Так. Что это? Неужели? Господи, неужели?
Мы все стояли, затаив дыхание, и боялись верить в происходящее.
Корабли изнердийцев ложились на обратный курс.
Хлопнула наша кормовая пушка, задранная стволом чуть ли не в небо. Она осталась одна, у второй давно уже был разбит лафет прямым попаданием ядра, убившего при этом двух канониров.
Есть! Наш прощальный подарок Изнерду. Пусть и очень скромный, но на вражеском корабле его оценят.
Да, Бертоуз. Ты проклинать меня будешь из-за своего костыля, вернее от его веса, столько на него пойдет золота.
– Право на борт. Правь на коутнер. – Заявил я рулевому, перехватив недоумевающий взгляд фер Груенуа. Успокойся Фред, знаю я, сколько нас всего, и разум от счастья у меня не помутился.
Я оказался прав. Коутнер Изнерда уходил от нас на всех парусах. Вы там внимательно флаг, что реет над нашим кораблем, запомнили?
Горящий золотом в лучах заходящего солнце, потому что сделан он из парадной парчовой скатерти бывшего капитана корабля.
Изнердиец, убегая, плюнул в нас пушечным залпом. В 'Мелиссу' попало всего пара ядер, и одним из них убило Бертоуза.
Я стоял над его телом и думал – не зря говорят умные люди, что понты – они и есть понты, и ничего больше.
Что мне стоило просто пойти прежним курсом, гордо удаляясь от противника.
Ведь они и так покрыли себя позором. Вскоре об этом узнают все, и тогда произойдет то, что обычно и происходит в таких или подобных случаях. Изнердийцев станет больше, нас еще меньше, и, вероятно, мы даже потопим половину их них.
На корме раз за разом дергал линь Гриттер, но взрыва не происходило. То ли вода намочила кремни, то ли сделанное впопыхах устройство для воспламенения пороха подвело… Хорошо, что выяснилось это сейчас, когда ничто на свете не имеет значения.
Подошел фер Груенуа и сжал мое плечо.
– Пойдем, Артуа, он сам мечтал о такой смерти. Пойдем.
Пошли Фред, пошли. Вот только никак не могу представить, что можно мечтать умереть вот так. Лежа на залитых собственной кровью досках палубного настила с развороченным пушечным ядром телом.
-Руби канат! – крикнул Фред Гриттеру.
И верно, не стоит рисковать. Кто его знает, как поведет себя наша плавучая мина, подтяни мы ее к борту. И нет смысла экономить на парах сотнях метров веревки. Мы и так сегодня спасли самое ценное, что у нас есть. Почти все спасли.
-Рассказывайте, фер Груенуа, рассказывайте – сказал я Фреду.
Мы сидели в капитанской каюте с бокалами вина в руках. Ставить их на стол не было смысла, потому что следующий же резкий скачок 'Мелиссы' отправил бы их туда, куда они все время и стремились – на ковер, покрывавший палубу каюты.
Шторм продолжался четвертый день и успел уже порядком осточертеть.
'Мелисса' шла под штормовыми парусами кормой к волне, унося нас в противоположную от Империи сторону.
Фер Груенуа и я не так давно спустились с мостика, отстояв ночную вахту. Сменили нас сти Молеуен с Оливером Гентье, дав возможность отдохнуть.
Фред говорил, что жестокие шторма в этих местах не редкость. Налетают они, как правило, внезапно, но так же внезапно и исчезают. Вот только редко когда длятся более суток.
Ничего удивительного, фер Груенуа, ничего удивительного.
Не так давно нам необыкновенно повезло, и теперь, чтобы сохранить равновесие, высшие силы или сам Создатель, решили устроить нам такое испытание.
Вечером, когда мы поднялись на мостик, Фред все посматривал на меня исподтишка, стараясь, чтобы я не заметил его взглядов. Сначала я связывал это с недавно произошедшими событиями, но потом понял: он пытался определить, укачивает ли меня? И что столько времени смотреть, это сразу понятно.
Приходилось мне бывать в подобных переделках. Когда приходится спать, расклиниваясь в кровати. А, для того чтобы проглотить несколько ложек варева, что повар умудрился каким-то чудом приготовить, необходимо дождаться краткого мига, когда корабль замрет, вскочить на полусогнутых ногах, держа тарелку на ладони и быстро, быстро метнуть в рот немного ее содержимого. Затем палуба обязательно пойдет вверх или вниз, кренясь при этом на бок, и на следующие несколько минут можно успокоиться. Так что и в этом я не Нельсон.
Вот Прошку да, его действительно укачало. Проухв лежал с бледным, как сама смерть лицом, а Мириам пыталась накормить его сухариками и кислыми огурчиками. От другой пищи, говорят, тошнить начинает еще сильнее.
Что даже немного удивительно. На лошадке иной раз за день так натрясешься, как будто в шторме побывал, а он к верховой езде человек привычный.
С другой стороны летел я как то на кукурузнике не в самую летную погоду. Так еле пережил два часа полета, до того худо было, особенно когда самолет проваливался в воздушные ямы. Чего никак от себя не ожидал. Так что подвиг вот он, рядом, и для него даже не нужно побывать в Ревущих сороковых широтах.
Будет рядом, хотел я сказать. Потому что в этом мире даже до самых архаичных кукурузников еще монгольфьеры, воздушные шары и полеты отвесно вниз с колокольни, с самодельными крыльями в руках.
'Мелисса' резко подалась куда-то в сторону, словно объезжая внезапно возникшее на пути препятствие, и ещё вверх, как будто заодно задумав взлететь.
И выбрала она для этого не самый подходящий момент – я пытался покончить с содержимым бокала одним большим и решительным глотком.
Хорошо, когда друг рядом. Он и надежное плечо подставит и похлопает ладонью между лопаток, помогая восстановить дыхание. Вот только моя белая рубашка оказалась безнадежно испорчена. Единственная не ношенная и по размеру, что отыскалась среди трофеев. Что настроения нисколько не прибавило.
Рассказывай, Фред, рассказывай. Не обращай внимания на такие мелочи.
– Поначалу все шло замечательно, Артуа. Ты даже не представляешь, каким замечательным кораблем была та 'Мелисса'! При свежем попутном ветре мы спокойно делали одиннадцать-двенадцать лиг! А как она слушалась руля!
Я дам тебе покомандовать своей 'Лолитой', Фред, когда до нее доберемся.
Ты сейчас как будто бы про нее рассказываешь. И еще тебе понравится то, что четырнадцать лиг 'Лолита' делает как бы играючи. Так что не отклоняйся от темы.
– Проблемы начались после месяца плавания. Сначала команда подцепила какую-то болезнь в Чемприо, порту королевства Либинстрод, куда мы зашли пополнить запасы воды и продуктов. Я потерял от этой болезни треть экипажа. Треть, де Койн. Да и сам еле выкарабкался, наверное, лишь благодаря этому.
Фред щелкнул ногтем по зазвеневшему бокалу.
