- Повязка пропитана специальной настойкой. К утру должно стянуться.
А на лице ни гримасы боли! Будто герцог и не чувствовал ее вовсе. Бекки устроилась рядом и перехватила хвостик бинта.
- Как вы так? – пробормотал, стараясь не смотреть на мужчину.
- Бестолково, - фыркнул герцог. – Случайно схватился за тлевшую балку.
Ничего себе случайность! Бекки только головой покачала. И куда его несло, скажите на милость? Пострадавших вроде бы нет, люди отделались лишь ожогами да испорченным праздником. О, Создатель, что же там такое вспыхнуло? Руки до сих пор подрагивали, но вроде бы получалось неплохо. Особенно если учесть, что приходилось ежесекундно одергивать себя от любования мужским торсом. А на кончиках пальцев уже тлело желание перенести эту красоту на холст, чтобы тайком взглянуть хоть ещё разок…
Нет! Глупые выдумки!
- Чудесно справляетесь, леди, - заметил герцог.
Какой дьявольский голос! Топкий и глубокий, с чуть заметной хрипотцой – он будоражил нервы, мешая сосредоточиться на перевязке.
- Благодарю, - попыталась завязать узелок. Едва справилась!
- Поможете с рубашкой?
Воздух протиснулся в горло рваным вздохом. Помочь... с чем? С рубашкой? Ох, если бы под ногами вдруг появилась трещина, она бы с радостью в нее провалилась - только бы сбежать от раздиравшего грудь смущения.
Соберись, Ребекка де Грейстор! Ой! То есть фон Арнет.
- Я… к-хм, да. Помогу.
Вильгельм встал, а вот ее чуть не подвели ноги. В комнате стало вдруг слишком душно, и широкое пространство сузилось до размеров тесной коморки. Стены давили на спину и плечи, подталкивая сделать пол шага к герцогу, но они и так стояли даже слишком близко.
Резкие тени красили смуглую кожу в изумительно-глубокий темный цвет. Любовно обрисовывали излом крутых мышц, где каждая чёрточка – идеальное сочетание грации и силы. И ей сейчас надо спрятать эту красоту под тонким льном обычной рубахи! Разве это не грех?
Очень хотелось облизнуть пересохшие губы. Что за дикое волнение? Герцог красив, но она и так это знала. Видела своими глазами. Или все же нет? Те же черты лица, тот же голос и стать, но все равно другое.
Хватит! Бекки моргнул, пытаясь отогнать наваждение. Ей просто надо застегнуть несколько пуговиц.
Костяные кружочки выскальзывал из пальцев, будто были сделаны из мокрого льда. Всего три штуки, а будто сотню застегнула. На последней пришлось заставить себя расправить плечи и посмотреть вверх – не прощаться же, опустив глаза к полу.
Густая тьма мужского взгляда утопила в себе жалкие попытки выглядеть невозмутимо. Словно в трансе, она смотрела на мужчину и не могла вытолкнуть из себя слова прощания.
- Спасибо, Ребекка.
Собственное имя пронеслось по нервам разрядом крохотных молний. Герцог никогда не называл ее так… А мужчина подхватил ее ладонь своей и отметил на тыльной стороне поцелуй вежливости.
Бекки вздрогнула. В груди лопнул сгусток пламени, и крохотные искорки потекли обжигающими ручейками к низу живота, собираясь там в тяжёлый узел. Стало жарко, и душно, и ещё так… так приятно, до лёгкой боли.
- Не за что, - выдохнула чуть слышно.
И сбежала.
Позорно бросилась в свою комнату, не заботясь, прилично ли это вообще. И если бы герцог пошел следом, то у неё бы не хватило ни сил, ни слов его выгнать. В голове шумело, а сердце билось, как сумасшедшее. Ох, зря она решилась на этот визит…
***
Вильгельм заставил себя опуститься обратно в кресло, игнорируя жгучую ломоту. Но совсем не в руках. Сладкая отрава желания подталкивала на безрассудство. Схватить нежную, совершенно неопытную девочку и завершить этот день еще одним взрывом. Чувственным и порочным.
Ребекка так мило и бесполезно пыталась выглядеть холодной. Натягивала на личико маску равнодушия, даже не подозревая, что жгучее девичье смущение дразнит его сильнее, чем самый откровенный флирт.
