Площадь была полна народа. Когда граф Варен устроил прием, был праздничный день, в центр стекались люди из всех ближайших деревень.
Граф оказался представительным мужчиной лет пятидесяти. Все в нем было большим, угрожающим: широкая грудь, мощные руки, бычья шея. На темени блестела лысина, а немногие пряди, которые у него оставались, были заплетены в косичку и перевязаны шелковой ленточкой по моде его народа. Решительные черты лица казались высеченными из камня несколькими мощными ударами.
Он сидел на высоком кресле и, похоже, скучал. Его потухший взгляд бродил по толпе: еще одно скучное заседание, еще один день, полный жалоб и распрей.
Было время, когда он был молод и доверчив, когда верил в свое призвание и надеялся, что можно что-то изменить своими делами. Он мечтал сделать из своих подданных сознательных людей, готовых принимать решения и даже управлять самостоятельно, как это велось раньше. Граф пытался создать из этих встреч повод для дальнейшего роста людей, но его попытки наталкивались на равнодушие народа, который спрашивал себя, почему Варен так долго тянул, а не ограничивался раздачей помилований или наказаний, как его предшественники. Этим людям не нужна была свобода. Они хотели, чтобы ими командовали, хотели видеть кого-нибудь, перед кем надо преклонять колени, кто освободил бы их от неприятной обязанности думать собственной головой. Наконец он сдался и стал тем, кем хотели видеть его подданные, - деспотом.
В этот полдень он уже уладил пару пограничных конфликтов и разобрался в семейной ссоре по поводу небольшого наследства, принял большое число жен, защищавших своих мужей..
Он подал знак глашатаю, который выступил вперед и объявил, что аудиенция закончена и пора расходиться.
- Подождите, подождите, я вас умоляю! Послушайте меня! - послышался женский голос. Женщина продолжала кричать, пока ее не услышал граф.
Она пыталась пробиться сквозь толпу, проталкиваясь между спинами.
Толпа медленно расступилась, и перед графом оказалась невысокая девушка. Когда она проходила, люди расступались с отвращением: девушка была из «новых».
- Подойди, - сказал граф.
Впервые у него просила аудиенции такая молодая женщина, она могла быть его дочерью. Девушка дошла до мраморного подножия, на котором стояло кресло. В толпе повисло гробовое молчание.
- Меня зовут Ондина, - сказала она, задыхаясь. - Я из Эрессии - деревни рядом с водоворотом. Я пришла просить вас помиловать человека.
Граф увидел, что она вся дрожит.
- Это кто-то из твоих родственников?
- Нет, господин, это заключенный.
- Кто он? В чем его преступление?
Девушка колебалась. У подножия трона она казалась совсем маленькой.
- Это… один Сверху… - сказала она вполголоса. Толпа отхлынула от нее еще дальше, послышался ропот. Граф нахмурился.
- Он рисковал жизнью, чтобы сюда добраться, - продолжила она. - Это молодой посол.
- Он сказал тебе, зачем прибыл?
- Да, господин. Тиранно пытается завоевать Всплывший Мир. Юноша говорит, что он может распространить свою власть до этих мест.
Граф улыбнулся:
- Дорогая моя девочка, ты знаешь, насколько мерзки прибывающие Сверху.
- Нет, граф! Я знаю, вы думаете, что я - наивная девочка, но этот юноша ничего плохого не сделал. Единственное, чего он просит, - это поговорить с вами. И еще он просил показать вам это.
Она вынула медальон. Глашатай тут же вырвал его из ее рук, чтобы передать графу.
На одной стороне был выгравирован большой глаз, на другой - символ, который граф тут же признал символом Земли Ветра. Он не забыл эту Землю, там родились его предки.
Варен впервые пришел в тюрьму. Обычно заключенных приводили к нему во время аудиенций на открытом воздухе. Устоявшийся запах плесени сдавил горло.
При его появлении стражник почтительно поклонился.
- Жаль, что пришлось вас побеспокоить, граф. Мы и не думали делать что-нибудь против вас, когда приговорили к смерти этого «просочившегося»…
Варен недовольно оборвал солдата:
- Ну, в чем дело?
Стражник доложил, что «просочившегося» нашли двое детей недалеко от водоворота, а он застал его, когда тот бродил по Эрессии, и как только признал в нем одного Сверху, тут же бросил в тюрьму.
- Думаю, кто-то приютил его на какое-то время. Никто не проходит водоворот невредимым. Я веду расследование. Виновные в скором времени будут переданы органам правосудия.
Граф кивнул:
- Да, да. Проведи меня к нему.
Перед камерой их ожидал очень старый маг с длинными белыми волосами. Граф его знал. Его звали Делиа.
- Заключенный - маг, господин, но мне не удалось выяснить его возможности, - прохрипел старик. - Я решил наложить на него запретительное заклинание, прежде чем он успеет навредить. Пока оно действует, но через несколько дней маг снова обретет свои силы. Советую казнить его до этого часа.
- Это уж мне решать, - оборвал его граф Варен. - Я хочу взглянуть на него.
Стражник открыл решетки темной камеры, и граф с трудом различил фигуру, полускрытую темнотой.
- Ты что там стоишь как столб, ублюдок? На колени! - заорал солдат.
Граф просверлил его взглядом.
- Не смей так обращаться с заключенными, иначе тебе придется поискать новое место работы, - сказал он твердым голосом. - А теперь идите. Я хочу сам с ним поговорить.
- Но, граф… - начал стражник.
- Идите, - повторил он тоном, не допускающим возражений.
Солдат исчез в сопровождении достопочтенного Делиа.
Граф внимательно осмотрел заключенного, стоявшего посередине камеры. Девушка сказала, что он молод, но стоявший перед ним был просто мальчишкой. Граф подавил в себе инстинктивное отвращение к его темной коже, ярко-рыжим волосам и длинной рваной тунике.
- Говорите. Я вас слушаю.
- Благодаю вас, граф, за предоставленную аудиенцию, - начал юноша уверенным тоном. - Меня зовут Сеннар, я представляю Землю Ветра в Совете Магов. Я должен рассказать вам длинную и печальную историю. Надеюсь, я вам не наскучу, но рассказ совершенно необходим, чтобы вы могли понять, в каком положении находится моя Земля…
Когда Сеннар окончил свой рассказ, граф с издевкой рассмеялся:
- Так вы считаете, что нам следовало бы оказать помощь тем, кто пытался нас завоевать?
- Послушайте, прошу вас. Я целый год воевал в рядах армии Земли Ветра, видел смерть тысяч молодых солдат, сражавшихся за лучшее будущее. Положение в лагерях ухудшается день ото дня; это не только кровь, потери, поражения. Это чувство бессилия. Граф, мы на пределе. Я понял, что нам ни за что не удастся победить. Поэтому я здесь. Тиранно сильнее нас, у него больше живой силы, его армия готова на все. У нас есть только воля стоять до конца и вернуться к мирной жизни.
