Из подвала возвращалась в одиночестве. Арэн остался успокаивать тетушку. Я даже была рада этому, потому что хотелось уже побыть наедине с собой, выдохнуть и немного систематизировать мысли в голове.
Устало перебирая ногами, в сотый раз пожалела, что ввязалась в этот чертов бал, но, как говорится, слово не воробей. Тем более, что Арэн одобряет затею. Говорит, что прием положительно скажется на его и моей репутации.
Где-то уже на полпути к спальне меня неожиданно посетила одна неприятная мысль: как, твою гипотенузу, я собралась устраивать праздник, сама не зная толком, в честь чего?
Вернее, я знаю, но обтекаемо.
Как-то некогда было детально вникнуть в религиозную подоплеку этого мира.
Круто развернувшись, отправилась в библиотеку с твердым намерением исправить данное упущение. Наверняка здесь найдется нужная мне информация.
В библиотеке было привычно пусто и тихо. Уже отработанным жестом зажгла магический светильник и, держа его одной рукой, второй пробежалась по корешкам книг, выискивая нужную тематику. После минут пятнадцати бесполезного блуждания между стеллажей, зацепилась взглядом за книгу со звучным названием «Легенды Садангарда».
— Ага, — довольно улыбнулась я и потянулась на себя пухлый фолиант. — То, что надо!
Поставив магический светильник на низкий столик, плюнула на этикет и, сбросив с гудящих от усталости ног туфельки, забралась с ногами на диван и, подложив под спину декоративную подушку, принялась читать.
По сути, книга «Легенды Садангарда» была сборником детских сказок, но все они оказались жутко интересными и очень походили на земные сказки. Углубившись в чтение, я сама не заметила, как время перевалило за полночь. Зато узнала, почему жители этого мира чтут именно зимние Луны, а не летние или, что было бы логичнее, весенние.
«В начале времен мир пребывал в ледяной тьме. И не было в нем даже лучика света, только бесконечные ледяные пустоши, которые населяли безмолвные тени душ. А затем на ледяную пустошь попала звездная пыль, а вместе с ней и первая капля магии. Из нее родилась Праматерь лун. Именно она силой своей любви сотворила три Луны, три спутника-защитника, которые, напитавшись ее верой, растопили ледяные пустоши, рассеяли на землю свет и вдохнули в безмолвные души яркие краски жизни. Из них появились первые в мире магические животные и люди. А после Праматерь умерла, воцарилась на небосклоне бесплотным сгустком энергии, оставив после себя три Луны, что хранят стихийное и энергетическое равновесие. Существует поверье, что именно зимой, когда тьма преобладает над светом, хранители особенно уязвимы, и люди устраивают праздник, чтят своих защитников, чтобы сила веры, подобно молитве, помогала им в борьбе с окрепшим в эту пору ледяным безмолвием».
Постепенно строчки все больше плясали перед глазами, я давила зевок за зевком, но так и не смогла дочитать книгу. Где-то на сказании об истинной любви и ее явлении в ночь Зимних Лун, я уронила книгу на грудь и уснула. Только сквозь сон почувствовала, как меня кто-то аккуратно поднял на руки и куда-то понес. Пребывая на грани сна и яви, я сначала забеспокоилась, но потом уткнулась носом в мускулистую грудь, вдохнула знакомый запах и, поерзав в теплых объятиях мужа, успокоилась.
* * *
Проснулась от того, что очень жарко. Поворочалась и поняла, что жар идет с левой стороны, поерзала и попыталась отодвинуться от невесть откуда взявшейся грелки, но… не смогла.
— Что за черт? — пробормотала еще не отошедшая ото сна я и, приоткрыв один глаз, покосилась на нечто удерживающее меня за талию.
Им оказалась большая, смуглая и слегка волосатая мужская лапа, которая нагло и очень так однозначно распласталась на моем животе.
Ой, мамочки!
Кому принадлежит загребущая конечность догадаться было нетрудно, вопрос в другом: как, Ёжкин кот, в моей постели оказался этот невероятно наглый субъект, который по совместительству еще и мой муж?
И тут едва отошедший ото сна разум посетила ужасная мысль: а моя ли это постель?
