— Всех!
Юный император Уларата Нрал сидел перед широким зеркалом, обрамленным массивной серебряной рамой, и пудрился. Он занимался этим каждое утро, но не потому, что хотел выглядеть красивым, а для того, чтобы скрывать эмоции. У императора был недостаток: если ему что-то не нравилось, то его полные щеки неудержимо краснели.
— Владей собой, не показывай своего гнева, пусть никто не знает, что тебя раздражает, а что нет, — говорила мудрая императрица Аретт.
Сын пытался следовать советам матери, но, увы, у него мало что получалось. Искусство ишибов, великих врачевателей оказалось бессильно. Принц краснел как маленький воспитанный мальчик, пойманный на лжи.
Когда было исчерпано последнее средство в виде хитроумной мази, изготовленной лекарем по старинному рецепту, императрица вызвала к сыну актеров. Может быть с этого и нужно было начинать, потому что результат не замедлил последовать. Нрал научился более-менее контролировать кровоснабжение щек, но, увы, легкий румянец все равно выдавал эмоции принца. Тогда Мадея, молодая, но знаменитая актриса-ишиб, предложила Нралу воспользоваться пудрой. Мадея сказала, что сама научит его искусству гримирования. Она пришла в его покои, научила и… осталась на ночь.
С тех самых пор Нрал иногда просыпался не в одиночестве. С ним была актриса. Эта связь поначалу вызвала толки при дворе, но Аретт дала понять, что не собирается вмешиваться.
Императрица даже не могла подумать, что актрисочка может претендовать на корону.
Подходящая невеста для принца была найдена, все обговорилось заранее, еще полгода и все — прощай, холостая жизнь с Мадеей, и здравствуй, незнакомая принцесса. Но Аретт умерла…
Слои пудры ложились равномерно на лицо императора. Он управлялся ею с ловкостью опытной дамы. Пух — легкий хлопок по одной щеке, пух — по другой, мягкий розовый «язычок» так и летал в его руках, создавая белое веселое облачко вокруг.
— Как ты поступишь со своей невестой? — спрашивала Мадея, стоя за спиной любовника и перебирая его светлые волосы. — Она рвется сюда. Чувствует, что корона может уплыть.
Девушка была обнажена. Ее темные соски иногда касались затылка принца, а длинные черные пряди, свисающие прямо на грудь, перемешивались с волосами Нрала.
— Ты знаешь, как, — ровным голосом ответил юноша. — Запрещу ей приезжать. А если приедет, то прогоню.
Тонкая довольная улыбка мелькнула на пухлых подвижных губах Мадеи и тут же погасла. Черные брови нахмурились.
— Ты не должен так поступать, — сказала девушка. — Не сейчас. Разве не видишь, что происходит? Великие ишибы ведут себя странно. Часть советников тоже. Войска готовы выполнять твои приказы, но и эта готовность мне не нравится. Какая-то она… подчеркнутая. Словно генералы играют роли в фарсовой комедии.
— Ты все переводишь на театр, — несмотря на замечание, глаза Нрала смотрели ласково на отражение любовницы в зеркале.
— Возможно, — Мадея легко согласилась и отошла от императора, грациозно покачивая бедрами.
Ее смуглое тело вызывало желание. Причем, желание было сильным не столько из-за красоты, сколько из-за того, что актриса частенько отказывала в любви. Отказывала принцу, а потом уже и императору! Нрал с этим мирился.
— Но в каждой фарсовой комедии должен быть положительный герой и злодей. С героем ясно, это — ты. А вот что со злодеем? Кто он, твое величество?
— Намекаешь на советника Релеста? — живо поинтересовался Нрал. — Да, действительно, зловещая фигура. Но я с ним расправлюсь. Дай только время. Меня не покидает мысль, что он как-то замешан в убийстве моей матери. Хотя все утверждают, что это сделал Нерман…
— Я тоже сомневаюсь, — вздохнула Мадея. — Зачем это королю Ранига? Что он выгадал? У нас воцарился хаос, но ведь и Фегрид не в лучшем положении. Или Нерман опасался, что мы можем ударить, пока Мукант болеет? Но ведь король Ранига выступил в поход до болезни императора. Получается, что он все знал заранее? И рассчитал, что встретится с Аретт? Если предположить, что императрицу отравил Нерман, то можно подумать, что он и к болезни Муканта причастен! Это как-то чересчур для заурядного королька.
— Он не заурядный, — покачал головой Нрал. Юноша встал, отложил пудреницу и попытался обнять актрису, но та легко уклонилась. — Говорят даже, что он демон. Но знать заранее о встрече с императрицей все равно не мог. Моя мать даже не собиралась быть там! Это произошло случайно.
— Вот и я думаю, зачем ему убивать Муканта? Что он выгадает от этого? Разве что потом женится на Илании и уничтожит принцев. Но у него уже есть невеста. Анелия. Говорят, что поразительная красавица. Об этой паре ходит столько романтических историй… О том, как он ее спас, а потом она его чуть не убила, а потом он ее снова спас…
— После расскажешь, — буркнул Нрал. Как и многие молодые мужчины, он романтические истории не очень-то любил. — Так кого ты подразумеваешь под злодеем в своей комедии? А?
Девушка потянулась, не сводя глаз со своего любовника. Она даже встала на цыпочки, чтобы казаться выше и изящней, но вскоре отбежала в сторону, довольная тем, что заметила, как Нрал сглотнул.
— Так кто это? Говори, Мад, говори! — в голосе императора прозвучали приказные интонации.
Мадея снова улыбнулась. Власть кружит голову, скоро волчонок станет волком, но волчица останется той же самой!
— А вокруг кого так и вьются великие ишибы? О ком вот уже несколько месяцев только и говорят при дворе? Кто у нас тут самый щедрый, самый мудрый, самый ученый, да и вообще самый-самый? Кого любит чернь за беплатные подачки? Кто регулярно оплачивает неофициальные воинские соревнования? Кто прислал тебе письмо с глубокомысленными наставлениями сразу после смерти матери?
— Далось тебе это письмо! — пробормотал император. — Уже который раз о нем вспоминаешь! Олеан просто дал несколько хороших советов.
Девушка стала к своему любовнику боком, а потом повернула голову, глядя на него с загадочной улыбкой.
— Ты до сих пор не разбираешься в театре, Нрал, — сказала она. — В пьесах такие письма пишут отцы непутевым детям. И пишут тогда, когда не собираются дать этим детям хоть малую толику своего состояния.
Фегридский императорский совет застыл в ожидании неприятных событий. Еще недавно, до прихода Шенкера в сопровождении короля Нермана, на лицах советников была написана расслабленность. Даже сторонники принца Цурента смирились со своей участью. Сам принц еще волновался, дергался, но Илания, сидящая на скамье у противоположной стены, улыбалась с видом победительницы. Еще два-три заседания и участь власти решена. Принцесса станет сначала опекуном императора Муканта, а потом, если ее отец скончается, регентом при малолетнем наследнике. Все остальное пусть катится в тартарары.
