— Не тревожься, на сей раз у вас будет свет.
Литос сунул нам с Захаром по факелу и кивнул Менги. Наверное, точно так же думал тот неизвестный, рядом с которым я нашёл факел в прошлый раз. Не успел я додумать, как своды пещеры, оказавшиеся над нами, вызвали толпу нервной дрожи.
— Ке-ке-ке-ке-ке…
Шея вдруг неистово зачесалась в том месте, где меня облизала тварь. Нервное сопение неподалеку подтвердило мою догадку о том, что Захар испытывал схожие чувства. Сейчас мы надеялись, что звук нам лишь послышался. Яркий свет заставил зажмуриться, а когда потолок принялись коптить пять факелов, мы приободрились.
— Идём.
Властный голос Менги, эхом разнёсшийся по пещре, добавил нам уверенности, но всё равно что-то было не так. В тот раз я не чувствовал на себе обжигающего взгляда из темноты, как сейчас. Но Менги, вышагивающему первым, всё было нипочем. Мы с Захаром, как самые «важные», шли в середине, а замыкал отряд Даарг. На нервах играло шумное дыхание, а под ногами иногда хрустели мелкие камешки. Нос давно забился пылью и грязью, но никто не смел его очистить, нарушив безмолвие. Эхо оглушало. Темнота сгущалась с каждым шагом всё сильнее, и каждый из нас пытался её рассеять, махая факелом. Всем казалось, что факел медленно гаснет, однако огонь горел так же ярко, как и всегда. Просто сам мрак пытался потушить живительный свет, сгущаясь вокруг него облаком тьмы и уменьшая силу огня.
— Стойте!.. — казалось, громче этого шёпота, резанувшего по нервам, не могло быть ничего.
Все резко обернулись на Захара. Кто-то, перенервничав, даже выхватил оружие.
— Здесь что-то не так. В тот раз тварь забавлялась, словно для неё это игра. Но сейчас…
— Ненависть, — сипло проскрежетал не своим голосом я, а взгляды окружающих были способны прожечь насквозь. — Я тоже её чувствую. Лютую ненависть…
Все поёжились, принявшись оглядываться по сторонам. Однако смоль гасила свет факелов, и казалось, словно мы держим не по большому источнику света, а по маленькой свечке.
— Успокойтесь уже, — сказал Менги. — Надо путь держать. Огонь не вечный.
Вскоре мы вышли в просторную залу. Все немного расслабились, и даже дышать стало как-то легче. Мрак обнимал с такой силой, что стены пещеры появлялись только когда мы подходили к ней вплотную. Потолок утопал в тёмной бесконечности, словно над нами нависали не многие толщи камня, а бесконечное небо, на котором кто-то погасил звёзды.
Даарг и Менги охраняли Захара, а мне выпал жребий исследовать зал с Литосом. Пыль, поднятая нашими ногами, забивалась в нос, отчего все принялись кашлять и чихать. На какое-то время страх отступил.
Из зала вело четыре выхода, и, как всегда, киры принялись бросать на нас с Захаром взгляды, словно мы обязаны были знать ответ. По недоуменному выражению Захара было понятно, что он, как и я, оказался в растерянности. Решив исследовать зал до конца, мы стали натыкаться на останки. Нетронутые костяки в прогнившей одежде наводили на мысли о голодной смерти. Зал удивлял своей величиной, а скелеты встречались в разных позах: забившиеся в углы, распростёртые звёздочкой на спине, и скрюченные у стен. Иногда встречались уткнувшиеся лицом в пол люди, ржавый кинжал которых засел между рёбер. В пещере поселилась тишина, изредка нарушаемая трескающим огнём факелов, шагами и напряжённым сопением отряда. Очередные костяки не порадовали ничем, однако на стене над ними свет факела мельком вырвал часть рисунка. На уровне лица угольком было что-то написано. Но прочитать еле заметные штрихи из-за трясущихся рук смертника я не успел.
— А-а-а-а!!!!
Крик ударил по неподготовленным ушам громом, заставив меня подпрыгнуть. Не помню, когда успел развернуться и выхватить кинжал, но Литос оказался быстрее и уже мчался в сторону криков. Огни Менги, Даарга и Захара почему-то пропали, но возня и бранные слова из дюжей глотки Менги перепутать было сложно. Видимо, они с кем-то сражались. «Как бы вы друг друга не зашибли», — подумал я и мой факел напоследок махнул оранжевым хвостиком. Брови поползли вверх, а глаза недоуменно косились на красные звёздочки, оставшиеся тлеть на деревяшке. Мир погрузился в липкое болото пустоты, в которое меня неумолимо засасывало. Прежде факел горел яростно, и гаснуть не собирался, а это значит…
— Только не это… — зашептал я срывающимся голосом. — Нет…Нет!.. Пожалуйста, нет!!!
