— О чём ты? — спросил Элиот.
Макс поднял руки и сделал несколько шагов назад.
— Не знаю, что ты такого натворил, но вот она… — он указал на Веронику. — Сам посуди. Рождена от бога тьмы, причём в те времена, когда он был одержим вселенским злом. На соревнованиях пошла против зова Дара, но послушалась богов. А когда все сражались, а ты разыскивал Создателя, где она была? Ну?
Казалось, тело парализовало, как тогда, в кошмарном сне. Время обернулось вспять. Вероника вновь стала той четырнадцатилетней девчонкой, стоявшей перед статуей бога тьмы, желающей высказаться…
— С Деланеем, если не ошибаюсь, — протянул Элиот. — Они появились в одно время.
— Вот видишь?
Воздух сгустился, сдавил со всех сторон. Вероника отчаянно пыталась вдохнуть, но ничего не получалось. Нет, только не это. Только не снова…
«Это дитя видит тьму! Она проклята, проклята, проклята!»
В голове эхом пронеслись полузабытые слова из детства, когда она, ещё маленькая девочка, стояла перед главой какой-то там церкви, названия которой она даже не могла выговорить. Безумный старик в длинной красной мантии раздел её и показал толпе таких же безликих людей, выкрикивающих что-то на непонятном языке…
«Мы должны очистить её! Помолимся, братья и сёстры!»
Она ухватилась за стол, чтобы не упасть.
Нет, Аден тогда наговорил ерунду. Это никогда не было Даром. Проклятье, только проклятье. Видеть мёртвых, уметь разговаривать с ними, уничтожать их… Управлять тенями… нет, самой тьмой…
— Ладно, оставим её, — послышался голос Макса. — А у тебя какие скелеты в шкафу? Ну-ка, сознавайся!
Воздуха всё ещё не хватало. Её затрясло. Да, всё указывало на это. Дочь бога тьмы, одержимого злом. Дар тьмы. Переступила свою суть — проигнорировала зов. Джина за ней охотится. А строки, написанные самим злом, не отступают от её прикосновений…
— Да нет у меня никаких скелетов! — возмутился Элиот. — Наоборот, обо мне всегда отзывались с лучшей стороны…
— Рассказывай сказки, — фыркнул Максим. — А что насчёт твоего происхождения? А? Я знаю, какие ходят слухи. Человек с взором богов, появился из ниоткуда… Кто знает, быть может, ты тоже порождение Джины? Её ведь тоже считают богом!
На мгновение тяжёлые мысли отступили. Вероника оглянулась на Элиота. Тот замер, словно и его душил сгустившийся воздух.
А ведь правда… Глаза Элиота светились так же, как у детей богов, но ни у кого из небожителей не было такого Дара. Отец что-то говорил о том, что у Джины есть Дар, но она не может им пользоваться, только передать по наследству. А что, если…
— Извините, ребята, но мне и среди джедаев неплохо, — Макс взял со стола планшет и помахал рукой. — Пойду, переговорю кое с кем насчёт того, с кем меня хотят отправить в Туманный мир. Привет от меня лорду Сидиусу.
Он развернулся и зашагал к выходу.
Вероника растерянно оглянулась на Элиота. Он тоже держался за стол, так крепко, что руки побелели. Скрипнула, затем с громким хлопком закрылась дверь в кабинет. В крошечном помещении воцарилась давящая тишина.
Отчаянно хотелось заговорить об этом, но Вероника не решалась. Неужели это правда? Неужели человек, проучившийся в академии до конца, ставший затем главным жрецом, мог быть наследником вселенского зла? Нет, это невозможно. Боги бы такого не допустили.
Или допустили бы? После того, что произошло, Вероника не была уверена, что знает, где проходит граница между добром и злом.
Но факты налицо. Непонятный Дар, головокружительная карьера, «взгляд богов», как говорил Максим…
Нет, она больше не может молчать.
— Элиот? — голос Вероники дрогнул.
Главный жрец покачнулся, но устоял на ногах. Закрыл глаза.
— Замолчи.
— Но…
— Просто замолчи. А лучше уйди.
— Но я могла бы…
— Уйди. Это будет лучшей помощью.
К горлу подкатил комок. Да, она считала себя проклятой — и, судя по всему, так оно и было — но это… Наверное, она отреагировала бы так же.
Вероника мгновение колебалась. Может, всё-таки?.. Нет, сказала она себе. Ему лучше побыть одному. Она обошла стол и решительно зашагала на выход. Оглянулась возле двери и увидела, что Элиот закрыл лицо руками.
А ведь Макс в чём-то прав, если вдуматься. Если они оба так или иначе принадлежат к тёмной стороне, а теперь их отправляют их в мир, где рождается зло… Что будет?
Вероника открыла дверь и вышла в коридор. Ей срочно нужен был Аден или отец. Хоть кто-то, кто мог бы объяснить, что происходит.
* * *
С появлением Сиири в библиотеке многое изменилось. Она сняла старые, пыльные занавески, и Элиот принёс новые. Белые, с рисунком в виде розовых роз, любимых цветов богини войны. Ещё она сутки промучилась с уборкой, но теперь здесь не было ни пылинки. Во всяком случае, на полу — книги на полках никто бы не успел привести в порядок за такой короткий срок. Но, как говорят смертные, надо только начать — и дальше всё пойдёт само.
Сиири выровняла стеллажи с книгами по одной линии, и теперь они смотрелись аккуратнее. Собрала тома, разбросанные на полу, и расставила по местам согласно картотеке. Потребовала заменить жёсткие стулья на что-нибудь более удобное.
Главный жрец терпеливо исполнял все приказы богини войны. Поначалу она даже засомневалась — а точно ли это тот Элиот, которого она знала? Точно тот, говорила она себе. Потому что только один человек во всех мирах мог с таким пониманием относиться к ней и её заморочкам. Как и раньше, когда они работали в паре на благо академии и Священной земли. Только сейчас Ведущая битву осознала, насколько строгой и непримиримой руководительницей была тогда.
Они поставили возле окна стол, на нём пристроили часы и настольную лампу. По вечерам садились здесь и читали какую-нибудь книгу, обсуждали её, говорили обо всём на свете, пока Элиот не уснёт. Тогда Сиири накрывала его пледом и отправлялась к стеллажам, чтобы наводить там порядок. Это было меньшим, что она могла сделать для того, кто в одночасье стал её другом.
Вот что было странно — здесь Ведущая битву позабыла обо всём на свете. Не существовало реальности, не существовало мироздания за окном, не существовало проблем. Она что-то помнила о Мире грёз и о том, что дела там плохи. Но здесь, в библиотеке, рядом с Элиотом, всё растворялось в тусклом свете настольной лампы и восхитительных ночных ароматах, вплывающих в помещение через открытую форточку. Море, цветы под окнами, мокрый асфальт — в Санктуме бушевала осень, и дожди шли всё чаще.
Что ещё нужно для счастья? Нет проблем, кроме наведения порядка. Есть приятный собеседник, умный, начитанный, образованный. Сиири думала, что прожила долгую жизнь, видела всё на свете, и теперь её нечем удивить. Но он смог.
