Две фигуры, возникшие в широком дверном проеме, изменили все. Сначала в красный зал заседаний твердой поступью вошел советник Шенкер, а за ним мягко и легко ступал король Нерман. За серым камзолом следовал черный. Глава школы имис не воспользовался своим правом на ношение фиолетовой мантии императорского советника. Суеверному наблюдателю это показалось бы плохим знаком и, хотя суеверных людей среди присутствующих было мало, они все ощутили некоторое беспокойство.
— Полагаю, что уважаемый господин Шенкер объяснит присутствие на закрытом заседании чужеземца, уважаемого короля Ранига? — длиннобородый Енарст, старейший из присутствующих, решил сразу же овладеть инициативой. Он сидел ближе всех к пустующему трону, на самом краю скамьи. Зал заседаний совета был устроен очень просто: вдоль двух стен стояли длинные скамьи, а между ними у свободной от двери стены располагался трон.
— Трудные времена вынуждают меня идти на нарушение обычаев, — голос Шенкера был так же тверд, как и его поступь. Глава школы имис не сел на скамью, а прошествовал к трону и демонстративно остановился рядом с ним. Михаил скромно держался позади, словно черная коварная тень.
После слов Шенкера король Ранига незаметно для всех облегченно вздохнул. Он поначалу сомневался в решимости советника довести дело до конца, но теперь понял, что старый солдафон закусил удила, получив нужный и полезный толчок в правильном направлении. Судя по интонациям советника, теперь его уже ничто не могло остановить.
— Присутствие короля необходимо для процедуры назначения опекуна? — скептически спросил неугомонный Енарст.
В глазах Илании мелькнула тревога, а вот Цурент смотрел с интересом.
— Нет. Ни я, ни его величество на выбор опекуна не окажем никакого влияния, — ответил Шенкер, воспользовавшись наставлениями Нермана. — Как только решим наш небольшой вопрос, то уйдем, а потом согласимся с решением совета.
Илания облегченно потупилась, а Цурент разочарованно поморщился.
— Что же это за вопрос, который требует утверждения на совете? — голос Енарста выдавал любопытство.
— Вопрос о лечении императора, — отчеканил Шенкер.
Вздох пролетел по залу. Советники разных партий недоуменно посмотрели друг на друга, а потом вновь перенесли внимание на вновь пришедших.
— А что не так с лечением? — осторожно поинтересовался Енарст, погладив седую бороду, доходящую до пояса.
— Все не так! — Шенкер говорил, словно выступал перед строем своих подчиненных. — Император умирает при непонятных обстоятельствах и от неизвестной болезни. Я признаю это странным и подозрительным. Мой долг действовать! Или кто-то против?
— Помилуй, советник, кто же будет против? — развел руками Енарст, успев бросить на принцессу ободрительный взгляд. — Но как действовать-то? Лекари-ишибы уже с ног сбились, ничего понять не могут. Ты скажи нам, как действовать, и мы поддержим тебя.
Михаил не смог сдержать улыбку. Хитрость старого советника сыграла против него же.
— Поддержите? Отлично! — отрывистый и громкий голос Шенкера просто подавлял слушателей.
— Необходимо дать императору новых лекарей, а старых больше к нему не допускать!
— Вот даже как…, - протянул Енарст. — Ну, это можно. Почему нет? Только что это даст? Лекари ведь хорошие… или подозреваешь их в чем?
— Подозреваю, — рявкнул Шенкер. — Всех подозреваю!
— Как всех? — старик явно опешил. — Кого еще?
— Слуг!
— Что, слуг тоже надо заменить?
— Да!
— Ладно, хорошо, — Енарст чувствовал себя неуютно под напором главы школы имис, но был вынужден отдуваться за всех, как старейший. — Думаю, что никто не будет против. Заменим и слуг.
— Этого мало!
— Мало? — Енарст даже подался вперед.
— Нужно заменить охрану!
Присутствующие одновременно вздохнули. На их лицах мелькнули испуг и растерянность. Как это — менять охрану императора? На кого ее менять? Это же… практически переворот.
— Господин советник понимает, что предлагает? — вкрадчиво осведомился Енарст.
— Да! Никто из тех, кто ранее имел доступ к императору, отныне не должен быть допущен
вплоть до выздоровления его величества! — отчеканил Шенкер.
— Немыслимо! — Илания вскочила со своего места.
Цурент тоже вскочил, но, увидев реакцию племянницы, тут же сел обратно. Принц находился уже в прямом противостоянии к ней: все, что плохо для нее, хорошо для него.
— Я предлагаю вот что! — Шенкер решительным движением руки пресек поднявшийся шум. — Император покидает дворец, его переносят в мой дом, из которого я съеду. Охрана полностью сменяется. Я вызвал из провинции школу имис, и она в полном составе будет охранять его величество вместе с ишибами нашего союзника короля Нермана…
Ропот был ответом.
— Прошу тишины, господа советники и ваши высочества! — гаркнул Шенкер. — Это еще не все. Имис будут следить за королевскими ишибами, а ишибы — за имис. Но всем управлять поставим трех независимых великих ишибов: Ундеарта, Релея и Кресстена. Они будут находиться при императоре неотлучно, денно и нощно. Станут его лечить, следить за охраной и друг за другом! Опекун, если он будет выбран, обязуется ничего не предпринимать и не нарушать покой императора!
— Невозможно!
— При чем тут Нерман?!
— А великих ишибов спросили?! Они на такое не пойдут!
Крики звучали со всех сторон. Казалось, что никто, кроме Цурента, не остался в стороне.
Теперь Шенкер молчал и терпеливо ждал, обводя присутствующих гневным взглядом прищуренных глаз.
— В самом деле, — произнес Енарст, когда шум немного стих, — предложение необычное, хотя и неразумным его не назовешь. А как к этому плану отнесутся великие ишибы? Им ведь предлагается стать чуть ли не тюремщиками… впрочем, что я говорю! Не тюремщиками, конечно, но кем-то, похожими на них. Я понимаю ход мыслей советника Шенкера и вижу, что только независимые великие ишибы с хорошей репутацией могут устранить подозрения, терзающие многих присутствующих, но разве Ундеарт и прочие согласятся? Всем известен их нрав.
Михаил шагнул вперед, чтобы в первый раз вставить словечко.
— Мой учитель Аррал, — произнес он, — оказался настолько красноречивым оратором, что без труда смог убедить означенных великих ишибов помочь императору Муканту и послужить на благо Фегрида, его народу и союзникам.
Недоверие отразилось на лицах присутствующих. Разве можно предположить, что надменные неподкупные великие ишибы, особенно, с такой репутацией, как у Ундеарта, Релея и Кресстена, согласятся запереть себя в доме, чтобы следить за чьим-то здоровьем, пусть даже императора?
