Дирк, старший сын Крысолова Судри из южных лесов, впервые вышел в море в неполные двенадцать лет. Мальчишка бредил кораблями, парусами, волнами и прочей морской дребеденью лет с десяти, когда его отцу угораздило взять сына с собой в Манору. Попав в порт, Дирк поначалу остолбенел, а потом ноги сами понесли его к первому попавшемуся кораблю, пришвартованному к причалу — грузчики закатывали по деревянному трапу бочки, заполняя брюхо трюма, кто-то записывал принятый на борт груз… Мальчишку, сунувшегося прямо под ноги грузчиками, чуть не затоптали; но вовремя успели дать затрещину, выругать и прогнать к отцу, где его ожидали те же гостинцы. Однако такой приветливый прием Дирка ничуть не смутил и он на следующий же день опять отправился в порт — уже без отца. С утра до вечера он бродил по причалам, зачарованно разглядывая торговые манорские коги — похожие на детские лодочки, с квадратными парусами на единственной мачте, с массивным воротом брашпиля на кормовом замке. Он видел матросов, смуглых и ловких, и, кажется, один раз даже разглядел капитана — человека, одетого богаче и строже всех, разговаривавшего с главой складской охраны (родным дядей Дирка). Одним словом, ни покоя, ни толку от вернувшегося домой Дирка ждать не приходилось; парень словно помешался. И родные сочли за благо не ломать его волю, а отпустить восвояси куда глаза глядят и куда душа тянет — в море. Отец, провожая сына, неожиданно сам для себя снял с шеи семейную реликвию — камень, похожий на осколок черного льда, оправленный в металлическую пластину, — и отдал сыну. «Не знаю, что делаю… — как-то недоуменно сказал отец, — но тебе, похоже, он нужнее. Всю жизнь я его слушался, и сейчас спорить не стану.»
Стараниями дяди Дирка взяли на один из торговых когов юнгой. Поначалу все было как и полагается — работа, схожая с пыткой, насмешки и тычки, тоска и растерянность. Дирк обдирал в кровь ладони мокрыми, тяжеленными канатами, его сбивало с ног звеньями якорной цепи, а однажды во время шторма чуть не смыло за борт. Небольшая команда кога никогда не упускала случая повеселиться на счет новенького, причем ни добротой, ни утонченностью шутки эти не отличались. Дирк сносил все оскорбления молча, стиснув зубы, понимая, что пока он не станет здесь своим, права ответить у него нет. Первое плавание из Маноры в Арзахель и обратно, длившееся чуть более месяца, показалось Дирку бесконечным… Но, несмотря на оханья дядиной жены и уговоры самого дяди бросить эту блажь и вернуться домой в привычные оркам леса, Дирк вернулся не домой, а на борт коги. Второе плавание оказалось немногим менее мучительно, третье запомнилось тем, что когу попытались сцапать пираты и шкиперу пришлось проявить все свое умение, чтобы увести корабль от более быстрой и маневренной муспельской каравеллы. А дальше все пошло само собой; Дирк привык к работе, корабельному распорядку и команде. Спустя два года кога и вместе с ней Дирк попались муспельским пиратам.
Произошедшее тогда Дирк вспоминать не любил. Как заехали по голове рукоятью палаша, как пришел в себя в вонючем трюме, среди десятков таких же бедолаг, обреченных на рабство, как вытянули вскорости на палубу, чтобы посадить к веслам… И как на меньше чем через месяц на палубу пиратского корабля поднялись другие крысы, у которых, судя по почтению, которое им оказывали, была и труба повыше и дым погуще. Вместе с крысами был еще кто-то, явно не их крови — намного выше, одетый во все черное, держащийся особняком. До слуха Дирка донеслось имя главного из удостоивших гостей — господин Брик. Но особо прислушиваться ему было некогда, успевай только весло ворочать.
— Эй, ты!.. Кто таков будешь? — Дирк поднял голову. Напротив него стояли господин Брик и тот тип в черном, на вид совсем молодой, ртутноглазый и невозмутимый.