Те ощущения, когда тонкие пальцы стискивали горло, захлестнули с яростью разбушевавшегося моря. Пальцы разжались, и упавшая на пол отныне бесполезная деревяшка заискрилась жёлтыми светлячками, а нападение твари оказалось стремительнее урагана. Колени вдруг подкосились, и пыльный пол поближе познакомился с моим подбородком, вышибая теперь уже искры из глаз. Голоса киров отдалялись с бешеной скоростью, а меня, как какой-то мешок, тащили за ноги.
— А-а-а-а!!!! Менги, Даарг!!! Помоги-и-ите-е-е-е!!!!
Попытки отбиться ногами ни к чему не привели, а тьма разразилась, как мне показалась, весёлыми стрекотаниями. Издалека донёсся ответный крик, и я понял — нас разделили и уничтожают по одному. Тьма оказалась хитрее двуногих обитателей внешнего мира. Воробей, всё-таки, не смог вырваться из лап хищника.
Дышать пылью больше не мог, и кашель выдернул меня из оков беспокойного небытия. В этом мире света не существовало, но тогда зачем я по привычке вертел головой в липкой темноте? Наверное, чтобы пропустить шорох, раздавшийся откуда-то слева. Сердце набатом забарабанило в грудную клетку, а я на целую вечность забыл, что значит дышать. Наверное, так замирают змеи, чтобы в следующее мгновение сомкнуть клыки на горле врага.
Сколько бы я не вслушивался, ничего не происходило. Наконец, вспомнив, что необходимо дышать, вслух выругался. Зря я это сделал. Тут же что-то заскребло по камню в том месте, где ранее появился шорох. На этот раз ждать я не стал и ринулся в противоположную от звука сторону. Выемка в стене так точно повторила контуры моей морды, что на некоторое время отправила меня в небытие.
Ощупав стену после пробуждения, пришлось ещё раз выругаться. Сзади снова послышались булькающие и каркающие звуки. Затем шорох чего-то в пыли и быстрое, прерывистое, кашляющее дыхание. От страха зажившая рана на голени снова заныла.
— Кто здесь?.. — не то от пыли, не то от страха сипло спросил я.
— А-ы-ы-ы-а….
Догадка зудела где-то рядом, словно надоедливый комар над ухом, но это было ложью. Это должно было быть ложью! Исследуя камень за камнем, я продвигался по стеночке круглой комнаты. Выхода из неё, как и надежды, не было.
Пот катился ручьём, и двигаться в толстой одежде было неудобно, поэтому пришлось снять с себя доху с перчатками, сложив их у стеночки. «И как же ты найдёшь их потом»? — запоздало задал вопрос самому себе, продолжая исследовать холодную стену. Отвлекаться в темноте не стоило. Камень, поставивший подножку, не прощает ошибок. Кое-как сгруппировавшись, приземлился на четвереньки, не сдержав ругань. Бульканье передо мной переросло в мычание и нос познакомился с чем-то увесистым. Удар пришёлся по касательной, но мне этого хватило, чтобы на некоторое время забыть про дыхание через нос. Человек, а теперь я точно был в этом уверен, замычал сильнее, отползая от меня на четвереньках.
— Стой, блин! Это вы, ребята? Литос, Даарг, это вы? Эй!
В ответ человек только заверещал, словно его жрали все демоны подземного мира.
— А-А-А-А-Р-Р-РА-А-А-Г-Г-Х!! Ы-Ы-А-А-А-А!!!!
— А ну не дергаться!
Скрутить его оказалось нетрудно. Отмахивался он яростно, пару раз мне даже попало по уху и в лоб. Но опыт решил исход борьбы и вскоре мужчину удалось угомонить. Во время борьбы пальцы неоднократно скользили по оголённой волосатой коже, но я не хотел соглашаться с чувствами, отгоняя навязчивые мысли. Пятерня медленно поднялась к голове, и с каждым вдохом мозаика страшной реальности складывалась в цельную картину ужаса. Короткие волосы Литоса изрядно пропитались потом, сажей и пылью, прилипавшей между пальцами.