Но пришлось ограничиться невинным поцелуем. Одернуть себя в последний момент, напоминая, что он решил действовать совсем по другому плану, демон бы его побрал!
А на губах до сих жгло от ощущение тепла ее кожи. И обоняние дразнил фантомный аромат цветущей яблони, напоминая о нежной фее, которая сама заглянула на огонек.
Не жалея едва стянувшихся ран, Вильгельм рванул ворот, и несколько пуговиц со стуком полетело на пол. Девочка застегивала их так старательно и медленно, будто всерьез решила, что это действо поможет скрыть от него дрожание тонких пальцев и нежный румянец щек.
А он наслаждался каждым мгновеньем так, словно получал жгучую ласку опытной женщины.
- Проклятье…
Вздох-слово растворилось в тихом треске пламени. Вильгельм уставился на танцующий в камине огонь, отчаянно пытаясь заставить себя думать головой, а не тем, что между ног.
Он не имеет права так поступать с Ребеккой. Да, их брак – одна циничная ложь, но использовать он собирался женщину, которая все равно покинула бы этот мир. А Ребекка… Корень Ведьмы подточил ее здоровье, но не настолько, чтобы оставить от жизни крохотный огрызок. При должной заботе фея будет жить ни один десяток лет, выйдет замуж и родит детей, а он… Он не имеет права это отнимать лишь потому, что в паху засвербело!
Пришлось опять сжать кулак, болью отгоняя дурман желания. Девушка выберет себе достойного мужа.
А вот щенку обломится. Вильгельм стиснул зубы, переваривая острую вспышку ревности. Идиотской, но неискоренимой, как сорняк. С чего о мальчишке вспомнил? Впрочем, не зря. На холеной морде читались все семь пороков, и наверняка за ним тянется тот еще списочек грехов.
Осталось придумать, как преподнести это Ребекке и уговорить себя держаться от нее подальше. Вспомнить, что в жены он желал другую. А желал ли?
Образ Лидии размылся и оплыл грязными каплями. Надо добавить ему резкости! Решено. Как только тут будет покончено с делами, они возвращаются в замок де Грейсторов. Ребекка останется там, а он едет в столицу.
***
(сутками позже)
- Ах, какой аромат! Божественно!
Женщины подносили надушенные платочки к лицу и глубоко вдыхали тонкий запах восточных пряностей и масел.
В нем и правда было что-то особенное. Нежное, но крепкое, как стальная удавка. А ей чертовски необходима именно такая!
Лидия спрятала ярость под раскрытым веером, притворяясь, что в комнате слишком душно от проб нового аромата.
Скотина!
Веер гнал в лицо не воздух, а раскаленную волну жара.
Ублюдок!
Пальцы впивались в костяную ручку до побелевших ногтей.
Жалкая, ничтожная тварь, посмевшая вытереть об нее ноги!
С тихим треском веер сложился, а Лидия встала и подошла к круглому столику, на котором стоял ряд хрустальных флаконов.
- Запах слишком сладок, - подцепила тот, где масла казалось больше всего.
- Для сладкой любви, - парировала хозяйка. – Но вы правы, уважаемая Лидия. Признаться, до мастера в парфюмных делах мне далеко. Не смею вас задерживать.
И женщина занялась своим кофе. Та еще гадость! Тоже приволокла ее из путешествия.
Лидия вновь осмотрела флакончики. Глупо расшвыриваться возможностями! В ее деле понадобится всякая помощь. Герцог еще будет ползать перед ней на коленях, а тощая женушка… О, с ней пойдет отдельный разговор. Ах, как жаль, что пришлось поклясться на камне Палачей о молчании насчет маленького секрета де Грейстора. Впрочем, она справится и так.
- Возьму на пробу, - спрятала флакончик в поясную сумочку. – В крайнем случае, использую, как освежитель на кухне.
Ох, кажется, последнее было лишним. Хозяйка особняка взглянула так, что мороз продрал по коже. Какого демона язык сболтнул вольность? Лидия и сама не знала. Это все нервы! Герцог вздумал игнорировать ее письма и намеки! Нет, определенно дело принимало скверный оборот.
- Делайте, что заблагорассудится, душенька. Раз у вас на кухне такая вонь…
Все, хватит! Она и так потратила кучу времени.
- Благодарю за приглашение, - поклон вышел сдержанным и сухим.
