— А-а-а!!! — вопили мы с Люцием в один голос, улепётывая из подвала.
А за нами, сметая на своём пути двери, косяки и стены, неслась разъярённая зомбо-тётя. Как уже можно было догадаться — что-то определённо пошло не так. Я довольно успешно смогла сменить вектор некоторых эмоций Сизальды, и даже вполне осмысленный взгляд уловила. А потом, когда начала затирать отпечаток своей магии на обрывках остатков ауры тётушки, где-то пережала, видимо.
Тут-то мужнина тётка и взбесилась. Пока она выворачивала решётку, мы с трясущимся лосём пытались одновременно протиснуться в узкий дверной проём и чуть не застряли, потеряв драгоценное время. Так что сейчас неслись на пределе, а по пятам за нами следовала яростно рычащая зомбо-родственница.
Последний рывок по лестнице, толкаясь и пыхтя от усталости, и мы вывалились в холл. Но останавливаться не спешили, как и озверевшая преследовательница. Так и пронеслись по холлу, выпучив глаза, до самых парадных дверей, которые по счастливой случайности распахнулись прямо перед нами.
Кто их открыл, я рассмотреть не успела — снесла пришедшего, не сумев затормозить, и мы вместе, кувыркнувшись через перила, повалились в снег. Рядом проскользил по крыльцу Люций, пересчитал хвостом и боками ступени, пропахал носом припорошенную снежком дорожку, вскочил и припустил дальше.
— Слыхала я про чудачества Асторов, но чтобы настолько, — выбираясь из сугроба и отплёвываясь от снега, протянула Марисса.
— О, поверь мне, это ещё цветочки, — заверила её я, прислушиваясь к доносящемуся из замка потустороннему вою.
Что примечательно, на улицу Сизальда не выходила. Арэн рассказывал, что она необычный зомби, не восставший покойник, а отравленный тьмой живой человек. И вот эта тьма в ней дневной свет явно недолюбливала. Так что из Астор Энея тётушка не выйдет, что уже хорошо. Хоть по всей округе носиться не будет. Но угомонить её нужно, пока Арэн не добил родственницу, кинувшись защищать остальных жителей замка.
— Это, должно быть, в столице такие игры приняты. Мы к такому активному отдыху не привычны, — напомнила о себе Марисса.
Она уже вылезла из сугроба, отряхнулась, привела себя в порядок и выглядела, чтоб её, идеально! Лёгкий румянец от небольшого морозца очень шёл её щёчкам, а вежливая улыбка и идеально сидящая накидка с меховой оторочкой, которая не скрывала, а только подчёркивала достоинства фигуры, вызывали желание удавиться… ну или лучше её придушить.
Специально ведь вырядилась! Опять сейчас будет Арэну глазки строить и декольте перед ним крутить. Так и хочется плюнуть на все эти этикеты и скормить её тётке, да только жалко родственницу — отравится ещё.
Та самая тётушка особенно громко взвыла, а затем послышался визг Сары, топот и крик Арэна:
— Все на улицу, немедленно!
Из дверей повалили слуги, а я наоборот побежала в замок. Марисса так некстати увязалась следом, на ходу тараторя о проделанной работе по подготовке приёма и умиляясь «столичным забавам». Она правда такая дурочка или притворяется? Потом обязательно спрошу!
Расталкивая прислугу локтями, я ворвалась в холл и чуть не упала прямо в объятия зомбо-тёти. Вовремя притормозила и отскочила в сторону от загребущих когтистых лап. Вот только за мной же Марисса по пятам бежала, и она, в отличие от меня, столкновения с монстром точно не ожидала.
Сизальда сграбастала добычу и уже примерилась зубами к её плечу, когда в неё полетел сгусток бело-синего пламени, выпущенный Арэном. Конечно же он не мог допустить, чтобы родственница навредила гостье и без колебаний отказался от надежды спасти тётю. Но я не отказалась! И не прощу себе, если Сизальда сейчас окончательно погибнет… из-за моей глупости.
Действовала на инстинктах, отчасти не понимая, что делаю, отчасти надеясь на чудо, на которые этот мир не скупится. Схватила стойку для зонтов и выставила на пути огненного снаряда, одновременно зажмурившись и вложив все имеющиеся силы в призыв успокоиться. Хотела прежде всего усмирить Сизальду, чтобы она не успела Мариссу куснуть. Тогда всё, пиши пропало. Отведает тётушка человеченки и обратного пути не будет. Окончательно мутирует, потеряет душу и превратится в полноценную нежить. И не факт, что Марисса лёгкими травмами отделается. А ну как тоже заразится тьмой. Ещё и её в подвале держать это уже перебор.
