Алан поискал Досифея и увидел, что Кассиан не только хорошо устроил его знакомого, но и воспользовался этим случаем, чтобы повысить собственный рейтинг. Он усадил Досифея рядом с княжной Ронуэн, правда, за длинной перекладиной стола. А чтобы его развлечь сам сел рядом и жену свою усадил.
Для Ланса он оставил место рядом с князем Кеннатом Ферхоном. Получить это место ему было, вероятно, еще сложнее, чем место рядом с эльфийской принцессой. В основном потому, что Кеннат Ферхон, в противоположность своим сородичам, прославленным молчаливостью и нелюдимостью, был очень общителен и обладал огромным талантом слушателя. Ему прощали все его порой бестактные вопросы просто за то, что он не перебивал своего собеседника даже в том случае, если он раз десять подряд рассказывал один и тот же скучный анекдот. И придерживал при себе большую часть своих нестандартных выводов.
Алан предпочел бы посадить Ланса рядом с собой, но это шло в разрез всему этикету. И хотя его с Лансом разделяла только чета лизардменов, разговаривать все равно было не возможно. И Алан в первый раз по настоящему пожалел, что так и не овладел мысленной речью.
Алан прошел к своему месту и сел.
— А где Даримонт? — первым делом спросил король.
— У него что-то там не заладилось, — небрежно отозвался Алан.
— Он не говорил что именно?
— Кажется, что-то пропало.
— Где? — Боригор было привстал, но спохватился и сел.
— А где его обычное место за столом? — поинтересовался Алан.
— Надеюсь, ты не обидишься, Аланигор, но я посадил его на место твоей матери.
— Нет, не обижусь, — соврал Алан и усмехнулся. — Но это несколько неприлично. Ты не находишь?
— Кажется, ты посвятил весь год исключительно вопросам эротики, — неодобрительно пробурчал король.
Алан занялся обедом, с интересом оглядывая окружающих. Они расстались всего год назад, но он, Алан, успел прожить четыре. И теперь молодой человек смотрел на знакомых людей свежими глазами. Вот князь Данстан старательно поддерживает беседу ни о чем. А вот князь Кеннат Ферхон пытается выудить информацию у Ланса и, не преуспев в этом, с увлечением развивает свою теорию. Ланс с интересом слушает и вставляет вопросы по теме, а Кеннат Ферхон увлекается все больше и больше. Алан начал было прислушиваться, но князь говорил тихо, а его обычный для лизардменов скрипучий голос мешал отвыкшим ушам принца подслушать. Алан с завистью подумал, что Ланс получает гораздо большее удовольствие от приема, чем он сам. Впрочем, он тут же решил, что это только справедливо. Точнее, восстановление исторической справедливости, о которой, как он понял, говорил лизардменский князь. Ведь Ланс в свое время так и не попал на прием, устроенный для него триста шестьдесят лет назад.
Обед плавно подходил к концу и Алан уже думал, что прием сошел в лучшем виде. Но вот подали десерт и Даримонта. Нет, Даримонт, конечно, вошел сам, но он так ловко прошел между слугами, расставляющими на столе фрукты со взбитыми сливками, что выглядело это так, словно прислуживающий королю лакей поставил перед королем вазочку с десертом, а на пустое кресло — Даримонта.
— Ваше величество, — возбужденно проговорил придворный маг, — головой ручаюсь, вчера все артефакты были на месте, а сегодня их в комнате нет. И там никого не было, кроме учителя его высочества, вот этого Ланса.
Маг говорил достаточно громко. Его услышали оба князя и Ланс. Данстан проследил, куда указывает Даримонт, и пристально посмотрел на Ланса. Тот ответил эльфийскому князю таким же пристальным взглядом и чуть улыбнулся. Данстан изобразил легкий поклон.
— Постой, Даримонт, — остановил его король. — Если это так, то он никуда не денется. Не гоже устраивать скандал на приеме в честь моего сына и наследника.
Данстан вопросительно поглядел на Ланса, тот равнодушно пожал плечами и вернулся к обсуждению исторических вопросов с князем Кеннатом Ферхоном.
Король вежливо дал гостям доесть десерт и встал.
— Сын мой, я хочу поговорить с вами и вашим спутником. Лансом. Я жду вас в кабинете.
Алан подошел к Лансу.
— Надеюсь, вы не обидитесь, князь Кеннат Ферхон, но король просит одолжить вашего собеседника.
— Я его понимаю, принц Аланигор. До свидания, господин Ланс. Искренне надеюсь, что это не последняя наша встреча.
— Я тоже, князь Кеннат Ферхон. До свидания.
Ланс кивнул принцу и пошел вслед за ним в кабинет короля Боригора.
Последний раз Ланс был в этом кабинете триста лет назад. Поэтому он с интересом принялся разглядывать обстановку. Стол короля, стол для малых совещаний, удобные стулья, королевское кресло, тяжелые портьеры на окнах... Нет, Ланс решительно не помнил, как здесь все было.
— Могли бы и поторопиться, — проворчал король. — Я ждал вас пять минут!
Ланс перевел взгляд с обстановки кабинета на его хозяина. Кроме короля в кабинете присутствовал еще Даримонт. И не только присутствовал. Все то время, которое Ланс посвятил изучению обстановки, Даримонт изучал самого Ланса.
— Ваше величество, — начал придворный маг, — я утверждаю с полной ответственностью, что артефакты из кабинета взял ни кто иной, как этот якобы учитель фехтования. Ланс. Помимо того, что ни у кого другого просто не было возможности туда попасть, он как две капли воды похож на висящий в кабинете портрет. Видимо, там изображен не один из предков вашего величества, как мы предполагали, а личный маг короля Колингора. Думаю, он перед нами, ваше величество.
— У короля Колингора никогда не было ни личного, ни придворного мага, — с некоторым оттенком грусти проговорил Ланс. — Он ненавидел магию всеми фибрами своего существа.
— Вы говорите так, словно лично знали короля Колингора! — Даримонт изобразил насмешливую улыбку. — Тем не менее, позвольте мне осмотреть вашу шпагу, господин Ланс.
Алан был уверен, что его учитель предоставит Даримонту осматривать все, что угодно. Эта его уверенность настолько явно выражалась во всем облике принца, что Ланс, снова печально улыбнулся. Ответил же он односложно:
— Нет.
— Нет? — удовлетворенно подхватил Даримонт. — Вот вы и расписались в том, что это и есть та самая шпага.
— Но почему, Ланс? — воскликнул Алан.
— У меня было слишком мало времени, Алан, и я слишком долго не держал эту шпагу в руках. В общем, объяснять нужно долго, а если сказать в двух словах, то сейчас эта шпага убьет любого, кто к ней прикоснется. Кроме законного владельца. И как бы я лично не относился к господину Даримонту, я не хочу его убивать.