Лихорадочно припоминая события вчерашнего вечера, пришла к выводу, что никак не могла напиться, а значит, можно выдохнуть и открыть глаза, чтобы определить свое местонахождение. Жмурясь от яркого луча утреннего солнца, осмотрелась и с облегчением узнала свои красивые синие шторы.
Ага. Значит, я на своей территории и могу с чистой совестью выесть Арэну мозг, когда он проснется. Хотя… а чего это он тут дрыхнет? Мнет мои шелковые простыни, понимаешь ли!
Не успела я об этом подумать, как муж заворочался, прижал к себе еще крепче, уткнулся носом в мои волосы и сонно пробормотал:
— Спи. Рано еще.
Нормально, да?
Что значит «спи»? Какой нафиг спи, если у меня дел вагон и маленькая тележка, а судя по положению зимнего солнышка уже однозначно больше девяти часов утра.
Выходит, я проспала!
Осознав это, начала активнее ерзать, пыхтеть и пытаться выбраться из собственнических объятий обнаглевшего в край муженька. Разумеется, он уже проснулся, но отпускать не планировал. Закинул на меня ногу и многозначительным тоном произнес:
— Яна, хватит уже ерзать, или ты нарвешься на исполнение супружеского долга.
— Что?! — пискнула я и почувствовала, как от смущения и одновременно возмущения начинают гореть уши. — Обманным путем пробрался ко мне в постель! Еще и шантажируешь этим… самым… долгом. Не стыдно тебе?
— Не-а, — хмыкнул он.
— Ах ты, подлый обманщик! — воскликнула, с ужасом понимая, что из одежды на мне только тонюсенькая сорочка, а на муже похоже вообще ничего нет.
— Какая ты вредная по утрам, — ворчливо заметил Арэн и, угрожающе нависнув, прижал горячим телом к мягкой перине.
Не успела я опомниться, как оказалась в ловушке его рук, губ и бархатного голоса. Он шептал на ушко всякие нежности вперемешку с пошлостями, от которых я все больше пыхтела, краснела и теряла голову.
— Сладкая, — выдохнул муж мне в ключицы и принялся нацеловывать каждый миллиметр кожи в вырезе сорочки. — Так бы и съел.
— Не надо! Я совсем-совсем не вкусная.
Начала активно брыкаться, пытаясь сбросить мужа с себя. С одной стороны может показаться, будто я ломаюсь. Мы женаты, симпатичны друг другу, огонь страсти того и гляди сожжет обоих, но…
Я пока не чувствовала себя готовой перевести наш легкий флирт и постепенное знакомство в горизонтальную плоскость. Внутри стоял своего рода барьер, за который не могла перешагнуть и довериться Арэну настолько, чтобы разделить постель. У него понятное дело, гормоны, инстинкты и вообще, мужики обычно не заморачиваются. Для меня же, напротив, эта близость будет значить гораздо больше, чем физиологический акт.
Мужчина снова попытался меня поцеловать, но я упрямо отвернулась, и губы мазнули по щеке. Впрочем, он не сильно расстроился и облюбовал чувствительное местечко на шее.
— Не надо, — застонала я, чувствуя, как кровь начинает быстрее бежать по венам, а дыхание сбивается.
Арэн приподнялся, внимательно осмотрел меня жадным, полным желания взглядом и неожиданно скатился, распластавшись рядом.
— Арэн? — недоуменно позвала мужа.
Настроилась на героическое спасение своей чести, а он взял и передумал.
— Молчи, — зашипел он. — Я успокаиваюсь.
— А почему… — начала было я, но быстро заткнулась, когда муж бросил на меня красноречивый взгляд.
— Я не хочу тебя заставлять, Яна, — произнес он после недолгого молчания. — И буду ждать.
— Терпения хватит? — хихикнула, поднимаясь с кровати и направляясь в ванную комнату.
Арэн чуть приподнялся, бросил взгляд на мои голые ноги, сглотнул и снова уронил голову на подушку со словами:
— А ты не заставляй меня ждать слишком долго.
И так это проникновенно прозвучало, что меня снова обдало жаркой волной, низ живота наполнился теплом, и я снова оказалась близка к тому, чтобы нарушить собственные принципы.
— А как ты вообще оказался в моей постели?! — свернула со скользкой темы, вспомнив, что лучшая защита это нападение. — Не припомню, чтобы приглашала.