Я замерла и боялась пошевелиться, глаза были плотно зажмурены. А вокруг тишина, только ветер на улице и какой-то подозрительный треск. Распахнула глаза, когда руки лизнуло обжигающее пламя. Вскрикнула и отбросила в сторону, пожираемую яростным огнём, стойку. Она-то и трещала.
Снаряд Арэна угодил прямо в выставленную мной мебель, не достигнув оголодавшей тётки. Сама она, к слову тоже цели не достигла, на Мариссе следов укуса не наблюдалось, как, собственно и проблесков сознания. Девушка пребывала в глубоком обмороке и валялась на полу, рядом с такой же отключившейся Сизальдой.
Я медленно повернула голову, надеясь увидеть взбешённого Арэна, но не тут-то было. Мои худшие опасения подтвердились — и он тоже лежал на полу в отключке. А со двора не доносились крики, там тоже было подозрительно тихо.
Во дела… Кажется, я не только Сизальду, я всех в округе успокоила.
И тут послышался знакомый топот на крыльце. В дверном проёме появилась настороженная лосиная морда. Этот чудик осмотрелся и поинтересовался:
— Ну как? Получилось воздействие скрыть?
Глава 18. Предпраздничная суета.
— Вот, Яночка, полюбуйтесь! Как вам эти розы?
Я сделала глоточек вкуснейшего успокоительного чая, из личного запаса нашего Жерара, бросила взгляд на разложенные на столе скатерти с вышивкой в виде красивых красных розочек и кивнула:
— Недурно.
— Недурно?! — чуть ли не подпрыгнула от возмущения блондинка. — Это ужасная безвкусица!
— Да-да, — хмыкнула я и, с наслаждением истинного ценителя чая, вдохнула свежий, наполняющий какой-то особой умиротворяющей энергией аромат.
— Вы совершенно правы, моя дорогая, — заявила Марисса и потянулась к другим образцам. — Как хорошо, что вы понимаете меня с полуслова.
Ох, я вся такая понятливая…
Оказалось, что с Рис гораздо проще общаться, если не слушать ее трескотню вовсе и просто в нужных местах кивать и поддакивать. Вот уже минут сорок мы с ней… вернее, она, сама с собой, обсуждает сервировку праздничного стола. Я только с важным видом вставляю веское «угу» в процессе и попиваю чай.
Короче, релаксирую.
Прихожу в себя после, так сказать, стрессовой ситуации.
— О, вы посмотрите на эти елочки! — все не унималась Марисса, закопавшись по самые кудряшки в запасы фамильного текстиля Асторов, который так любезно притащила Мардж. — Это просто чудовищно!
Я перевела взгляд на застывшую каменным изваянием, но уже покрасневшую от злости экономку и, флегматично откинувшись на спинку кресла, прикидывала, насколько ее еще хватит.
— Зачем вы притащили сюда эту деревенскую безвкусицу?! — продолжала разоряться моя «подруга». — Неужели у вас нет ничего изысканного? Где золотое шитье? Где королевские лилии? Кому нужно это старье?
Ну, все! Похоже, глупая девчонка перешла все граница. Только самоубийца может назвать «старьем» добро, которое наш генерал берегла, словно зеницу ока, в память о покойной миледи.
Марджори задохнулась от возмущения, открыла было рот, чтобы высказать нахалке, все что думает о золотом шитье и о ней самой в частности, но не успела — в дверь ввалился запыхавшийся Люций.
— А что вы тут делаете? — Лосинная морда быстро оценил обстановку, а вернее, чай с пирожными, и решил задержаться в гостиной.
Люций важно прошествовал до дивана, на котором, красиво раскинув складки прелестного платья, устроилась Марисса, и плюхнулся, прижав попой его край. Девушка сразу раздосадовано зашипела и едко поинтересовалась:
— Яночка, не думаю, что ваш секретарь компетентен в вопросах организации бала.
Честно говоря, глядя на Люция, что со всем своим природным аристократизмом трескал пирожные, я тоже так считала, но делать приятное блондинке не собиралась.
