Извините, вы не знаете, где я могу найти моих родителей?
— Демон. Уйди.
Женщина жалобно и безнадежно взглянула на Джека, ни воплей, ни криков — лишь обычная просьба тихо вышла из ее потрескавшихся губ.
— Извините.
Отец семейства никак не отреагировал на столь неожиданного гостя, лишь повернувшись на другой бок, а младенец бросил безразличный взгляд и снова уставился в потолок, в котором он выискивал что-то веселое.
«Все еще хуже, чем я представлял. Может, мне уйти? Не вижу смысла так беспардонно продолжать их опрашивать, все равно ответа я так и не добьюсь. Зайду еще в одну».
В следующем жилище яростно махал руками непонятно на что тот бородатый мужик, встретивший плечом молодого мага, когда он только вошел в дом старейшины. Хозяин хижины расселся на шкурах, разбросав какие-то костяные фигурки по меху. Он тыкал в каждую по очереди и попеременно вскрикивал, хватаясь за чуть ли не прямоугольную голову.
— Да что это?! Этот старик так нас погубит!
— Извините, вы не знаете, где я могу найти своих родителей?
— О, выродок, тут еще и ты!
— Вы говорите со мной?
— К черту запрет этого идиота, что тебе надо?