— Что молчишь? Онемел, никак?
— Дирк… Крысолов из Южных лесов. — Мальчишка счел нужным слегка склонить голову в поклоне.
— Ах ты, вот ведь как судьба повернула… И чего только не наглядишься — крысолова в море понесло. А это у тебя что такое, а? — и Брик ткнул пальцем в висевший на шее простенький амулет с черным камнем.
— Отцово благословение, милсдарь… — Дирк провел ладонью по лбу, стирая крупные капли пота.
— Не особо оно тебе помогло… — подал голос парень в черном. — А что скажешь, Дирк, — может, обменяешь свое благословение на свободу? Прямо сейчас, пока тебя на шаммахитские рудники не продали?
— Ты подумай, парень, только не долго… — Брик усмехнулся, глядя сверху вниз на одуревшего от тяжкой работы Дирка.
— И думать тут нечего, — Дирк неожиданно для себя выпрямился. — Не обменяю.
Брик и безымянный переглянулись. «Да забрать…» — «Не могу…» — «Как не могу?! Ты?!» — «Только сам. Должен отдать сам.» — «Не можешь забрать — выиграй.» Высказав это предположение, Брик снова обратился к Дирку.
— Воля твоя, крысолов. А как насчет честной игры? Ты свой амулет поставишь, да и мы, чтобы тебе не скучно было, ставку сделаем…
И действительно, ставку они сделали очень быстро. В отверстие для стока воды в фальшборте просунули доску, наспех закрепив ее бочками, а в качестве первой ставки капитан пиратского корабля («чтобы почтить уважаемых гостей и дабы никто не заподозрил его в скупости») выставил самого ценного из своих «постояльцев» — шкипера одного их сторожевых арзахельских кораблей, несмотря на молодость, изрядно успевшего насолить крысам. Дирк за то немногое время, что провел на пиратском бриге, успел наслушаться о Фрагге — и как он ловко пиратские корабли гонял, и как в бою хорош был. А теперь он стоял на доске, выдвинутой в море, со связанными за спиной руками.
— Ну вот, парень, твой амулет против этой жизни. Прошу… — и Брик с поклоном подал ртутноглазому стаканчик, в котором погромыхивали кости.
— Тавлеи… — усмехнувшись, произнес тот. И не глядя стукнул стаканом об услужливо подставленную перевернутую бочку. — Мне везет — шесть и шесть. Твой черед.
Дирк взял дрожащей от усталости рукой стакан, встряхнул и так же стукнул о бочку.
— Ишь ты… ему тоже везет. Шесть и шесть. — Без тени удивления произнес Брик. — Видно, ставка маловата. Эй, хозяин, а девицы у тебя не припасены? — и небрежно махнул рукой, чтобы прежнюю ставку убрали.
Увидев, как падает в воду шкипер Фрагг, Дирк со вполне понятным воплем вскочил со скамьи, громыхая цепью, пытаясь ударить хоть кого-то. Тут не выдержал и его противник; он схватил мальчишку за шкирку и протянул руку к амулету. Уцепился за цепочку, рванул…
А дальше произошло нечто невообразимое. Немногие из уцелевших сочиняли истории про морское чудовище, поднявшееся со дна, чтобы покарать мерзких крыс, а заодно и подкрепиться. Во всяком случае, корабль, на котором пытались разыграть в кости алмаз темной крови, разлетелся в щепки, будто весь трюм был забит бочками с порохом и все они разом рванули. Стоявшему рядом кораблю гостей тоже досталось, но его куски оказались несколько покрупнее. Во всяком случае Дирку повезло — вынырнув, он наткнулся на подобие плота из палубного настила. Море помогло ему взобраться на него. Отдышавшись, Дирк огляделся — куда ни глянь, волны, тлеющие обломки кораблей… только тут он понял, что с его рук исчезли кандалы. А еще через секунду увидел, как поднимается из воды изрядный кусок мачты, а на нем — бессильное, бесчувственное тело молодого мужчины со связанными за спиною руками.
