«Что это будет? — вне себя от волнения пытался угадать Асаид, — Охота на диких зверей? Демонстрация полевой битвы? Вымышленный штурм вражеских стен? И почему взяли только нас троих?» Золина отвечала ему: «Успокойся ты. Наш владыка желает осмотреть границы и взял нас четверых, чтобы мы ему помогли в этом и немного поучились» — «То есть вымышленный штурм вражеских стен?» — «Это навряд ли» Явилась прислуга из дворца. На крышу вирановой кареты они стали укладывать вязанки и котомки, а следом за ними шли генерал и виран. Его величество облачился в иное одеяние, которое носили охотники и следопыты, но на нём оно сидело как ни на ком другом хорошо. Адин давал напутственные указания своей правой руке на время его отсутствия. До ожидающих докатились только обрывки этих самых указаний: «… скажешь, что мы на особом задании, требующим моего личного присутствия» «Как скажешь, — кивнул ему генерал, — Но что мне сказать им, если вдруг спросит кто-то, зачем ты взял с собой новичков?» — «Таких вопросов возникнуть не должно. Взял, значит, нужно так. В общем, поглядывай в оба. И ещё, Асон… Если вдруг станет известно что-то о тех насильниках… хоть что-нибудь… пришли ко мне гонца. Мы тут же прервём наши дела» — «Понял. Я уверен, наши агенты смогут найти тех мерзавцев» — «Очень на это надеюсь» Следом за Адином в карету стали погружаться остальные.
Часть 7
Вихрь сидел рядом с кучером, остальным было отведено место в самой карете. Своды её были высоки, площадь просторна, что даже Дракалес смог уместиться там, хоть и не совсем свободно. Золина сидела рядом с ним и постоянно глядела в окно. Адин располагался напротив исполина, прикрыв усталые веки. Асаид пристроился по правую руку от его величества, гордо подняв голову. Всю дорогу их сопровождала тишина. Они ещё не покинули город, а закатное светило уже наполовину погрузилось за горизонт. Всякий, увидев карету вирана, тут же уступал дорогу, почтительно кланялся и с изумлением глядел на Золину, как словно видят призрака. Безмолвие разорвал Дракалес: «Что за мерзавцев выслеживают агенты ваши? Ты назвал их насильниками» Сквозь сомкнутые очи управитель ему отвечал: «Одно давнее дельце, раскрыть которое я уже потерял всю надежду. Не бери в голову, Дракалес» — «И всё же, я думаю, тебе нужна в этом помощь. А я, быть может, смогу тебе её оказать» — «Ты и так уже многое сделал для меня, сын Датарола. Пусть преследованиями занимаются следопыты» Дракалес утратил к этому интерес. Золина вновь уставилась в окно, Асаид же не переставал гордиться тем, что едет рядом с его величеством.
Два дня потребовалось для того, чтобы добраться до нужного места. Останавливались в некоторых поселениях, чтобы переночевать и подкрепиться. И всякий раз, как они останавливались на ночлег, люди с изумлением собирались рядом с каретой вирана, чтобы поглазеть на могучего бога войны. В этот момент у каждого было время, чтобы позаниматься своими делами. Воитель со своими учениками, конечно же, продолжал тренироваться. Виран вёл беседы с народом. А, куда уходил кучер, не знал никто. Но он всегда возвращался, и путь продолжался.
