на славу.
На этот раз они использовали мясо змея – того самого «стража» горгоны. Его томили со специями целых двенадцать часов.
Результат был впечатляющим: мясо приобрело аппетитный, насыщенно-мясной оттенок, а его аромат мгновенно пробуждал голод. Оно буквально распадалось на волокна от одного прикосновения.
Это вам не курица и даже не корова – вкус был такой, что словами не описать. Хотелось есть и есть, пока желудок не закричит о пощаде. Собственно, этим я и занимался.
В основном говорил Романов. Он умудрялся подкалывать абсолютно всех за столом, не упуская ни единой возможности.
Хобгоблины его вовсе не смутили. Напротив, он так ими заинтересовался, что всерьёз пытался «соблазнить» их перейти на свою сторону, предлагая золото.
– Дядь Коль, ты с огнём играешь.
– Ладно, ладно, это просто шутка!
Атмосфера за столом была действительно замечательной. Голоса звучали громко, разговоры перетекали от темы к теме, вызывая общий смех.
Наш хохот эхом разносился далеко за пределы дома.
Даже Травинка и Скай, которым не всегда удавалось сразу понять, о чём речь, смеялись вместе со всеми.
Я редко видел их такими радостными, особенно Ская. Обычно он казался мне угрюмым и сосредоточенным, но сейчас был совсем другим.
Простой парень, сидящий рядом, восхищённый харизмой Романова, как и все остальные.
В любом случае, отец обронил фразу, которая заставила меня задуматься, что ситуация далеко не так проста, как казалась:
– После ужина нужно будет поговорить…
Это означало, что Романов приехал сюда явно не ради шуток и весёлых разговоров. Что-то случилось. Что-то, что вынудило его отложить всё остальное и приехать.
Осознав это, я только кивнул:
– Хорошо…
Похоже, разговор – единственное, что я сейчас могу сделать.
…
В кабинете отца
Романов внезапно стал серьёзен. От его обычной беззаботности не осталось и следа. Голос звучал твёрдо, словно он отбросил все шутки:
– Император крайне недоволен, – произнёс он, медленно подбирая слова.
– Недоволен? – я резко поднял взгляд. – Если бы он не торопился и дал немного времени…
– Император не терпит ожидания, – перебил Романов. – А главное, то, что случилось с вами, выходит за все рамки. Ещё ни один избранный не задерживался на испытаниях более семи дней.
Он вытащил из внутреннего кармана письмо. Плотный конверт с закрытой печатью и, как дополнение к серьёзности момента, двуглавый орёл, высеченный в воске, выделялся на белом фоне.
– На.
Романов протянул его не мне, а отцу.
– Читай!
Отец не стал торопиться. Он медленно поднялся, подошёл к столу, одел очки с серебряной оправой, которые лежали у чернильницы.
Затем вернулся на своё место и только тогда приступил к чтению. Я заметил, как дрогнули его пальцы, когда он разворачивал лист.
Он читал долго. Лицо оставалось напряжённым, но, чем ближе к концу, тем сильнее проступали едва сдерживаемые эмоции. Наконец, отец не выдержал и взревел:
– Это возмутительно! Как он смеет?!
– Он – император, – спокойно напомнил Романов.
– И что?!
– Это его право.
Отец молчал недолго. После паузы он протянул письмо мне.
На тяжелом пергаменте значился неумолимый текст:
«УКАЗ
Его Императорского Величества
Санкт-Петербург, 17 августа 1756 года
Касательно рода Некрасовых
Сим объявляется всеобщее уведомление о полном лишении рода Некрасовых собственности за неповиновение Императорскому престолу.
Во исполнение суверенной воли повелеваю:
1. Немедленно выселить весь род Некрасовых на территории Северных Диких Земель, в пограничную область к западу от Уральского хребта.
2. Изъять родовое поместье Некрасовых, расположенное в непосредственной близости от Санкт-Петербурга, в безусловную собственность Короны.
3. Обязать выплатить долговое обязательство в размере 3 миллионов 600 тысяч рублей за старые долги, подлежащее немедленному погашению.
Причины изъятия:
– Уклонение от исполнения прямых распоряжений Императорского двора.
– Подрыв авторитета верховной власти.
Всякое сопротивление будет пресечено с максимальной строгостью.
Да здравствует Российская Империя!»
Также на письме стояла собственноручная подпись Императора и государственная печать.
Чего?
Я перечитал указ несколько раз. Кажется, наконец понял: нам конец.
Мы тут же начали разбираться, как вообще до этого дошло.
– Но почему? Разве всё не закончилось хорошо?
– Хорошо? – Романов вспыхнул от возмущения. – Твой отец так напугал всех в столице, что вызвал настоящий переполох. Несколько влиятельных семей уже готовы растоптать вас, как надоедливых клопов. По сути, этой ссылкой Император даже спас вас.
Слово «спас» прозвучало так, словно его взяли в кавычки. Какое это спасение? Нас ссылают всей семьёй в северные пустоши, лишают земли и дома. Хотя, если уж быть точным, титул и фамилию оставили.
– Во дела…
Но больше всего злило даже не это.
И самое тупое, те деньги, что я получил за Софью, их ведь тоже придётся вернуть! А могли бы хотя бы долги списать, раз уж землю забрали!
Империя… Просто вытирает об нас ноги. Вот же твари.
Я чувствовал, как злость разрывает грудь. Это было не просто обида – это была настоящая ненависть.
Я уже думал: а почему бы мне вообще не уехать отсюда? Куда подальше от этого мерзкого, неблагодарного императора.