Иногда вдоль дороги попадались странные полуразрушенные строения, сооружённые из дерева и походившие на небольшие башни. Золина, которая уставилась на дорогу, всегда засматривалась на них, пытаясь понять, для чего были построены эти башни. Но, так и не постигнув смысла их, обратилась с этим вопросом к Адину. Тот посмотрел туда, куда указывала её рука, а после отвечал: «Не знаю. Быть может, раньше эту дорогу окружал частокол. Хотя смысла в этом нет» И тогда заговорил Дракалес: «Это убежище. Так называемые сторожевые заставы. Одинокий путник иль беглец мог найти укрытие в этих башнях как от погони, так и от непогоды. Но теперь оставлены они без присмотра, потому что в этом нет проку, и вряд ли уже чью-то жизнь спасти смогут» Виран немного помолчал и ответил: «Проезжая по другим местам своего государства, я видел помимо деревянных убежищ ещё и каменные, такие же, полуразрушенные. Наверняка они имели разное предназначение в былые дни» — «Это верно ты подметил, потому что каменные строения — это уже сигнальные маяки. Во времена, когда войны раздирали мир ваш, наилучшим способом предупредить вирана о приближении врага были эти самые маяки. Земли твои обширны, и оборонять их было тяжко. Враг мог появиться у любой границы, и пока гонец проскачет расстояние от одного края до другого, пройдёт очень много времени, так что неприятель уже проникнет к тебе и приступит к своему делу. А так, если дозорный заприметит приближение противника, он зажигал огонь на маяке, и сияние это видел другой дозорный, который также зажигал свой маяк. Таким образом виран узнавал, с какой стороны надвигается противник ещё до того, как он вторгся в его земли» Адина это очень впечатлило. Он даже планировал восстановить эти маяки, чтобы продолжить ими пользоваться. Однако к тому времени, когда они прибыли на место, он позабыл об этом.
И вот, они остановились. Стояла ночь. Их путь обошёлся без происшествий. Пассажиры молчали, увлёкшись собственными мыслями. Карета остановилась на просторном поле, залитом тьмой, а недалеко виделась каменная стена, под стать стенам Каанхора. И эта стена знаменовали границу двух государств. Владения четырёх виранов очерчены не только на карте, но и на земле, отделяя одну страну от другой мощными каменными ограждениями. Нигде в истории не говорится, кто именно построил эти границы, но вероятнее всего это был Сиал, чьи земли были богаты всякими рудами. Ученица, прильнув к стенке кареты, давно забылась сном. Асаид клевал носом, но прикладывал все усилия, чтобы не уподобиться сидящей напротив. Адин был в бодром расположении духа и с удовольствием покинул транспорт, а, вдохнув полной грудью, заговорил, и его голос был в этот раз бодр: «Что за чудо?! Ночь, природа, и никакой городской суеты!» Кучер оказался спящим. За поводьями был Вихрь. Но, несмотря на это, карета прибыла в нужное место. «От него несло дешёвым хересом и женскими духами, — подметил новый извозчик, — Поэтому я заблаговременно выяснил у него, куда мы едем» Адин сильнее зауважал бывшего разбойника, однако обещал понизить жалование пьяному кучеру. «Это я ещё добрый, — отмахнулся Адин, — Так бы его уволить следовало» Асаид всё же уснул.
Адин развёл костёр. Вихрь помог разгрузить котомки и вязанки, потому что по словам его величества тут будет временный лагерь. После этого бывший мародёр прильнул к одинокому дереву и также заснул. Однако в отличие от Золины и Асаида, сон его был чутким, так что он готов был к непредвиденным обстоятельствам даже во время сна. Виран так вовсе спать не брался. Он двинулся в сторону границы. Ваурд последовал за ним. По одной из лестниц, которые находились в башенках, они поднялись на саму стену. Её ширина вмещала в себя двух человек среднего телосложения. Озирая западные земли, изрезанные горами и впадинами, виран безмятежно вглядывался куда-то вдаль, туда, где мерцали огоньки прилегающего к границе города другой страны. Лишь только тарелон приблизился к Адину, тот заговорил: «Там живут мои враги. А как бы я хотел, чтобы вокруг меня были только союзники…» «Так и будет, — отвечал ему Дракалес, — Потому что в тот миг, как твои соседи покорятся тебе, вокруг будут лишь союзники» — «Едва ли. Если уж люди из одного города убивают друг друга, то из других стран — уж подавно» — «Ты мудр и справедлив. Думаю, что даже средь людей качества твои ценятся на вес золота» — «Увы, не все так думают… Далеко не все, — чуть помолчав, он продолжил, — Скажи, воитель из других миров, что особенного в этих троих? За что ты взялся обучать их отдельно от других?» — «Ничего. Они самые обычные люди. Каждый из них одарён своими талантами и обладает своими недостатками. Но сердца их пылают желанием воевать за тебя. Вихрем движет искупление, ведь он свершил много преступлений, а теперь приложит все силы к тому, чтобы покрыть своё лихо благом, которое он сможет принести, сражаясь в твоём воинстве. Асаид жаждет возвыситься. Пока у него есть силы, он всячески будет стараться угождать тебе, ловить любое твоё слово» — «Хорошо. Ты помог мне увидеть то, чего я не видел. А ведь я смотрел на них как на обычных слуг, которые пойдут убивать, потому что таков их долг, потому что здесь их дом, который они обязаны защитить. А теперь я понимаю, что в глубине души человека есть более укромные места, что каждый воитель по-своему несёт службу. Ну а что ты скажешь про Золину? О ней ты умолчал» — «То, что в твоих полках состоит дева, уже необычно. Но её душа ещё более глубока, чем видишь ты и даже я. Особенная она, как будто и не человек вовсе. Что же в ней приглянулось мне, пока что понять я не могу» Повисло молчание. Но ощущал ваурд, что в безмолвии этом сокрыто нечто, о чём виран недавно обмолвился, но не пожелал говорить, а потому Дракалес разорвал эту тишину: «Расскажи мне, что за дело давнее, о котором ты мне поведал в пути, но раскрыть не решился. Сейчас, я уверен, ты именно об этом и думаешь» Усмехнулся Адин: «Ты как будто мысли мои читаешь. Что ж, да будет так. Услышь же историю моей печали. Прошло с тех пор много времени. Были у меня дочь и жена. Прелестная Вилье́тта и милая А́льба. Золина, кстати, похожа на мою покойную жену. Дороже их у меня не было ничего. Но я не смог их защитить. В Каанхоре объявился убийца, который насилует и убивает женщин и девушек. Много лет ищут его агенты. Но я был беспечен и не сумел сберечь их от руки этого мерзкого человека. Обе были убиты им. И это была величайшая ошибка моих дней. Я так увлёкся делами государственными, что совсем забыл об этой угрозе. Все мои гвардейцы рыскала по городу. Каждый дом был обыскан. Но убийца как сквозь землю провалился. На этом не закончились злодеяния. Известия об убийствах стали появляться и в других городах. Но поймать насильника не мог никто. Я даже специально обучил отряды следопытов, которые видели только лишь одну цель в своей жизни — поймать этого убийцу, живым или мёртвым. Но и они оказались бессильны против это ничтожного человека. Я почти смирился с этим, почти свыкся с тем, что смерть моей жены и дочери не отомщены. Но теперь, после того как ты явился в наш мир, эта искра каким-то непонятным образом снова зажглась во мне. И я… я не успокоюсь, пока не выслежу его и не уничтожу собственными руками. Хоть известия о злодеяниях этого насильника перестали доходить до моих ушей, всё же я знаю: он где-то живёт. Где-то ещё дышит. И душа снова жаждет его крови» Яростно пылало сердце вирана, но ни капли скорби не было в его душе. Дракалес, поняв, что гнев этот праведный, заговорил: «Воистину, убить этого ничтожного человека очень важно. А я так тебе скажу — ожидай следующего известия о проделках убийцы близ Менгило» Слова бога войны очень удивили Адин: «С чего бы это вдруг?» — «Так подсказывает мне моё чутьё ваурда. И оно гораздо острее человеческого» — «Что ж, я не смею спорить с воинским чутьём самого наследника Атрака. Как только мы вернёмся во дворец, я сразу же направлю в эту деревню агентов, — немного поглядев вдаль, он продолжил, — Завтра мы начнём осмотр моих границ, а сейчас я пойду вздремну» Управитель спустился со стены. Ваурд решил начать осмотр границ прямо сейчас и стал двигаться вдоль стены, глядя вдаль своим всепрозревающим взором. Для бога войны ночь не была преградой.
